Это место раньше не выглядело так уныло, но с годами пришло в запустение. Иногда несколько ребят из местной школы приходят, чтобы покурить втайне от учителей, чем дают старт веренице неверных решений, которых затем станет все больше и больше, пока в конечном итоге их серая жизнь не превратится в руины. Цинично, я знаю, но вскрывать пивные бутылки о проржавевшее ограждение баскетбольной площадки – совсем не то же самое, что забрасывать мяч в кольцо.
Я бы предпочел провести это утро в компании с Нао и ее восхитительным телом, даже согласился бы посмотреть эти маленькие забавные видео, что служат ей отвлечением от всего земного. Но звонок Уэйда оборвался на тревожной ноте, когда ФБР внезапно появилось на пороге нашего подставного офиса на Норфолк-авеню. К счастью, вчера мы с Джошем провели здесь достаточно времени, чтобы все подготовить.
Здание, в котором мы находимся, куплено почти пять лет назад, оно не пустует только потому, что кто-то ведь должен создавать видимость реальной работы. По документам мы занимаемся оптовыми закупками для благотворительных фондов и различных организаций, готовых послужить обществу. Раз или два в неделю мы наведываемся сюда, чтобы оставить следы своего пребывания просто на всякий случай. Таких точек на карте предостаточно, и все они нарочно не связаны друг с другом.
Реальное расположение «Стикса» числится как строительная площадка, выкупленная неизвестным инвестором и простаивающая в связи с отсутствием владельца в стране. Обычно никто не суется на эти земли, мало кому есть дело до чужой частной собственности, если ее рыночная цена непомерно высока, а характеристики почвы непригодны для масштабных построек. Спутник и тепловизоры не покажут ничего интересного, просто потому что сеть подземных туннелей выведена таким образом, чтобы мы могли раствориться бесследно, а специальные материалы не пропускают посторонние сигналы или тепловые волны.
Давайте начистоту, Бостон кишит грязными копами, как канализации кишат тараканами и крысами, а у нас есть специальный отдел, умеющий виртуозно закрывать бреши в безопасности и ослеплять любопытных. Джош долгое время был приоритетом, учитывая специфику его работы, но теперь, похоже, пришло время усилить защиту для каждого, особенно для Нао, я не допущу, чтобы этот напыщенный Рейнджер[12] добрался до нее.
Дрейк откладывает ручку и с минуту смотрит на меня, не моргая, наверно, в его голове это дерьмо должно заставить меня заговорить первым, заерзать на месте или еще что-нибудь в этом духе, но я встречаю его взгляд с добродушной натренированной улыбкой. Он прищуривает глаза самого светлого оттенка янтаря и открывает папку, лежащую на столе.
– На прошлой неделе у вас выдался небольшой отпуск, мистер Голдберг? – спрашивает он, все еще не разрывая зрительного контакта. – У вас родственники на Ближнем Востоке?
– Уверен, в вашем отчете уже есть ответ на вопрос, агент. Вы ведь уже разговаривали с мистером Ройстоном.
– Да, но я хочу услышать вашу версию.
Невыносимый придурок.
Я пробил его по дороге сюда и вот что выяснил: Хайден Кристофер Дрейк отличник боевой подготовки и агент ФБР в третьем поколении, то есть эта манера пробираться под кожу и устраиваться там поудобней у него еще от деда. Он женат на своей работе и настолько дотошен, что прямо сейчас использует свой ежегодный отпуск, чтобы трепать мне нервы. В лучшем случае он будет назойливым комаром, перманентно жужжащим над ухом и отвлекающим от важных задач, а в худшем… Ну, я не уверен, что хочу знать, есть ли у него потенциал стать следующим, вокруг чьих щиколоток придется обмотать здоровенный камень, прежде чем выкинуть бездыханное тело в Массачусетский залив.
– У нас возникли проблемы с поставками гуманитарной помощи для одного монастыря, пришлось совершить небольшой перелет. – Пожимаю плечами, всем видом изображая, что это обычное дело.
Моя версия полностью совпадает с тем, что ранее должен был сказать Уэйд. Я действительно подписал жирный чек, пока разбирался с Бовардом, это был небольшой вклад в помощь нуждающимся, который на самом деле послужил другой цели.
Глаза агента сужаются, он пытается читать невербальные сигналы и проделывать прочее профайлерское дерьмо, которому мы тоже обучены. Страница в папке переворачивается.
– Допустим, – вскидывая рыжеватую бровь, сухо говорит он, прежде чем снова схватить ручку и обвести что-то в левом верхнем углу. – Вы окончили один из престижнейших университетов штата и получили приглашения на разработки в Кремниевой долине, весьма впечатляет. Так почему вы отказались, Линкольн? – Это здесь, блядь, при чем? Видя мой немой вопрос, он поясняет: – Не поймите меня неправильно, но быть системным администратором в фирме по доставке собачьего корма в приюты – не лучшая альтернатива. Я видел ваши заслуги в киберпространстве, что побудило вас бросить все это?
Свирепый взгляд, который я бросаю в его сторону, никак не помогает стереть эту дурацкую полуулыбку с его лица. Мне стоит огромных усилий взять эмоции под контроль.
– Мой дом в Бостоне, и при всем уважении, агент, какое отношение это имеет к делу?
– Абсолютно никакого, чистое любопытство. В университете вас характеризовали как человека, до мозга костей преданного своему делу, это мне прекрасно знакомо, я тоже из тех, кто не отступает до конца… – Он акцентирует последнюю фразу, широко улыбаясь. – Ну, видимо, в MIT ошиблись при составлении характеристики.
Я понятия не имел, что такая вообще существует, нужно найти Нао и попросить ее обрушить их долбаные серверы. Для нее это задание – почти рождественский подарок.
– Я все еще предан тому, что люблю, агент. Не имеет значения, где и как, но я выполняю свою работу на отлично, уж поверьте.
Каждый из нас уловил суть недосказанных слов, в этом я абсолютно уверен.
– Что ж, приятно было побеседовать, мистер Голдберг, – кивнув, говорит он, протягивая мне руку. Тяну свою, встречая крепкую хватку, мышцы на моей руке напрягаются, агент еще какое-то время сверлит меня своими медовыми глазами, а потом отпускает. – Всего доброго, берегите себя.
– Вы тоже, агент Дрейк.
Нао вышагивает по кабинету, кусая ноготь на большом пальце: с тех пор как Уэйд выдернул меня из кровати этим утром, она сама не своя.
– Нам нужно подождать, а еще лучше бросить все это прямо сейчас, – говорит она, делая резкий разворот.
– Это то, чего ты хочешь, красавица? – останавливаю ее нервную прогулку, усаживая Нао к себе на колени.
– Что, если этот агент вцепится в тебя, Линк? Ты не можешь отправиться в Колорадо и рисковать своей свободой. – Обеспокоенное выражение ее лица заставляет меня на ходу менять план. Изначально он состоял в том, чтобы проникнуть в место заключения Моро и О’Нилла и подкупить одного из охранников. Это противоречило кодексу «Стикса», но ради Нао я готов и не на такое.
Я также изучал их систему в течение нескольких недель, основная сложность была в том, что тюрьма построена по принципу закрытых блоков с полной изоляцией заключенных друг от друга и конвоиров. В каждом блоке свой уровень охраны, но этих выродков держат на максимальном уровне с бесконтактным контролем заключенных. Единственным, кто может приходить и уходить, является закрепленный за ними тюремщик, чье досье Нао разобрала на запчасти, чтобы найти слабые стороны парня.
– Из «Флоренса» нельзя сбежать, но можно перевестись, – внезапно осеняет меня.
– Что ты имеешь в виду? – недоумевает Нао, а я быстро целую ее в кончик носа и разворачиваю кресло, в котором мы сидим, придвигаясь к столу.
– Мы проникнем в их систему и оформим перевод в другое место с пометкой о смертной казни. Пока руководство прознает, что пересмотр дела и новое заключение суда липовые, они оба уже будут мертвы.
– Но разве «Флоренс» не федеральная тюрьма? Нельзя просто так взять и взломать их, как будто это сеть закусочных.
– Ты пересмотрела «Властелина колец»[13], красавица. Смотри!
Сначала я использую ВПН и скремблеры IP-адресов, чтобы раствориться в Паутине, подключаю дополнительную защиту и ввожу команду для подбора пароля к судебным материалам, мне нужно достать настоящее заключение и заменить его фальшивым.
– Нао, детка, не могла бы ты помочь? Закажи вот это. – Пишу название препарата на стикере, передавая ей, все еще сидящей у меня на коленях. – В исправительное учреждение «Терре Хот» в Индиане на имя Дуэйна Круза с запиской: «Лекарство для твоей бабули, передавай привет и скажи, что я набрал четыреста двадцать два очка в онлайн-игре на прошлой неделе».
– Что это, блин, значит? – Она смотрит на меня так, словно я спятил.
– Дуэйн один из наших бывших сотрудников, он иногда выполняет грязную работенку, я хочу, чтобы он добавил это в раствор для смертельной инъекции. В сообщении код, с которым он справится, не волнуйся.
– Но ведь две казни не проведут одновременно, а если раствор будет в первой, они заметят, что что-то не так, и отменят последующую, пока не разберутся.
– Но все равно проведут, и хотя бы один из ублюдков умрет в страшных муках.
– Черт возьми, ты сумасшедший, а мои яичники в конечном итоге приведут меня к гибели, – возмущенно бормочет она, вставая и открывая свой ноутбук.
– Считай, что я делаю им одолжение, доставляя смерть удаленно, будь я там во плоти, это было бы и вполовину не так гуманно.
Наоми не вздрагивает, она, блядь, улыбается мне поверх монитора, и я начинаю опасаться, что сотворил монстра, но вдвоем гореть в аду будет в два раза приятнее.
Мы с Линком устроились на веранде в его доме, крупные хлопья снега порхают снаружи, напоминая времена, когда ожидание Рождества не приносило такого умиротворения, как сейчас. Стоило первым снежинкам упасть на землю, как в животе непременно поселялась досада, хотелось ухватиться за это чувство и вырвать его из себя, но ничего не получалось. Каждый год я загадывала одно и то же желание, но оно все никак не исполнялось.