Питомник горртов занимает целый квартал – ряды стойл, перемежаемые выгулами и тренировочными площадками, ровные полосы высаженных деревьев и аккуратные домики обслуживающего персонала. Самые чистопородные звери, потомки первых выведенных линий, содержатся именно здесь, приобрести горрта из питомника в Вэйнро – невероятно престижно и очень, очень дорого.
Охранный контур предупреждает владельца о моём появлении, а аура говорит ему, кто пожаловал. Потому я не удивляюсь, когда в дверях центрального корпуса меня поджидает сам Стáйс Коно́ллен, высокий и загорелый обаятельный блондин с очаровательной улыбкой. Триста шестьдесят семь лет, универсал, первый уровень, закоренелый холостяк и несбыточная мечта всех незамужних дам Вэйнро.
– Светлого дня, Родери! Ох… прости!
– Светлого дня, Стайс. Я тоже никак не привыкну, так что можешь звать меня прежним именем. Уделишь мне четверть часа?
– Всё моё время к твоим услугам, Ваше Величество! – официальность обращения перекрывается шутливым тоном. – Никак ты решила завести ещё зверя? Давай, пока не поздно, у меня сейчас есть чудесные малыши самых чистых кровей!
– Благодарю покорно, мне с лихвой хватает моих близняшек.
– Твоих? – лихо вздёрнутая бровь. – А Далайн? Вы же привязывали их вместе!
– Страур решил, что хозяйка ему дороже, чем хозяин. Разве ты не слышал…
Мнусь. Как сказать: о моём побеге? О нашем споре?
– Я мало слежу за событиями в столице, – разводит руками Коноллен. – Знаю только, что вы наконец-то решили узаконить свои отношения. Через тридцать лет, м-да… Читал я в какой-то занятной книженции, что король Крáйдош Терпеливый ухаживал за своей возлюбленной Лэ́йной сто двадцать один год, так что его прапрапра… далёкий потомок меня уже не впечатлил.
– Стайс, – смеюсь я, – ты сам жену три века выбираешь! Эта худа, та толста, третья глупа, четвёртая скучна…
– Что ж мне остаётся, – преувеличенно скорбно вздыхает маг. – Тебя увёл Валлэйн, а на меньшее я не согласен. Так и проживу всю жизнь в компании моего верного Асту́ра!.. Извини, – меняется он в лице, – ты ведь, верно, с чем-то важным пришла?
– Очень важным.
– Идём в дом. Сок или морс?
– Морс.
Всё в доме увешано изображениями горртов. Статуэтки, призы, грамоты… В кабинете картина – Коноллен рядом с пожилым мужчиной на фоне двух огромных белоснежных зверей. Рейстар Строгий собственной персоной. Стайсу тут не больше сорока лет, а королю Лэргалла – пятый век.
Насколько же вкуснее противного чая холодный клюквенный морс! Располагаюсь в мягком кресле и вытягиваю ноги.
– Стайс, я хочу расспросить тебя о горртах.
Искреннее удивление:
– Ты же с ними уже восьмой год! Прекрасно управляешься!
Качаю головой.
– Нет, не о своих, а вообще. У меня сейчас… расследование, в котором горрт играет важную роль.
Пауза не проходит незамеченной.
– Ты королева Лэргалла! Какие расследования?
– Касающиеся угрозы жизни моего мужа, – отвечаю, глядя в умные серые глаза. – Угрозы реальной, но не подлежащей огласке, понимаешь?
– Я тебя слушаю, – Коноллен становится собранным и внимательным.
Третий раз за день пересказываю утренние события, опуская незначительные для Стайса детали, не называя имён и, разумеется, утаивая информацию, полученную от госпожи Каризы. Но лицо друга всё равно мрачнеет.
– Воздействие через горрта… – он с силой трёт виски, словно хочет избавиться от головной боли. – А ведь это возможно, Родери! Чёрт возьми, ещё как возможно – при определённых условиях!
Замираю и вся превращаюсь в слух.
– Начнём с пропавшего горрта якобы из моего питомника. Как его зовут?
– Крауш.
Коноллен встаёт, отпирает шкаф. Порядок в его картотеке может поспорить с ведением дел в Службе Охраны Короны, разве что папки все одного размера.
– Когда его забрали?
– Три года назад.
Стайс сосредоточенно роется в документах, затем вытягивает дело, пролистывает и озадаченно оборачивается ко мне.
– Ты ничего не путаешь?
– На память не жалуюсь. По словам старшего служителя, зверь родился в питомнике Азгиура, попал в Анзелис, а оттуда уже к тебе.
– Родери, – Стайс протягивает мне папку, – я хорошо помню этого несчастного малыша. Совершенно переломанная психика, вспышки неконтролируемой агрессии, бросался на служителей. Как ни прискорбно, его пришлось усыпить. Неужели ты думаешь, что я отдал бы искалеченное, потенциально опасное животное в королевский дворец?
– Он мог три года притворяться довольным и счастливым?
– Что ты! Животное боялось собственной тени, ни месяца не проходило без нападения. Ты знаешь, каждый горрт в нашем мире – огромная ценность. Их размножение проводят магическим путём, у матери за всю жизнь появляется не более двух детей или одна двойня. Тройняшки – это редкость, в какой-то степени отклонение, сама природа отторгает третьего лишнего, недаром приёмная мать отказалась кормить малыша. Крауша вскармливали искусственно, боролись за его жизнь, но ничего хорошего из этого не вышло. В тридцать пять лет, переломный возраст, зверь окончательно обезумел.
– Ты лично его усыпил?
– Да, – глаза Коноллена темнеют. – Это моя ответственность и обязанность. Убить горрта – всё равно что убить человека, Родери. Могу поклясться тебе, что сам применил заклинание Вечного Сна и сидел с Краушем рядом, пока зверь не умер. А потом пошёл и напился, как последний Чистильщик…
– Сними мне копии с документов, пожалуйста. Протокол признания Крауша невменяемым, слепок его ауры и свидетельство о смерти.
– Для тебя что угодно… Теперь по поводу воздействия. Понимаешь, за последнюю тысячу лет в сознании людей произошёл перелом. Горртов стали воспринимать милыми домашними зверюшками, неким показателем статуса. Приобретать ради того, чтобы небрежно похвастаться перед соседом: «У меня личный горрт».
– Что в этом плохого?
– Всё, Родери, всё… Историки не пришли к единому мнению, но я, посвятивший разведению этих животных жизнь, утверждаю: первые горрты были выведены магами, и исключительно для магов. Привязка – это своего рода мгновенная связь на любом расстоянии. Почувствовав, что хозяин в беде, зверь мчался быстрее ветра, отгонял врагов, делился силой. Горрт – это запас энергии, в экстренных случаях он может отдать её всю, спасая мага ценой своей жизни. Ты замечала, как в присутствии Марике или Страура увеличивается твой резерв? То-то… Со временем горрты стали не нужны: маги придумали порталы и переговорные артефакты, целительская магия поднялась на небывалую высоту. Но звери уже существовали, и их продолжали разводить по привычке. Никакая собачка или кошечка не сравнится с существом, понимающим с полуслова и готовым отдать за тебя жизнь.
– Где здесь воздействие? – с трудом стряхиваю оцепенение, навеянное словами Стайса.
– В том, что обратное тоже верно. Горрт способен выкачать энергию из хозяина. Только для этого его придётся должным образом настраивать – не один месяц.
– Не один? А если пять?
– Коли животное молодое и умное – вполне можно уложиться.
– Как происходит такая перенастройка?
– Нормальное взаимодействие зверя с магом, когда горрт чувствует, что хозяину плохо, и переливает в него энергию. Если изменить восприятие животного так, что он будет ощущать всё наоборот, воспринимать боль как удовольствие, то горрт начнёт не отдавать, а тянуть силу.
– Таким образом можно убить? – заставляю голос не дрожать.
– Легко и достаточно быстро, – Коноллен пристально вглядывается в моё лицо. – Всё зависит от силы мага. Седьмой-четвёртый уровень умрут минут через пять. Маги высшего уровня протянут десять.
Кто сказал, что у магов крепкие нервы? Учащённое биение моего сердца глушит голос Стайса.
– Это может сделать любой маг?
– Только хозяин.
– Зачем хозяину создавать убийственное оружие против себя?!
– Люди могут сделать оружие из всего… Тут есть одна хитрость, Родери… Неполная привязка. Когда зверя сначала держат день-два с одним магом, потом разрывают контакт и отдают на полный срок другому. Так поступали во времена Онорига Милосердного, не желая сильной связи с хозяином и гибели животных после его смерти. С виду ты не отличишь такого горрта от нормального, разве что боязливый выйдет и в развитии немного отстанет. Так вот, подобного зверя перенастроить может один хозяин, а выкачает этот горрт другого.
Унимаю сердцебиение, привожу в порядок дыхание. Мне нужны ясная голова и способность здраво рассуждать.
– Скажи, а два других твоих горрта – Майло и Шерау – с ними всё в порядке?
– Да, прекрасная пара. Лично доставил их в Эрнос.
Задумываюсь.
– Как могло получиться, что три года во дворце по поддельным документам жил горрт, и никто не задался вопросом, тот ли это зверь?
– Никто ведь не сравнивает ауры зверей так же тщательно, как человеческие. Совпадают возраст и пол – достаточно. Пришёл запрос на горртов, я отвёл двух. Ещё двое, насколько я в курсе, из Анзелиса, потомки моих призёров. Когда появился пятый, никто не заподозрил обмана. И зверь выбран верно – засветился во всех питомниках, отклонения в поведении можно списать на сложную судьбу. Крауш был великолепным экземпляром самой чистой крови, я до последнего не хотел его убивать, надеялся использовать хотя бы для размножения, пока не убедился, что это чревато последствиями. Если во дворец привели похожего красавца, то и сомнений возникнуть не могло.
Киваю и поднимаюсь. Ход дальнейших моих действий очевиден.
– Благодарю, Стайс. За морс и информацию.
– Не за что.
Коноллен встаёт вместе со мной, тихонько вздыхает, затем вдруг решается:
– Родери… Во все века Корона являлась сосредоточием заговоров и интриг…
Перебиваю его – гораздо более горячо, чем хотелось бы:
– И долг судебных магов – пресечь эти заговоры в зародыше. Наказать виновных так, чтобы никто и никогда не посмел помыслить об убийстве королей Лэргалла.
Стайс одобряюще улыбается: