– Я не уверен, что она поможет, – Макговерн недоверчиво покосился на свой чемодан. Имеет ли врач право на ошибку? Наверное, да, иначе десятки людей умрут от бездействия. Но на кого падет гнев в случае ошибки? Конечно же, на доктора.
– Пожалуйста! – миссис Дэй молитвенно сложила на груди руки.
– От этого ему может стать хуже… – попытался предупредить Макговерн.
– Хуже?! – к женщине снова начал возвращаться гнев. – Разве может быть хуже? Или же вы будете сидеть и ждать, пока он умрет?! – она вперила в Макговерна свой отчаянный взгляд.
Макговерн заставил себя не поднимать глаз. Его волосы намокли от пота и теперь спадали на лоб жидкими прядями.
– Господи! – не выдержала этого молчания миссис Дэй. – Если вы сами не можете взять на себя ответственность, то оставьте свое зелье мне, и я сама сделаю все что нужно!
– Вы умеете делать уколы внутривенно? – с надеждой и каким-то облегчением спросил Макговерн.
– Научусь, если нужно! – миссис Дэй решительно шагнула к нему. – Показывайте, что делать!
– Это не так просто… – Макговерн замялся.
Почему пожертвовать свою жизнь во благо спасения работников фабрики было намного проще, чем взять на себя ответственность и впрыснуть в кровь умирающего человека то, что спасет ему жизнь? Макговерн открыл свой чемодан, достал шприц, достал ампулу с вакциной, достал жгут, чтобы перетянуть руку перед уколом.
– Нужно будет… – он замолчал, увидев, как сильно трясутся руки миссис Дэй. Да она даже в ягодицу не сможет попасть, не то что в вену! – Миссис Дэй, – Макговерн нервно сглотнул. – Миссис Дэй, если я сделаю укол сам, то…
– Господи! Мой муж умирает, а вы думаете о том, как снять с себя ответственность?! – женщина набрала в легкие воздух, но так и не нашлась, что сказать еще, и лишь обреченно взмахнула руками.
На лице Макговерна отразились страдания. Он представил, что будет, если, не дай бог, вакцина не даст результат. Представил, как возмутится толпа горожан, окружившая фабрику. Как же сложно принять решение! Как же сложно взять на себя ответственность! Макговерн взял в руки ампулу и осторожно надломил тонкий кончик.
– Миссис Дэй, отойдите, пожалуйста, в сторону, я сделаю все сам, – сказал он, набирая в шприц бесцветную жидкость.
Женщина облегченно выдохнула. Решительность сошла с ее лица. Не моргая, она смотрела за тем, как Макговерн перетягивает жгутом ее мужу руку, втыкает в набухшую вену иглу, втягивает немного крови в шприц… От последнего перед глазами миссис Дэй поплыли круги. В голове зашумело. Приступ удушья сдавил горло.
– Мне нужно выйти, – зашептала миссис Дэй. – Нужно подышать! Подышать… – она повернула ручку и открыла дверь. Сделала несколько шагов и, лишившись чувств, упала на пол.
– Даяна! – позвал Данинджер, склоняясь над миссис Дэй. – Даяна, думаю, тебе стоит подойти сюда!
Он неуклюже проверил пульс лишившейся чувств женщины. Убедился, что она жива, и заглянул в комнату, где лежал доктор Дэй.
– Какого черта у вас тут случилось? – спросил он Макговерна. Макговерн не ответил, лишь слабо пожал плечами. Данинджер вошел в комнату. Доктор Дэй лежал на кровати подобно мертвецу в гробу. – Ты сделал ему укол?
– Да, – голос Макговерна дрогнул.
Он не отрываясь наблюдал за доктором. Лицо его было бледным, словно болезнь передалась и ему. Из коридора доносился голос Даяны Кросс, которая приводила в чувства миссис Дэй. Хэлстон помог ей поднять женщину на ноги.
– Не знаю, как это получилось, – сказала миссис Дэй. Нетвердой походкой она направилась к выходу. – Нужно подышать, – говорила она в какой-то прострации. – Мне срочно нужно подышать.
Ее муж в комнате открыл глаза и испуганно начал озираться по сторонам.
– Доктор Дэй! – позвал его Макговерн. – Доктор Илай Дэй! – он наклонился к нему, решив, что больной слишком слаб, чтобы отчетливо отвечать на вопросы.
Хрип, рожденный легкими доктора, заставил его сердце сжаться. Руки доктора вцепились в пропахшие болезнью простыни, разрывая ткань. Макговерн отпрянул назад. Рот доктора открывался, как у рыбы, выброшенной на берег, пытаясь сделать вдох.
– Что происходит, Макговерн? – спросил Данинджер.
Тело доктора изогнулось.
– Что-то не так, – промямлил Макговерн. – Что-то… – он замолчал, прерванный страшным хрипом, с которым доктор Дэй набрал полные легкие воздуха.
Несколько секунд ничего происходило, затем тишину прорезал дикий, нечеловеческий вопль. Он прокатился по пустому дому, достиг ушей миссис Дэй и заставил ее сердце сжаться так сильно, что вместо того, чтобы побежать на помощь мужу, она осела на ступени террасы, жадно хватая ртом воздух и держась за грудь, внутри которой, казалось, что-то разбилось и уже ничто не соберет это воедино.
– Макговерн! – заорал Данинджер, не веря своим глазам.
Тело доктора Дэя обмякло, распластавшись на кровати. Он не двигался, не дышал, не страдал. Макговерн зажмурился, жалея лишь о том, что не умер, когда впервые проверил свою вакцину на самом себе.
– Мак… – Данинджер замолчал, выглянул в коридор и позвал Даяну.
Вопль доктора Дэя подкосил ее так же, как и Макговерна. Бледная и взволнованная, она перешагнула через порог, подошла к кровати и проверила пульс доктора Дэя. Все это происходило в тишине. Даяна обернулась, посмотрела на Данинджера и покачала головой. Перед глазами встали лица пикетчиков, которые утром пытались преградить им дорогу. Что они скажут теперь? Кого обвинят в этой смерти?
– Они убьют меня! – застонал Макговерн, словно его мысли в этот момент были точно такими же, как и мысли Даяны. – Но я ведь не виноват! Я же говорил… – он взял Даяну за руку и заглянул ей в глаза, ища понимания.
Она выдержала его взгляд, но ничего не сказала. Обернулась и посмотрела на Данинджера. Гнев никогда не изливается на одну голову. Гнев бесконтролен. Он приходит подобно лавине, сметая все на своем пути. И если раньше нужны были веские причины, то сейчас, возможно, будет достаточно одного бессвязного воспоминания. Кто разговаривал с людьми, окружившими машину? Данинджер. На кого падет гнев после того, как они изольют его на голову Макговерна?
Откуда-то издалека донесся голос Хэлстона. Он звал Даяну, выводя ее из череды безвыходных размышлений.
– Даяна, кажется, миссис Дэй нужна помощь… – Хэлстон заглянул в комнату доктора Дэя, увидел застывшее на кровати тело и замолчал.
Он стоял в дверном проеме безликим силуэтом, в котором о человеке напоминал лишь слабый контур, освещенный тусклым светом из прихожей. В комнате доктора окна были зашторены, а лампочка, словно испугавшись предсмертного крика, перегорела в тот самый момент, когда жизнь оставила хозяина дома. Странно. Очень странно.
– Даяна, – осторожно позвал бывшую жену Данинджер. – Сходи, посмотри, что там с миссис Дэй. Здесь ты уже не нужна.
Он подошел к окну, чтобы раздвинуть шторы. Утро было солнечным, и в пробивавшихся сквозь грязные окна лучах было видно, как кружится в комнате пыль, поднятая переполохом.
Даяна вышла в коридор, прошла мимо кухни к выходу. Миссис Дэй все так же сидела на ступенях, прижавшись к резным деревянным поручням. Краска на них была свежая. Женщина думала, что если бы ее муж не стал доктором, то из него получился бы неплохой плотник. А как же иначе? Кто, если не хороший плотник, может сделать такие поручни? Изящные, они извивались причудливыми узорами. Соседи, которые приходили в гости, не раз отмечали эту работу и спрашивали, где можно купить нечто подобное. Илай Дэй отшучивался и говорил, что им придется ждать его выхода на пенсию, чтобы получить такие же поручни. Он сделает их всем желающим безвозмездно сразу, как только появится свободное время.
В ушах снова зазвенел его дикий предсмертный вопль, вернувшийся эхом, проникая в сознание слабым, но от этого не менее зловещим отголоском. Сердце снова защемило. Такая тупая, тяжелая боль, которая сдавливала грудь, не позволяя сделать вдох.
– Миссис Дэй, – позвала Даяна. – Миссис Дэй, вам нужна помощь?
– Мне? – женщина посмотрела на нее удивленным, измученным взглядом. – Причем тут я?
Вопль мужа снова взбудоражил сознание вернувшимся эхом. Илай страдает. Ему больно. Ему, а эта женщина, этот агент ФБР, стоит сейчас возле нее и спрашивает, нужна ли ей помощь?! Она что, доктор? А если да, то почему тогда не находится сейчас в комнате мужа? Не помогает ему?
– Он очень страдает? – спросила миссис Дэй, отказываясь верить в то, что давно заполнило сознание щемящей пустотой и чувством утраты. Крик вырвался из его горла. Последний крик. И ничего не изменить. – Он…
– Миссис Дэй, – Даяна поджала губы, понимая, что просто обязана сказать о случившимся. – Миссис Дэй, ваш муж…
– Он уснул, да? – оборвала ее женщина.
– В каком-то роде.
– В каком-то роде, – повторила миссис Дэй. Слова стали густыми, заполнив рот, словно деготь.
– Агент Хэлстон сказал, что вам стало плохо, – Даяна не отрываясь наблюдала за ней. – Это сердце, да? Вам нужно принять таблетки?
– Таблетки? – миссис Дэй поднялась. Грудь заболела еще сильнее, но она не обратила на это внимания. – Все, что мне сейчас нужно, так это увидеть мужа.
На нетвердых ногах она вошла в дом. Даяна хотела ее остановить, но не знала, как это сделать. Данинджер обернулся, услышав шаркающие шаги вошедшей вдовы. Макговерн вздрогнул. Его бледное лицо посерело, стало похожим на пепел. Миссис Дэй ничего не говорила, стояла возле кровати, и лишь ее губы дрожали, не в силах вымолвить ни слова. Глаза ее затуманились, наполнились слезами. «Она убьет меня! – подумал Макговерн. – Задушит своими руками!» Он вжался в стул, думая, что так, возможно, будет даже лучше.
– Он… Он ведь не спит, да? – тихо, почти беззвучно, одними губами спросила миссис Дэй. Подошла к кровати, наклонилась к еще теплому телу мужа. – Вы… Вы… Вы убили его! – выкрикнула она, и слезы, скопившиеся в глазах, наконец-то нашли выход. Они покатились по морщинистым щекам, закапали с подбородка.