ФЗ РФ от 25 июня 1998 г. в ч. 4 ст. 234, ч. 1 и 2 ст. 249, ч. 2 ст. 251, ч. 2 ст. 283 и ст. 348 УК РФ для уточнения отношения виновного к последствиям совершенного преступления было также добавлено— «по неосторожности». Эти положения имеют обратную силу, хотя маловероятно, чтобы в судебной практике по данным вопросам были допущены ошибки.
Указанным Законом редакционно несколько была изменена ч. 2 ст. 24 УК: в одном месте в текст вставили «только», в другом — «только» заменили на «лишь». Очень трудно с помощью какого-либо толкования сделать вывод — что именно имел в виду законодатель, внося такие изменения. Предполагается, что благодаря новой редакции ч. 2 ст. 24 УК в преступлениях, при описании которых законодатель не указал на совершение их только по неосторожности, возможна как умышленная, так и неосторожная форма вины[122]. Несмотря на попытки В. Тюрина как-то оправдать новую редакцию ч. 2 ст. 24 УК, указанный ФЗ далеко не совершенен. Именно к формулировкам, подобным ч. 2 ст. 24 УК РФ, относятся слова М. М. Бабаева о том, что «неточность (неясность, нечеткость) отдельных законодательных положений рождает дефекты понимания (усвоения) практиками духа и буквы нормы, создает почву для всякого рода искажений в процессе ее применения»[123].
Эти «дефекты понимания» заключаются в следующем. Во-первых, не во всех случаях, где возможна только неосторожная форма вины, об этом указано в законе. Чем, например, объяснить, что отношение к смерти человека, наступившей в результате загрязнения, засорения и т. д. вод, источников питьевого водоснабжения и т. д. (ч. 3 ст. 250 УК, наказание в виде лишения свободы на срок от 2 до 5 лет), может быть, как указано в Законе, только неосторожным, тогда как отношение к причинению вреда здоровью человека или массовой гибели животных, наступивших в результате тех же действий, если следовать логике ч. 2 ст. 24 УК, при отсутствии каких-либо указаний о субъективной стороне преступления может быть и умышленным, и неосторожным (ч. 2. ст. 250 УК, максимальное наказание в виде лишения свободы до 3 лет)? Аналогично по ч. 1 ст. 250 УК допустимо как умышленное, так и неосторожное отношение к наступившему в результате указанных действий существенному вреду животному или растительному миру, рыбным запасам, лесному и сельскому хозяйству (максимальное наказание в виде исправительных работ на срок до одного года или ареста на срок до 3 месяцев). Очевидно во всех приведенных случаях отношение к последствиям должно быть неосторожным. Можно привести и другие аналогичные примеры. Так, И. Звечаровский, критикуя новую редакцию ч. 2 ст. 24 УК РФ, отмечает: чем отличается нарушение правил охраны окружающей среды, повлекшее массовую гибель животных либо иные тяжкие последствия — ст. 246 УК РФ, наказание до 5 лет лишения свободы — от «экоцида» (массового уничтожения животного мира)— ст. 358 УК РФ, наказание до 20 лет лишения свободы, при том, что, с учетом новой редакции ч. 2 ст. 24 УК РФ, в обоих случаях допустима и неосторожная, и умышленная форма вины[124]?
Положение о том, что в случаях, когда в Законе не указана форма вины, преступление может быть совершено как умышленно, так и неосторожно, может привести к абсурдному выводу. Таких статей в УК значительное количество. Возьмем для примера одну из широко применяемых статей — ст. 213 «Хулиганство». В этой статье, в отличие от ст. 206 УК РСФСР, в которой говорилось об умышленных действиях, отсутствует указание на форму вины. Следуя прямому указанию ч. 2 ст. 24 УК (правда, выраженную не в очень понятной формулировке), хулиганство может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности, по легкомыслию, например.
Очевидно, для исключения ошибок при практическом применении закона есть острая необходимость во всех статьях Особенной части УК, где возможна только неосторожная или неосторожная и умышленная форма вины, прямо указать об этом. И только тогда будет ясно, что в тех случаях, когда такого указания нет, вина может быть только умышленной.
УК РСФСР не содержал определения «случая». В научной и учебной литературе «случай» в отличие от небрежности характеризовался отсутствием объективного или субъективного критериев, определяющих небрежность как разновидность вины, т. е. причинение вреда является невиновным, когда наступившие вредные последствия хотя и находятся в причинной связи с деянием лица, но оно не предвидело, не должно было или не могло предвидеть наступление этих последствий.
В новом УК впервые определяется невиновное причинение вреда. В ч. 1 ст. 28 УК РФ включено указанное выше определение «случая», а также указывается, что деяние признается совершенным невиновно, если лицо, его совершившее, не осознавало и по обстоятельствам дела не могло осознавать общественной опасности своих действий (бездействия). Кроме того, согласно ч. 2 ст. 28 УК РФ совершенным невиновно признается деяние, если лицо, его совершившее, хотя и предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло предотвратить эти последствия в силу несоответствия своих психофизиологических качеств требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам.
Указанное в ст. 28 УК РФ определение значительно расширило понятие «случая». Как смягчающее положение лица это определение имеет обратную силу и должно применяться при рассмотрении дел о преступлениях, совершенных до 1 января 1997 г.
Наибольшее количество изменений в новом УК коснулось признаков, характеризующих объективную сторону преступления. Так, ст. 229 УК РФ в отличие от ст. 224-1 УК РСФСР предусмотрела ответственность не только за хищение, но и за вымогательство наркотических средств. В случае завладения наркотическими средствами путем вымогательства до 1 января 1997 г. действия виновного следует квалифицировать, как и ранее, по общей норме, предусматривающей «ответственность за вымогательство — по ст. 148 УК РСФСР, предусматривающей более мягкое наказание, чем предусмотрено за вымогательство по ст. 163 УК РФ.
Нередко в новом УК усилена ответственность посредством расширения круга наказуемых деяний, а также с помощью введения новых квалифицирующих обстоятельств. Так, в ч. 1 ст. 111 УК РФ в качестве признака тяжкого вреда здоровью дополнительно включены: полная утрата профессиональной трудоспособности, а также заболевание наркоманией или токсикоманией. Новыми квалифицирующими обстоятельствами, характеризующими объективную сторону преступления, в эту статью введены: общеопасный способ (п. «в» ч. 2 ст. 111 УК), группа лиц, группа лиц по предварительному сговору или организованная группа (п. «а» ч. 3 ст. 111 УК), в отношении двух или более лиц («б» ч. 3 ст. 111 УК). Совершенно очевидно, что подобные квалифицирующие обстоятельства не могут учитываться при квалификации преступлений, совершенных до введения в действие нового УК.
Так, М. и С., наряду с другими статьями УК РФ, были осуждены по п. «а» ч. 2 ст. 213 УК РФ за совершение 8 октября 1996 г. группой лиц хулиганских действий, сопровождавшихся насилием. Определением Верховного Суда РФ от 27 апреля 2001 г. действия виновных были переквалифицированы на ч. 1 ст. 213 УК РФ с соответствующим снижением наказания, так как совершение хулиганских действий группой в качестве квалифицирующего признака в УК в момент совершения преступления не предусматривалось (Дело № 9-Д01 пр.). Вместе с тем применение насилия в процессе хулиганских действий по УК РСФСР рассматривалось как признак совершения хулиганства с особой дерзостью, предусмотренного ч. 2 ст. 206 УК РСФСР и наказуемого лишением свободы на срок до 5 лет, тогда как максимальная санкция ч. 1 ст. 213 УК РФ — два года лишения свободы.
В некоторых случаях законодатель включил в качестве обязательного признака состава преступления систематическое совершение тех или иных действий. Однако суды не всегда придавали этому значение. Так, Г. была осуждена по ст. 210 УК РСФСР (преступление совершено до 1997 г.) за вовлечение несовершеннолетних в пьянство. Между тем ст. 151 УК РФ предусматривает ответственность за вовлечение несовершеннолетних в систематическое употребление спиртных напитков. Кассационная инстанция с учетом требования ст. 10 УК РФ об обратной силе закона в части осуждения по ст. 210 УК РСФСР приговор отменила и дело производством прекратила[125].
Сложнее решается вопрос о том, какому закону следует отдать предпочтение, когда изменения в диспозиции и в санкции закона внесены в противоположных направлениях — изменения в диспозиции направлены на усиление ответственности, а в санкции — на смягчение или наоборот. Так, в отличие от ст. 118 УК РСФСР, которая предусматривала ответственность за понуждение лишь женщины к вступлению в половую связь или к удовлетворению половой страсти в иной форме, ст. 133 УК РФ расширила круг преступных деяний, предусмотрев ответственность также за понуждение мужчины к мужеложству или к совершению иных действий сексуального характера. Кроме того, ст. 133 УК РФ в качестве способа понуждения предусмотрела не только материальную или служебную зависимость, но также иную зависимость и понуждение путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества. Однако санкция ст. 133 УК РФ мягче, чем ст. 118 УК РСФСР (вместо лишения свободы на срок до 3 лет по ст. 118 УК РСФСР — штраф, исправительные работы, лишение свободы на срок до одного года по УК РФ). Квалифицировать «понуждение», совершенное до 1 января 1997 г., необходимо по ст. 133 УК РФ, предусматривающей более мягкое наказание, используя при этом диспозицию ст. 118 УК РСФСР, т. е. потерпевшей от преступления может быть только женщина, находящаяся в материальной или служебной, а не иной зависимости от виновного, и способ понуждения не может выражаться в шантаже, угрозе уничтожением, повреждением или изъятием имущества.