– А Гена? Он здесь при чем?
– Он меня любит. Я после заморских похождений своих в дурдом легла. Удивительно, правда? Мне все время было холодно. Мерзла. Даже в плюс тридцать. Приходила к нему. И он мне печку топил. Даже в августе. Мы были вдвоем. Против всего мира. Он убивает ради меня. Это любовь. Грешить ради любимого.
Надя склоняется над Есеней.
– У тебя есть человек, который убьет ради тебя?
Подходит Геннадий. Хватает Есеню за ворот, тащит к Майклу, бросает к нему. И обливает бензином.
– Пожалуйста… У меня дочь…
– И что? Какая ты мать? Бухаешь. Не видишь ее неделями. А так она хоть сохранит твой сказочный образ и не увидит, какая ты тварь. Хоть будет думать, что мама ее любила.
Надя отходит.
– Надя, нет!.. Не надо!.. Пожалуйста!..
Гена, отходя, льет бензин, делая таким образом дорожку. Закончил. Он и Надя стоят теперь на дороге, в пятнадцати метрах от Есени и Майкла. Надя достает зажигалку.
– Прощай, Есенька. Рада была тебя встретить. Серьезно.
– Стой!..
– Что?..
– Ты спрашивала… Есть ли человек, готовый ради меня убить. Есть.
Издалека доносится звук ревущего на полных оборотах двигателя. Геннадий и Надя оглядываются – и в последний момент видят несущийся по дороге, прямо на них, фургон с выключенными фарами. Меглин выжимает из фургона все, стрелка трясется в районе ста сорока. Геннадий отбегает, но Надя смотрит на приближающуюся машину как зачарованная. Геннадий рычит что-то страшное, в чем при желании можно было бы различить «НАДЯ!» – бросается за ней, хватает, и в этот момент фургон врезается в них и отбрасывает тела с дороги. Меглин резко тормозит. Выбегает из машины, бросается к Есене, оттаскивает ее и Майкла от подготовленного кострища.
– Ты как?.. Цела?..
Меглин развязывает Есеню.
– Да… В порядке… Как ты меня нашел?..
– У него же маячок был. Я друга попросил с ментами связаться.
– А где… друг?
– По дороге высадил.
Меглин и Есеня смотрят друг на друга. В их взглядах – впервые что-то, похожее на теплоту.
– Гена… Гена!!..
Меглин и Есеня оглядываются: Надя, искалеченная ударом, подползла к Гене, поднимает руками его окровавленную голову, прижимает к себе. Меглин идет было к ним.
– Стоять!! – Надя кричит на него.
Она поднимает зажигалку, щелкает ею, и в ее слабом свете видно, что она и Геннадий – у оставшейся канистры с бензином.
– Надя. Не надо…
– Почему?
– Ты будешь жить. Он будет жить.
– Как этот? На цепи? В клетке? Пробовала. Хватит. Ничего нет такого в жизни, чтобы за нее держаться.
Она бросает зажигалку. Взрыв. Меглин укрывает Есеню.
К полю с горящей скирдой с сиренами подъезжают машины «Скорой», пожарные и полиция. Широков выходит из полицейской машины. На обочине дороги сидит потрясенный Майкл. К нему подходит Меглин, опускается на корточки. Говорит очень громко, как с глухим:
– Ну, как тебе Раша? Во!
И протягивает вытянутый большой палец. Майкл не понимает, что это значит, но палец выставлен так требовательно, и этот сумасшедший перед ним явно чего-то от него ждет, поэтому Майкл выставляет свою руку так же и касается большого пальца Меглина в пародии на рукопожатие.
– Такой вот у нас! Фестиваль калача!
У Есени звонок. Она смотрит на дисплей. Женя. Есеня сбрасывает вызов, идет к Меглину.
– Друг твой так и не ответил?
Меглин смотрит на нее. После паузы отрицательно водит головой – нет. Есеня с трудом скрывает разочарование. У нее снова звонит телефон.
– Прости. Я должна.
Отходит в сторону. Принимает вызов.
– Да…
Женя бледный, почти белый.
– Сегодня. Сейчас. Или дочь не увидишь.
Есеня слушает Женю.
– Хорошо. Я поняла.
Есеня возвращается к Меглину. Надевает наручники.
– Поехали.
– Куда?
Она молчит. Он садится в машину. Безответные гудки в телефоне. Меглин раз за разом набирает номер. Есеня за рулем.
– Что дальше?
– Не знаю…
Пауза. Мальчик смотрит на Меглина.
– Ты как в шахматы?
– Сейчас?
– Нет. Вообще. Играешь?
– Очень люблю.
– Цугцванг – знаешь, что такое?
– От любого хода хуже.
– У тебя сейчас цугцванг. Тебя или она завалит. Или он грохнет.
– Это не цугцванг.
– Все равно хреново. Она не будет выбирать между тобой и ребенком. Она убьет тебя, и будет права!
Ему страшно. Он шмыгает носом.
– Меглин, сделай что-нибудь! Нас убьют!..
Меглин спокоен и, кажется, даже равнодушен, и когда мальчик подскакивает к нему и начинает трясти за ворот, Меглин болтается, как кукла, а потом отталкивает мальчишку.
– Сядь.
Есеня слышит, как он говорит с собой. Слеза на веке. Она зло вытирает ее, крепче держится за руль. Женя отогнал машину на обочину. Закуривает, зажигалку бросает на соседнее сиденье. Есеня за рулем. Сбрасывает ход, заметив вдалеке на обочине фары. Мигает дальним светом. Женя мигает в ответ. Женя гасит фары своей машины. Есеня останавливает фургон в двадцати метрах от него. Женя идет к фургону. Она вылезает из кабины. Женя протягивает ей конверт.
– Что это?
– Подарочек. Тест. На отцовство.
– И какой результат?
– Не знаю. Не смотрел. Давай вместе. Потом. Вино. Я спагетти сварю. Я ничего не делал Вере. Просто отобрал соску. Поэтому она орала. Прикинь?
Кивает Есене – открывай.
– Отстегни его. Пусть уходит. А я. При попытке к бегству.
Женя становится у двери. Есеня открывает дверь и сразу отступает, держа в руках пистолет. Женя смотрит на Меглина. Тот набирает номер. И в машине Жени звонит телефон. Женя смеется.
– Так это ты клоуна послал за мной? А я думаю – кто ему названивает?
– Где он?
– Сейчас увидитесь.
Меглин выходит из фургона, отбрасывает бесполезный телефон в траву.
– Есеня, отойди… – Женя мельком смотрит на нее.
Есеня смотрит на него, на Меглина – и тот, поймав ее взгляд, кивает ободряюще – все нормально. Она отходит за Женю. Меглин останавливается на обочине.
– Ну что?.. Кто кого поймал в итоге?
Палец давит на курок… Выстрел! Отбрасывает раненного в плечо Женю от машины. Он роняет пистолет из правой, повисшей плетью руки, но мигом перехватывает его левой и стреляет в Есеню – она с криком хватается за раненую ногу, а Меглин прыгает на него и перехватывает его руку, бьет лбом в лицо, Женя стонет, пытается сбросить Меглина.
Меглин прижимает шею Жени наручниками. Женя хрипит, почти задушенный. Но нащупывает рукой камень в пыли кювета – и бьет Меглина в висок. Меглин падает. Женя поднимается, оседлывает Меглина и заносит камень над ним. Выстрел – голова Жени окрашивается красной взвесью, он падает. Меглин пытается отдышаться. Смотрит на Есеню:
– Что ты наделала?! А Вера?.. Как она теперь?!
– Не знаю!! Я не знаю! – У нее дрожат руки, начинается истерика.
Есеня пытается найти выход реальной и душевной боли. Мечется. Падает на колени рядом с трупом Жени, лупит его.
– Ненавижу тебя!! Ненавижу! – Внезапно останавливается, наткнувшись на что-то в кармане, вытаскивает телефон Жени. Залезает в телефон Жени, включает навигатор.
– Он сказал, прячет ее в месте, о котором никто не знает. Он снял квартиру для этого. Неделю назад… Он мог искать по навигатору… В Москве только один новый адрес. Орджоникидзе, сорок семь.
Меглин, прихрамывая, подбирает с земли упавший испачканный конверт с тестом.
– А здесь? Важное что-то?
– Это… результаты экспертизы ДНК. Посмотри, я не могу…
Меглин берет зажигалку с пассажирского сиденья машины Жени, поджигает конверт.
– Мы же не узнаем, чья она…
– Твоя.
Конверт догорает. Когда он начинает обжигать пальцы, Меглин подбрасывает клочок горящей бумаги вверх – пламя продолжает пожирать бумагу, и до земли долетает лишь пепел.
– Ногу. Перевязать надо…
И резкий телефонный звонок из машины Жени заставляет их вздрогнуть. Это узнаваемая мелодия самой дешевой модели – такими телефонами пользовался ТМНП. Похолодев внутри, Есеня и Меглин переглядываются.
– Этого не может быть!..
Но Меглин идет. Обыскивает салон. Находит трубку в бардачке. Принимает вызов.
– Привет. Знаешь, ради таких моментов, как этот, и стоит жить. Браво, Родион. Ты сделал то, чего я хотел. Ты убил для меня.
Меглин отключает телефон. Смотрит на Есеню – и она впервые видит в его глазах страх и растерянность. Есеня плачет. Но собирается. Выбирается из машины и бросает ключи Меглину.
– Уезжай…
– А ты?
– Мне нужен врач… Мы не уйдем вместе! Найди Веру!..
Есеня плачет.
– Все оказалось зря. Ты меня не поймаешь – это не он. Не Женя.
– Тогда кто такой – ты меня не поймаешь? – Самарин улыбается.
– Ты знаешь…
– Я хочу, чтоб это сказала ты.
– Меглин…
– Громче.
– Меглин.
– Он убил твоего отца. И твоего мужа. Он добился своего. Он на свободе. Убит его враг. И у него – ребенок, которого он, возможно, считает своим. Через которого может манипулировать тобой. Это и был его план?
– Отпустите меня. И я помогу вам его найти.
Она поднимает руки в наручниках. Долгая пауза.
– Ты же понимаешь, решать не мне.
– Убеди его, что я готова сотрудничать. Без меня у вас ничего не выйдет.
– Это рискованно…
– Еще рискованнее оставлять Меглина на свободе, надеясь, что он со временем от старости умрет.
Есеня смотрит в камеру.
– Я к вам обращаюсь. У вас нет другого выхода. И у меня тоже.
Худой сидит у монитора, глядя на обращающуюся к нему Есеню. Самарин тоже косится на камеру, но это его допрос.
– Подождите, я… попробую решить.
Самарин выходит из комнаты.
Короткий стук в дверь. Заходит Самарин.
– Ну… Вы все слышали. Что скажете?
Есеня осталась одна. На столе перед ней – оставленный Самариным блокнот, закрытый, заложенный карандашом посредине. Худой с сомнением смотрит на Есеню в мониторе.
– А ты что скажешь?
Самарин задумывается, медлит, формируя ответ.