– Ты видел? – спросила она, когда за ними закрылась дверь в кафе.
Данинджер кивнул. Он ждал, что вот сейчас их окружат, накинут сети (или что там у них?), но ничего не происходило. «Значит, это случится на стоянке», – решил он. Но и на стоянке никто не остановил их. Они сели в пикап. Данинджер включил зажигание.
– Что происходит, Уэл?! – дрожащим голосом спросила Даяна. Он не ответил. Надежда рождалась и умирала. Вот сейчас все закончится. Сейчас. Сейчас…
Данинджер выехал со стоянки. Никто не преследовал их. Но почему? Случайность? Но как?
– Уэл! – потеряла терпение Даяна. – Что, черт возьми, было с той девушкой?! Это же не могла быть вакцина? Ведь так? Потому что если это вакцина, то нас бы уже везли обратно в Форестривер и… – она замолчала, обернулась. В голове не было ни одной мысли, ни одной идеи. – Что нам делать, Уэл? – спросила Даяна, надеясь, что бывший муж, как и всегда, найдет ответ, но он не нашел. По крайней мере, предложение ждать не было ответом ни на один из ее вопросов, но ничего другого действительно не приходило в голову. Ждать. Ехать вперед и ждать. Но что потом?
Спустя четыре часа Данинджер свернул с автострады. Заправляться было еще рано, но ожидание стало невыносимым.
– Останься в машине, – сказал он Даяне, но она не послушала. Если в темной комнате есть темный угол, который тебя пугает, то нужно побороть страх и войти в этот угол, иначе страх будет преследовать тебя вечно. Так решила она.
Хозяин заправки оказался лысым брюзгливым стариком, жалующимся на молодых конкурентов и потерю прибылей. Даяна и Данинджер кивали. Кивали человеку. Они вышли на улицу, заплатив за полбака. Пожилая женщина, скорее всего, жена хозяина, прошла мимо, захлебываясь кашлем. Данинджер вздрогнул, отпрянул назад. Лицо женщины скрывала маска монстра. Снова вакцина? Данинджер посмотрел на Даяну, но она выглядела так же растерянно, как и он сам.
– Все еще едем в штат Мэн? – спросила Даяна, когда они вернулись на автостраду. Данинджер пожал плечами.
Город, в который они въехали, пестрел уродливыми масками на лицах. Людей и монстров было почти что поровну.
– Не останавливайся, – сказала Даяна, но Данинджер и не собирался этого делать.
– Когда они успели сделать столько вакцины?!
В следующем городе людей-монстров стало больше. В отеле, где Данинджер остановился на ночь, не было ни одного нормального человека, но на Данинджера и Даяну никто не обращал внимания, принимая за подобных себе, значит…
– Что это значит? – Даяна настояла, чтобы они отправились в кафе.
Обаяние Данинджера улетучилось, и ей пришлось заводить знакомства самой. Ничего. Совсем ничего. Пустота. Мир жил своей жизнью, не зная ни о Форестривер, ни о вирусе, ни о вакцине. Но все эти уродливые лица! Может быть, они распылили вакцину над всей страной? Нет, это уже паранойя, безумие, шизофрения. Но если виной всему не вакцина, тогда что?
– Я больше не хочу об этом думать, – сказала Даяна, когда они въехали в штат Мэн. – Может быть, все дело в них, может быть, в нас. Я не знаю и не хочу знать. – Она улыбнулась и неожиданно взяла Данинджера за руку. – Скажи лучше, почему ты привез меня сюда? Это ведь не просто так? – она дождалась, когда он посмотрит на нее, и улыбнулась. – Я устала, Уэл, – призналась она и закрыла глаза.
Когда они добрались до Портленда, то люди-монстры, которые были уже повсюду, перестали привлекать к себе внимание. Мир словно обособился, отделился, решив дать им второй шанс побыть наедине.
– Я думала, мы останемся в городе, – призналась Даяна, когда Данинджер зашел утром в ее номер и велел собираться.
После того далекого поцелуя он больше ни разу не лег с ней в одну кровать. Если между ними что-то и начнется, то пусть это будет не так, не спонтанно. Или же виной всему был просто Хэлстон? «Джефри! О Джефри!» Да, у них вспыхнет страсть и на самом пике будет: «Джефри! О Джефри!», а затем: «Прости, Уэл. Я просто забылась». Ну уж нет. Пусть эта женщина лучше остается лучшим другом из всех, которые когда-либо у него были, не больше.
– Собирайся, – Данинджер бросил Даяне походную сумку с купленной теплой одеждой.
Они вышли на улицу. Старый пикап терпеливо ждал, сутулясь в объятьях непривычного холода. Данинджер выглядел взволнованным. Даяна смотрела на него, пытаясь понять, почему он привез ее в этот штат? Что его связывает с ним? Детство? Юношество? Господи, как же мало она знает о нем, несмотря на то, что он никогда ничего не скрывал! Мог отвечать уклончиво, но если бы она спросила напрямую, то он бы ответил. Значит: «Господи, как же мало я спрашивала его о детстве!»
Город остался за спиной. Обогреватель в пикапе работал на максимуме, но в машине все равно было холодно. Волнение Данинджера передалось и Даяне. Они больше не бежали от прошлого. Они ехали в будущее.
– Уэл, признайся! – потеряла терпение Даяна. – Куда, черт возьми, ты меня везешь? Здесь живет кто-то из твоих родственников? – она увидела, как он кивнул.
– Жил, – блеск в его глазах не угас, но теперь к нему прибавилась грусть.
Даяна замолчала, решив, что ему нужно дать время собраться с мыслями. Или с воспоминаниями? Она откинулась на сиденье и попыталась заснуть. Данинджер закурил. Обогреватель спешно разгонял по салону синий дым.
Дорога за окнами пикапа стала безлюдной. То тут, то там мелькали одинокие фермы. Даяна заснула и начала тихо посапывать. Несколько раз они останавливались у придорожных закусочных, хозяева которых спешно готовились к зиме. Хозяева-монстры, до которых гостям из Вашингтона не было никакого дела. Нет, не гостям. Гостье. Данинджер был здесь своим человеком. Это был его дом, в который он никогда не собирался вернуться. Как же давно это было – принятое не возвращаться решение. Ведь теперь это был просто дом. Никто не жил в нем. Никто не ждал блудного сына. Но Данинджер ошибался.
Ближе к вечеру он свернул с автострады, и пикап запрыгал по успевшей замерзнуть дороге. Проехал бы он сюда на своем новом «Мерседесе»? Наверное, нет. Колесо пикапа попало в глубокую выбоину, разбудив Даяну. Она зевнула, сонно огляделась по сторонам, снова зевнула, потянулась.
– Где это мы? – спросила она, интуитивно чувствуя, что путь их подходит к концу.
– Я и сам не знаю, – Данинджер глуповато улыбнулся.
Дорога огибала заброшенное картофельное поле, за которым находился жидкий еловый пролесок. На какое-то мгновение Данинджеру показалось, что как только они обогнут это поле и проедут по старому мосту над извилистой речкой, то не найдут ни фермы, ни дома, где он вырос, но дом ждал его.
– Думаю, здесь нас точно никогда не найдут, – пошутила Даяна, но Данинджер оставил это без внимания. Он остановил пикап возле старого крыльца, вышел из машины. – Кажется, нас не ждут, – снова попыталась пошутить Даяна, и снова Данинджер не услышал ее.
Запахи, звуки, вспышки воспоминаний – все приходило из прошлого, окружало его, проникало в самую суть, а затем выходило вместе с потом, несмотря на то, что было холодно. Даяна поежилась и застегнула купленный Данинджером пуховик. Бывший муж помнил ее размер, но что это значило сейчас? Она тоже многое помнит о нем. Все они что-то помнят, но сейчас, кажется, его воспоминания находятся катастрофически далеко от их семейной жизни.
– Ты что, здесь вырос?! – наконец-то спросила Даяна, не скрывая искреннего удивления. Не получила ответа, но поняла, что да. – Даже не верится.
– Мне тоже, – Данинджер отыскал спрятанный под клумбой с увядшими цветами старый ключ, который он сам положил туда пятнадцать лет назад. Или двадцать?
Он поднялся по скрипучим замерзшим ступеням, вставил ржавый ключ в скважину. Замок заскрежетал, но ключ провернулся.
Когда отец умер и нужно было что-то делать с внезапно упавшим на голову ненужным наследством, стоимость которого была в разы меньше стоимости его нового «Мерседеса», то он так и не смог найти ему применение. Сначала хотел продать, потом хотел подарить, но в конце концов забыл. Забыл, чтобы вспомнить и вернуться сюда много лет спустя.
Он открыл дверь и прошел в дом. В нос ударил запах сырости. Данинджер нащупал на стене выключатель, надеясь, что к дому все еще подключено электричество. Должно быть подключено, потому что счета он оплачивал своевременно, словно желал отдать дань памяти месту, где вырос. Но сейчас…
– Что-то не так? – спросила Даяна, увидев в тусклом желтом свете растерянность на его лице. – Ты выглядишь так, словно увидел приведение.
– Может, и увидел, – Данинджер глуповато улыбнулся. Клубы пара вырвались изо рта. Осень редко могла задержаться до конца ноября в этих краях. – Нужно разжечь котел, – сказал Данинджер, и на мгновение ему показалось, что голос, вышедший из его рта, принадлежит не ему, а его отцу, на похороны которого он не соизволил приехать.
– Хочешь, чтобы я пошла с тобой? – предложила Даяна. Данинджер посмотрел на нее и решительно покачал головой.
Он спустился в подвал, словно в пасть чудовища под названием «детство», от которого он отказался. В нос ударил запах угля и земли. Да, дыхание у этого монстра никогда не было свежим.
Оставшись одна, Даяна помялась несколько минут на месте, оглядываясь по сторонам, хотя смотреть здесь было не на что. Дешевая, старая мебель, покрытая пылью. Схваченные плесенью ковры, рисунок на которых давно стерся. Мертвая кухня с большим столом, где вряд ли кто-то готовил в последние лет десять, а возможно, и больше. Да, именно мертвая. Без намека на то, что в доме была женщина. Кухня холостяка или вдовца. Кухня, которую никто не любит и где редко готовится что-то большее, чем скромный обед, и уж точно никаких пирогов, запеченных индеек и прочих праздничных яств.
– Уэл? – позвала Даяна, устав ждать, не получила ответа и стала подниматься на второй этаж.
Вот, значит, где жил ее бывший муж и какой воздух вдыхал. Вот что предопределило его взгляды на жизнь. Даяна толкнула первую дверь. И вот, значит, где он засыпал каждую ночь как минимум первые лет шестнадцать своей жизни.