– Тебя что-то напугало? – вкрадчиво спросил Данинджер. Она почувствовала, что он взял ее за руку. Хэлстон повернулся и посмотрел на Даяну. Она смотрела на Луизу, не замечая или не обращая внимания на то, что бывший муж держит эту девушку за руку. – Ты позволишь доктору Макговерну взять у тебя кровь? – Данинджер обернулся, испытав крайне неприятное ощущение. Луиза что-то видела, и это что-то начинало действовать ему на нервы, словно за спиной действительно находился кто-то посторонний.
– Доктору Макговерну? – Луиза поджала губы, огляделась. – А ты сам не можешь это сделать? – в ее глазах отразились мольба и надежда.
– Я не врач, – Данинджер обернулся и посмотрел на Макговерна. Странная тень скользнула по его лицу.
«Если кого-то здесь и боится, Луиза, то это Макговерн», – Решил Данинджер. Он увидел, что Луиза избегает смотреть также и на Хэлстона. Лишь он и Даяна, казалось, не пугают ее. – Если ты не хочешь, чтобы доктор Макговерн брал у тебя кровь, то это может сделать агент Кросс. Она доктор и…
– Я согласна, – решительность в голосе Луизы убедила его в правильности сделанных выводов. Она боится всех, кроме него и Даяны. Но почему? Он отошел от Луизы, уступив место бывшей жене.
– Не бойся. Это не больно, – услышал Данинджер голос Даяны.
Он постарался встать так, чтобы видеть одновременно и Хэлстона, и Макговерна. Они ничем не проявляли враждебность, лишь слабые тени иногда проскальзывали по их лицам, на подобие странных, непонятных Данинджеру эмоций. Он посмотрел на Луизу. Она отвернулась и закрыла глаза, не желая смотреть, как Даяна прокалывает иглой ее плоть, ищет под кожей вену. В памяти встала история, которую рассказала Луиза.
Нет, девушка не могла поднять автоматическую коробку передач старого пикапа, не могла ударить ухажера так, что тот пролетел через весь двор, да и адвокат не мог отшвырнуть, как котенка, взрослого мужчину… Но ведь все это было. По крайней мере, его история. Зачем Макговерну и Хэлстону врать о том, что произошло? Верно – незачем. Но, значит, в этом случае история Луизы тоже имеет право на существование. Но… Но… Этих «но» стало слишком много.
Данинджер почувствовал, что у него начинает болеть голова. Нужно выйти и выкурить сигарету, может быть, взять чашку черного кофе, отдохнуть пять-десять минут, а потом все обдумать еще раз. Определенно есть что-то, что он упустил. Логическое объяснение всегда должно находиться где-то рядом с фактами. Если же логического объяснения нет, то, значит, нет и фактов.
Луиза услышала, как хлопнула дверь, и вздрогнула, испугавшись, что Данинджер ушел и оставил ее одну. Боль обожгла руку. Игла проткнула вену, и под кожей начала образовываться опухоль.
– Ой! – Луиза с обидой посмотрела на Даяну, затем поняла, что произошедшее случилось исключительно по ее вине, и извинилась. – Простите. Обещаю, что больше не буду вертеться.
– Хорошо, – Даяна подумала, что перед ней еще совсем глупая девчонка. Однако неприязни к ней она не испытывала. Это как жизненное кредо: друзья моих друзей – мои друзья. Как бы там ни было, но Данинджер по-прежнему оставался ее другом. Может быть, чуть меньшим другом, чем прежде, но она все еще доверяла ему. Не во всем, конечно, но… Если бы ей пришлось доверить кому-то свою жизнь, то кроме Данинджера и Хэлстона на эту роль больше не подходил никто. Хорошо ли она знала этих мужчин? Конечно. Нравилось ли ей то, что она о них знает? Не все и не всегда. Особенно в случае с Данинджером. Да, она понимала его, может быть, даже лучше, чем Хэлстона. Наверное, она могла бы даже предсказать большинство из поступков Данинджера. И, наверное, именно поэтому они и расстались.
Данинджер вышел в коридор и направился в комнату отдыха. Головная боль усиливалась, и он уже не верил, что кофе и сигарета смогут помочь. Он повернул ручку, но дверь в комнату отдыха оказалась закрытой. Данинджер выругался, вызвал лифт и вышел на улицу. Что ж, свежий воздух подействует, возможно, даже лучше, чем черный кофе. Он вышел во двор и запрокинув голову посмотрел на чистое небо.
Птицы. На мгновение ему показалось, что он увидел небольшую стаю, пролетевшую над головой. «Ну где-то ведь они должны быть», – подумал Данинджер, хотя последнее время ему начало казаться, что птиц он больше никогда не увидит. Он достал сигарету и закурил. Если анализы крови Луизы ничего не покажут, то значит, все ее видения можно будет списать на банальное психическое расстройство после перенесенной болезни.
Данинджер снова вспомнил истории Луизы и Макговерна. Если ему удалось с такой легкостью отбросить от себя Хэлстона, то почему бы не проделать то же самое сейчас? Он огляделся, пытаясь отыскать что-нибудь тяжелое, что-нибудь, что он никогда бы не смог поднять прежде. Его выбор пал на контейнер с техническими отходами. Металлическая конструкция выглядела массивной, а с боков находились петли для автоматического погрузчика. Данинджер зажал сигарету в зубах, огляделся, желая убедиться, что никто не наблюдает за ним, и взялся за петли. Ничего. Контейнер даже не шелохнулся. Данинджер напряг мышцы. Появился какой-то странный азарт. Адвокат выплюнул сигарету. По спине покатились крупные капли пота. Кровь прилила к лицу. Позвоночник заныл.
– Ну и ладно, – Данинджер отошел и по-детски обиженно посмотрел на контейнер. Догадка не подтвердилась, и он чувствовал разочарование. Однако головная боль прошла. – Что ж, суперменом мне не быть, – Данинджер еще раз огляделся. Никто не наблюдал за ним. Никто не зажимал рукой рот, потешаясь над обезумевшим адвокатом.
«Может быть, это просто побочное действие вируса?» – мелькнула в голове Данинджера новая догадка. Может быть, пока он находится в крови, то у зараженного им включаются компенсаторные функции, в результате чего и происходит повышение физической силы? Такую теорию можно было применить к нему, но как быть с Луизой? Вывести ее на улицу и предложить поднять контейнер? Данинджер заставил себя не рассмеяться. Курить расхотелось, и ему не осталось ничего другого, кроме как вернуться в лабораторию.
– Если чувствуешь слабость, то можешь пока остаться на кушетке, – сказал Макговерн Луизе.
Она посмотрела на него, стараясь не замечать тени, скользившие по его лицу, увидела боковым зрением, что Даяна выходит из кабинета, подумала, что если Макговерн останется с ней наедине, то у нее окончательно помутится рассудок, затем услышала голос вернувшегося в лабораторию Данинджера и резко поднялась на ноги.
– Со мной уже все нормально, – соврала она, чувствуя, как от резкого подъема закружилась голова. Ноги стали ватными и непослушными. Перед глазами вспыхнули черные звезды.
– Тебе нехорошо? – спросил Макговерн. Луиза тряхнула головой.
– Просто резко встала, – она улыбнулась, заставив себя посмотреть Макговерну в глаза.
Тени переливались на его лице густой желеобразной массой, словно художник решил уничтожить свое творение, закрасив черной краской, которая еще не просохла и стекала по картине, оставляя за собой безликую пустоту. Луиза спешно отвернулась от Макговерна и вышла из кабинета.
Хэлстон стоял возле Даяны, и с его лицом происходило нечто подобное, что и с лицом Макговерна. Луиза почувствовала, что начинает нервничать. С каждым новым часом убеждать себя, что все, что она видит – не более чем результат осложнения после болезни, становилось все сложнее. Мысли путались. Хорошо еще, голоса этих уродливых монстров оставались прежними, но что-то подсказывало Луизе, что скоро изменится и это. Они замедлятся, как было во время болезни, растянутся, превратившись в набор странных звуков.
Луиза до крови прикусила губу. Белые зубы окрасились в алый цвет. Луиза посмотрела на Данинджера, убедившись, что его лицо остается прежним, и спешно перевела взгляд на Хэлстона. На мгновение он стал таким же, как Данинджер, – нормальным. Но мгновение закончилось слишком быстро. Крохотные пятачки теней выбрались из-под воротника его рубашки и переместились на щеки. «А что если они чем-то заразились?» – пришла в голову Луизы мысль настолько безумная, что показалась самой естественной и рациональной. Что если она видит то, что происходит на самом деле?
Луиза сосредоточилась на лице Даяны. Но почему же тогда этого не происходит с агентом Кросс и с Данинджером? И с ней? Уверенность в последнем пошатнулась. Луиза огляделась, пытаясь отыскать зеркало. Во время болезни она видела странные вещи, которые происходили с ее лицом. Дэйвид говорил, что это не так, но она думала, что он хочет просто успокоить ее. Вены вздувались и пульсировали на висках. Кожа обтягивала череп. Синие губы кровоточили. Даже зубы – и те теряли свою белизну и ровные формы.
Луиза подняла руки и ощупала свое лицо. На ощупь оно было самым нормальным. Она подошла к раковине. С висевшего над раковиной зеркала на нее смотрело знакомое лицо, в котором не было изменений. Почти не было. Луиза отметила неестественно раскрытые глаза, в которых читался ничем не прикрытый страх. Она зажмурилась, снова убеждая себя, что скоро все это закончится. Нужно лишь рассказать об этом Даяне. Может быть, она обратит на это внимание при анализе ее крови, выявит причину и даст ей какую-нибудь таблетку или сделает укол, чтобы все вернулось в прежнее русло.
– Луиза? – голос Данинджера прозвучал так близко, что она вздрогнула от неожиданности. Высокий и крупный, он нависал над ней, заглядывая в глаза через отражение в зеркале. – Ты снова что-то видишь, да?
Она кивнула. Не было смысла врать. Он наблюдал за ней, следил. Луиза отыскала взглядом Хэлстона. Зеркало увеличивало расстояние, но даже так она видела черные пятаки теней, скользящие по его лицу.
– Мне кажется, с ними что-то происходит, – прошептала Луиза. – Не со мной, а с ними. Понимаешь? – она замолчала, увидев промелькнувшую на лице Данинджера усталость. Нет, не тени. Просто усталость – человеческие чувства.
– Послушай… – начал было Данинджера, но Луиза прервала его.
– Ты не веришь мне?
– Верю, но…
– Не говори мне, что это болезнь! – прошипела Луиза, злясь, что он отказывается принимать ее сторону.