Суета прекратилась. Собаки замолчали, уставившись на окровавленные куски плоти. Маленький, кучерявый пудель жалобно заскулил и попятился. Два рыжих близнеца пригнулись к земле, словно это могло спасти от увиденного. Черная овчарка тихо зарычала, борясь со страхом, попятилась назад, но неожиданно прыгнула вперед, устремив весь свой страх на брезент и то, что было под ним. Это послужило сигналом другим собакам. Рычание и вой наполнили тишину.
– Это еще что такое?! – пробормотала Донна Бригс, поднимаясь с кровати. Лай во дворе не пугал ее, он придавал сил. – Бенджамин! – позвала она, выходя на кухню.
Собак и Дэйвида шериф и его сосед убрали, но вот кровавые разводы, которые они спешно пытались вытереть с пола, остались.
– Бен? – в сердце вселилась тревога. Донна оглядывалась, стараясь не обращать внимания на собачий лай на заднем дворе. – Бен, где ты? Бен? – голос Донны дрогнул.
Собаки за окном наконец-то сорвали брезент. Их гнев превратил его в жалкие лохмотья. Рука Дэйвида свесилась. Кучерявый пудель подпрыгнул, схватился за холодный палец зубами, зарычал, извиваясь волчком, в попытке стянуть тело чужака на землю. На помощь ему пришла черная овчарка. Рука Дэйвида соскользнула ниже, позволив другим собакам вцепиться в холодную плоть. Рычание усилилось. Тело Дэйвида наклонилось, задержалось ненадолго поверх высоких мусорных баков, затем упало, придавив пуделя. Он завизжал, хромая отскочил в сторону, ощерился, брызжа слюной, затем прыгнул вперед, вцепившись зубами в лицо чужака.
Когда Донна Бригс вышла на крыльцо, то десяток собак с остервенением рвали на части извивающегося среди них человека. Последнее было рождено воображением Донны, но это послужило сигналом к действию.
– Бен! – закричала она, воплотив все свои страхи в то, что открывалось ее глазам. – Боже мой, Бен! – Дона схватила веник и, размахивая им над головой, стала приближаться к собакам, разрывающим на части ее мужа – никого другого она не видела, да и не хотела видеть. Это был Бен. Ее Бен, который все еще жив и которому нужна помощь. – А ну оставьте его! – Донна ударила веником пуделя, отбросив его в сторону. – Убирайтесь! – она попыталась ударить овчарку, услышала грозный рык, снова попыталась ударить. Разве могла она остановиться, когда эти твари убивали ее супруга, отца ее дочери? – Пошли прочь!
Ее грозный голос долетел до ушей двух бездомных близнецов. В отличие от остальных собак, холеных и ухоженных, они привыкли, что человеческий голос не обещает ничего хорошего, особенно такой голос, как тот, что исторгала Донна. Опустив головы и поджав хвосты, они зарычали, но начали отступать. К тому же где-то совсем рядом находился еще один запах: чужой, манящий. Почему бы не попробовать проследить его?
– И вы тоже проваливайте! – закричала Донна на остальных собак, польщенная первым успехом. – А ну! – она снова замахнулась веником.
Обиженный пудель зарычал, обогнул женщину, заходя со спины, и вцепился зубами в ногу Донны. Она вскрикнула, попыталась ударить пуделя веником. Крохотные зубы сжались сильнее. Боль поднялась по ноге, обожгла сознание. Донна тряхнула ногой, надеясь сбросить мерзкое животное. Пудель вцепился в ее плоть обезумевшим терьером, не чувствуя ни боли, ни страха. Донна покачнулась, не удержала равновесие и упала в центр собачьего безумия на разодранное тело Дэйвида Маккоуна. Кровь и слюна забрызгали ее тело, сделали одним целым с чужаком, которого рвали собаки. Чьи-то зубы сомкнулись на ее руке, чья-то пасть лязгнула перед лицом. Донна почувствовала, как одна из собак вырвала клок мяса и жира из ее бока.
– Пожалуйста, помогите! – вопль утонул в собачьем лае и рычании. – Пожалуйста! – никто не слышал ее, да и голос стих.
Две рыжие бездомные собаки обернулись, наградили оставленное пиршество прощальным взглядом и засеменили вперед, низко прижав головы к земле, стараясь не потерять след. Они бежали по пустынным улицам города к лагерю пикетчиков, ведомые следом Дэйвида и каплями его крови, которые оставило простреленное плечо, когда он шел к шерифу. На подходе к лагерю запах крови закончился, но остался след. Два бездомных пса увидели людей, поджали хвосты и начали красться между палаток, радуясь, что никто не обращает на них внимания.
След довел до костра, почти исчез. Собаки заскулили, отыскали его чуть дальше и побежали к открытым воротам фабрики. Запах усилился. Собаки радостно завыли. Страх отступал, оставляя животные инстинкты охотников. Чужак. Чужаки. Много чужаков!
Собаки проскользнули в открытые ворота. Запах стал таким сильным, что несколько секунд два рыжих брата растерянно вертели головами, пытаясь понять, откуда он исходит. Отовсюду! Они увидели Неда Бастера и Фила Доренса. Два чужака стояли ближе всех, но где-то рядом находились и другие. Собаки знали это, чувствовали. Зарычав, они бросились на тех, кто был ближе.
Сознание окончательно вернулось к Бастеру, когда острые зубы впились ему в икроножную мышцу. Он открыл глаза, жадно хватая ртом воздух, который, казалось, вышел из него весь после падения. Второй пес бросился на Доренса, метясь в его горло. Доренс закрылся руками. Зубы разорвали запястье. Брызнула кровь, сильнее распалившая обезумевших собак. Бастер ударил вцепившегося в его ногу пса другой ногой. Пес заскулил, отлетел назад, приготовился к новому прыжку. На этот раз его зубы сомкнулись на руке Бастера. На мгновение он встретился взглядом с глазами собаки. Дикий, неконтролируемый ужас наполнил сознание.
– Кто-нибудь, помогите! – заорал Бастер, потому что собака, на которую он смотрел, была чем угодно, но не собакой. Монстр, убийца, да кто угодно, но только не мирное животное, играющее с детьми на заднем дворе. – Кто-нибудь! – страх и паника сделали свое дело, превратив Бастера в безумца. Он забился в истерике, пытаясь вырваться из сомкнувшихся на его руке зубов. – Пусти меня, тварь!
Шериф Бригс отвернулся от окна и, не говоря ни слова, побежал по лестнице вниз. По дороге во двор, вспомнив, что кольт в кобуре не заряжен, шериф подобрал вырванный после взрыва кусок арматуры, взвешивая его в руках. Меньше минуты ему потребовалось, чтобы добраться до собак. Стальной прут опустился на спину ближайшей собаки, ломая позвоночник. Зубы пса разжались, выпуская руку Фила Доренса. Шериф отшвырнул собаку ногой подальше в сторону, снова замахнулся арматурой. Бастер увидел, как изогнутое железо протыкает брюхо напавшего на него рыжего пса, входит с одной стороны и выходит с другой с частями внутренностей, вырывая из тела кишечник и выпуская фонтан алой крови. Сжимавшие его руку челюсти разжались.
– О боже, – произнес Бастер слабым голосом, обессилено откидываясь на спину. – Спасибо, что спасли меня, шериф, – он кивнул и закрыл глаза.
Кровотечение из разорванной ноги не прекращалось, но Бастер не замечал этого. Теперь он отключился по-настоящему. Последнее, что он видел, было тело напавшей на него собаки. Страх отступил, позволив увидеть то, что было на самом деле, – ничего, обыкновенный рыжий беспородный пес. Шериф Бригс наклонился и изучил полученную Бастером рану, затем проделал то же самое с ранами Доренса.
– Вы сможете справиться с этим? – спросил он, когда Макговерн и Данинджер подоспели на помощь, в которой уже никто не нуждался.
Карвер выглянул из-за плеча Макговерна и негромко присвистнул. Раны были рваными и продолжали кровоточить, обнажая разорванные вены и сухожилия. Однако жалости Карвер не испытывал. Перед ним был всего-навсего монстр, чудовище, урод, который корчился и просил о помощи.
– Так что скажете, док? – поторопил шериф Макговерна с ответом. Макговерн поднялся с колен, облизнул сухие губы.
– Я ученый, а не хирург, – Макговерн, извиняясь, развел руки в стороны. – У одного из них разорваны сухожилия, а это выше моих способностей врача. – Его взгляд устремился к Данинджеру. – Может быть, стоит отвезти их в местную больницу? Кто знает, чем были заражены эти собаки?
– Мы отвезем их, – сказал шериф и дал знак своему помощнику, чтобы подогнал машину поближе. – А вы пока закройте эти чертовы ворота – не думаю, что все ограничится нападением этих двух собак.
– Можно я поеду с вами? – спросила Кей Хадди, всем своим видом давая понять, за кого из двух пострадавших она переживает больше всего. Шериф пожал плечами.
Карвер подогнал машину, но выходить и помогать забраться на заднее сиденье пострадавшим наотрез отказался. «Никто не заставит меня прикасаться к этим тварям!» – решил он и настырно отвернулся, когда шериф устремил на него свой гневный взгляд.
– Закройте ворота! – крикнул Данинджеру напоследок шериф.
Кей на заднем сиденье тихо ворковала, пытаясь хоть как-то отвлечь Бастера от случившегося.
– Когда приедем в больницу, останешься с этой троицей и проследишь, чтобы они не выходили из палаты, – сказал шериф своему помощнику, объезжая старое поваленное дерево, преграждавшее дорогу.
– Не думаю, что все это хорошая идея, – решил высказаться Карвер.
– Хочешь, чтобы они истекли кровью? – шериф недовольно хмыкнул, давая понять, что разговор окончен. Оставшуюся часть пути они ехали молча.
Местная больница выглядела такой же пробуждающейся от долгого сна, как и весь город. Феламина Снодграсс, которая перенесла заражение вирусом первой из всего остального медперсонала, увидела подъехавшую патрульную машину и вышла навстречу.
– Рад, что хоть кто-то здоров, – сказал шериф, отмечая, что ее лицо выглядит самым обыкновенным.
– Почти здорова, – она вымученно улыбнулась. – Не знаю, правильно или нет, но мне кажется, что весь город слег от этого странного вируса.
– Так вы знаете о вирусе? – удивился шериф.
– Только то, что рассказала мне Даяна Кросс. – Феламина увидела кровавые отпечатки на задней двери патрульной машины и попыталась заглянуть внутрь.
– А что она вам рассказала? – шериф встал так, чтобы Феламина не смогла увидеть рабочих с фабрики. Феламина прищурилась, настырно не желая выдавать то, что считала секретом. – Господи, – шериф тяжело вздохнул. – Не думаю, что вы представляете себе, что происходит на фабрике и в этом городе, но уверен, что ваши знания в лучшем случае лишь вершина этого айсберга.