– Делает-делает! Посмотри на себя – как уж на сковородке! Огоньку добавляет…
Есеня пытается вырваться – Меглин не дает, шепчет, как в горячке:
– Он к тебе под кожу влез… а ты терпи! Пусть осмотрится! Поглубже пусти! Тогда – задавишь!..
Меглин смеется найденному удачному выходу, который понимает, увы, только он. Есеня наконец отталкивает Меглина – но парадоксальным образом успокаивается. Мальчик, сидя в углу подсобки, смотрит на Меглина. На Есеню.
– Психи. Оба. К вам детей за километр подпускать нельзя…
Меглин тычет в фотографии, связанные с делом, разложенные на столе.
– Идем – и я с тобой пойду! Не понимаю я отсюда…
Есеня выдыхает, успокаиваясь.
– Нет. Слишком опасно. Мне сюда приходить опасно, а тебе выходить вообще нельзя.
Есеня запирает подсобку. Оттуда раздается сердитый удар. Потом – тишина. Есеня отдает ключ Софье Зиновьевне.
– Таблетки?
– Мои не сильно действуют. Часть проблем снимают, но… ты сама все видишь. Может… не стоит его дергать? Посмотри, во что он превратился. А ты его только…
– Он все равно сорвется. Дело – в нем. Мы можем только рядом быть в этот момент, все. Чтобы поймать, чтоб он не убил никого…
– Он не убийца. Наоборот.
Дверь сотрясается от очередного удара – уже не такого сильного. Тишина.
– Да. Простите…
Она уходит. Софья Зиновьевна дает Меглину таблетки. Ставит воду. Меглина трясет.
– Смотри, если совсем тяжело, могу еще дать. Ты не обязан терпеть.
– Добрая училка.
Отказывается, покачав головой. Софья Зиновьевна выходит. Закрывает дверь, и со звуком закрытого звонка к Меглину из темноты на четвереньках, как обезьяна, быстро выбирается мальчик.
– Ты, блин, прям уверен?
Меглин смеется.
– Нет! А чего делать-то? Голова нужна – чистая!..
Мальчик кивает его парадоксальному доводу. Протягивает ладонь. Меглин вкладывает в нее таблетки. Мальчик поднимается к узкому окошку под самой крышей, встав на заваленный ящиками стол, приоткрывает окошко и выбрасывает таблетки наружу. Таблетки падают в траву, в которой можно рассмотреть и их подруг, беленьких и розовеньких. Мальчик возвращается к Меглину.
– Ну ты как – готов?
– Нет…
– Готов! Сегодня дальше пойдем… Далеко так не ходили еще… Ты потерпи – мы скоро уже…
– Нет!.. Не-е-ет!
Меглин смотрит на мальчика. Сбоку – шорохи. Меглин против воли поворачивается – дверь в подсобку мелко дрожит. А потом что-то сильно дергает ее один раз, другой. Мальчик приближает свое лицо к лицу Меглина.
– За что ты их? Этих-то – за что?
– Не знаю!.. Не помню!..
– А ты вспоминай!.. Ты сам к ним пришел, помнишь? Сам! Ты их искал… Долго… Ты этого хотел! Вспоминай, Меглин!
Меглин слышит какие-то звуки из-за плеча Мальчика, поднимает голову и видит, как в видении. За столом двое крупных мужчин, попойка, водка, закуска… А третий избивает в углу молодого Меглина. Кажется, молодой Меглин уже в отключке – третий поворачивается к нему спиной. И это ошибка. Молодой Меглин хватает с края раковины кухонный нож – всаживает повернувшемуся к нему спиной мужчине нож в шею, вырывает, отталкивает обмякшее тело – сидящие за столом вскакивают, а молодой Меглин, двигаясь как в танце, уклоняется от рассекающего воздух кулака, взметнувшегося вверх пистолета, нож полоснул во двум горлам – раз-два. Молодой Меглин стоит посреди кухни. Два трупа у ног. Третий умирает. Хватает со стола недопитую бутылку, наливает в стакан…
– З-за что?..
– За мать. И за отца.
Вернувшись из видения, Меглин ставит стакан на пол:
– За мать. И за отца.
– Легче стало?..
– Легче…
Меглин усмехается, мальчик вместе с ним.
– Только знаешь… Это не все.
– Как – не все?
Он в ужасе.
– Там. Еще есть. Эти не первые…
– Я не хочу. Не могу…
Меглин водит головой из стороны в сторону в яростном отрицательном жесте. Выставляет в мальчика указательный палец, в глазах показываются злые слезы.
– Не сейчас, ладно… Передохни… Потом…
Меглин тычет себе в висок.
– Ну куда, куда мне еще?! У меня тут все! Нет места! Не-ту! Вываливается, видишь?! Они вываливаются!..
На следующий день в подмосковном отделении полиции начался допрос. Девушка говорит с Есеней, смущается.
– …Мне так неловко было… Я на него старалась даже не смотреть.
– Ну хоть что-то помнишь? Какую-то примету? Глаза?
– Он в очках был, тонированных, в желтизну. Ну то есть глаза видно, но цвет не разобрать.
– Очки. Ладно. Еще?
– …Несколько прядей в волосах белым выкрашены. Прямо вот здесь, спереди. Я еще подумала – так лет десять никто не красится…
Есеня откидывается на стуле. Смотрит на девушку.
– Все?
– Вспомнила! У него на губе, сверху, родинка. Бросается в глаза!
Есеня кладет перед девушкой листок с фотороботом, на котором уже есть все указанные ею приметы.
– Это он! Точно! …А почему сразу мне не показали?
– Надеялась услышать что-то новое. Спасибо.
Есеня встает, выпускает девушку из кабинета и выходит за ней сама. Есеня заглядывает к Морозову в кабинет.
– Желтые очки, белая челка, родинка на верхней губе?
– Фоторобот не поможет. Все, кого опросили, называют одни и те же приметы.
– Четкие приметы. Проблемы не вижу.
– Да, только это не приметы. Маскировка. Человека за этим нет.
– Ну-ну. Не будем спешить с выводами. Фоторобот по отделениям разошлем – и подождем.
– Мы-то подождем, а он – не будет!
Раздраженная, Есеня уходит. Морозов пожимает плечами, открывает у себя на компьютере фоторобот. Не понимает, в чем проблема. Отлично же!
На столе перед зеркалом – желтые очки. На болванке – парик с белыми прядями. В прозрачном контейнере – черная точка – родинка. Мужчина проводит рукой по бритому затылку… Он берет с тумбочки ключи от машины. Выходит за порог. Толкая тележку перед собой, убийца с бритым затылком идет вдоль рядов с инструментами. Тщательно выбирает пилу по металлу. Кусачки. Придирчиво вертит в руках. Остроту проверяет. Кусачками щелкает несколько раз, убеждаясь, что не застревают нигде. Берет мешки для мусора, но проходящий мимо покупатель говорит:
– Не-не… Я их раньше тоже брал. На девяносто литров. Но минусов много. Рвутся легко. Жидкость плохо держат. Шуршат громко. И главное – воняют. Химией.
– А сейчас какие?
– На сто двадцать, вот эти. Красота! Они дороже, правда, но качество зато.
– Ну тогда я их возьму.
– Плюс они с завязками. Тоже удобно.
– Спасибо.
Убийца закидывает несколько рулонов себе в телегу и направляется в сторону касс. На полу расстелена карта района. Есеня и Меглин сидят друг напротив друга. Есеня делает на карте несколько отметок.
– Свидетельницы говорят, он работает здесь, на выходе из парка. По вечерам. Схема одна и та же. Подходит к девушке. Выбирает одиночек. Заводит разговор. Довольно быстро предлагает деньги.
– Как выбирает?
Есеня указывает на зеленую зону.
– Тут большой парк. Думаю, он начинает отсюда. Высматривает. Выбирает.
– Кого выбирает?
– Девушек…
– Ты тоже девушка, тебя бы выбрал?
– Нет…
– А чего так?
– А я не такая. Он выбирает рассеянных. Или пьяных.
Меглин кивает много раз подряд, даже не кивает, а, как сломанная игрушка-дятел, бьет клювом по невидимому дереву.
– Идет за ней. И дальше начинает проверку. Я думаю, мы расставим побольше людей…
– Нет.
Он отрицательно мотает головой.
– Он продуманный. Не глупее твоих оперов. Умнее твоих оперов! Они кто? Пацаны, за романтикой, а он же не романтик, нет. Он за километр их срисует. И в другой парк пойдет. Парков много. Зеленая зона. Легкие столицы…
Есеня задумчиво смотрит на карту. Поднимает взгляд на Меглина.
– Тогда только один вариант.
Девушка идет через спортивный зал. Отражение ее скользит в зеркалах. Она не видит, как от стены отделилась высокая мужская фигура. Мужчина бесшумно идет за ней. В руках у него нож. Внезапно ускорившись, мужчина хватает девушку и приставляет руку с ножом к горлу, но в следующий момент девушка перехватывает руку нападающего, заламывает кисть, нож падает, подсечка – падает и нападающий, а девушка ловко подхватывает нож, заносит в воздух для удара…
– Свет!
Включают свет. С ножом над мужчиной – крепкая девушка, ведущая курсов самообороны. Поворачивается туда, где вдоль стены сидят девушки, пришедшие на занятие по самообороне. Ведущая помогает мужчине встать.
– Они считают, что темнота им поможет. Темнота поможет вам.
Девушки – семь человек от восемнадцати до двадцати семи.
– Разрешите?
Есеня в дверях – она наблюдала за демонстрацией оттуда.
– Вы кто?
– Есеня Стеклова, Следственный комитет. Я вам звонила.
Она проходит, глядя на ведущую, а потом и на нескольких девушек, сидящих полукругом вдоль стены. Среди них есть и нужного типажа – спортивные брюнетки.
– Нам нужна ваша помощь. Подойдите ближе, пожалуйста…
Девушки переглядываются, остаются стоять, выстроенные четко по одной линии.
– Лучше вы говорите громче.
– Почему?
– Субординация. Отношения учитель – ученик. Нас Вадим это учит в первую очередь выстраивать.
– Это так принципиально?
– Да. Если ты выстраиваешь мир, ты его контролируешь. Если контролируешь – не даешь случиться тому, чего не хочешь.
– Хорошо. Для выполнения этого задания нам нужны добровольцы.
В зале остались только те, кто подходит по типажу. Все уже переодеты в обычную одежду. Стоят вокруг стола, на котором та же карта, что изучали Меглин и Есеня.
– Вы после учебы собираетесь работать в системе МВД. Считайте это практикой.
– У кого-то еще есть сомнения – озвучиваете сейчас. Дело серьезное. Хотя что я вам говорить буду. Сами все понимаете.
Одна отвечает за всех.
– Мы уверены. Вадим говорит – знания без практики ничего не стоят. Это практика. Правильно?