– А как же быть с остальными, Джимми? – осторожно спросила она, не желая давать прямой ответ. – Флойд Шелдон и Сэнди Вэйнбаум – они ведь наши друзья, да и остальные ребята… – Арлин пожала плечами. – Ты хочешь оставить их здесь?
– Почему бы и нет? – Джимми поморщился. – Мы же их не заставляли ехать с нами и уж тем более не давали им эту чертову вакцину силой. Они сами согласились. Сами захотели поехать с нами. Так что теперь каждый сам по себе. – Он почувствовал, как Арлин осторожно отходит назад.
– Ты и меня тоже бросишь здесь? – спросила она, чувствуя, как злость начинает закипать в груди. – Оставишь и сбежишь один? Так?
– Не кричи, – попытался урезонить ее Джимми.
– Так?! – Арлин покраснела. Глаза наполнились слезами.
– Хочешь, чтобы я что-то сделал? – заорал Джимми, теряя самообладание. – Хочешь, чтобы помог вам всем?! – вспыхнувшая в его глазах решимость напугала Арлин. Если кто-то сейчас и был безумен здесь, так это Джимми. – Хорошо. Я сделаю. – Он счел молчание за согласие, отшвырнул сигарету, резко крутанулся на месте и скрылся за поворотом уходящего вдаль коридора.
Виски пульсировали, отдаваясь болью где-то в затылке. «Никто не смеет называть меня трусом! – думал Джимми. Он бежал так быстро, что ему казалось, будто ветер свистит у него в ушах, треплет его длинные волосы. – Никто не смеет называть меня трусом!»
Джимми остановился у лаборатории. Дверь открылась. Он не хотел, чтобы она открывалась. Если дверь закрыта, то можно будет отступиться, но док забыл ее закрыть. Этот чертов съехавший с катушек док! Джимми вошел в лабораторию, закрыл за собой дверь, огляделся. Сейф с вакциной резал глаза, напоминая о проклятии, в которое втянул его Лестер. Разбить! Уничтожить!
Джимми схватился за голову, пытаясь унять боль. Что они сделали с ним? В кого превратили? Ответ был один – в монстра. Он не сможет отправиться в Неваду. Не сможет отправиться вообще никуда, потому что теперь он – монстр, урод. И вся эту чушь о вирусе…
Неожиданно Джимми подумал, что все может оказаться намного проще. Что если док действительно спятил? Не сейчас. Сейчас он точно был безумен. А в тот день, когда вернулся в институт и начал рассказывать о вирусе? Что если вовсе нет никакого вируса? Идея пришлась Джимми по душе. Вот только как быть с тем, в кого превратил их этот безумец? Может быть, существует какой-то препарат, который может вернуть прежний облик?
Джимми взял со стола шприц, воткнул его в баллон с кислотой и потянул на себя поршень. Что ж, теперь у него есть свой небольшой аргумент, чтобы убедить безумного дока вернуть все на место.
Джимми вышел из лаборатории, спрятав шприц в кармане. Кто-то спросил у него сигарету. Джимми не ответил. У него была цель, и он шел к ней.
– Джимми! – позвала его Арлин.
Он встретился с ней взглядом. Его холодные глаза убедили ее, что теперь он точно уйдет, оставит ее.
– Ну и черт с тобой! – услышал Джимми за своей спиной, но лишь ухмыльнулся в ответ. Скоро. Очень скоро он вернет все на прежние места, и они еще будут благодарить его. Нужно лишь убедить безумного дока дать противоядие от этого уродства.
Он остановился возле двери в комнату Фрэнка Лестера, попробовал повернуть ручку. Заперто.
– Доктор Лестер? – позвал негромко Джимми.
Никто ему не ответил. Ну конечно! Безумец сделал свое дело и теперь спит крепким сном, ни о чем не заботясь!
– Доктор Лестер, вы срочно нужны в лаборатории! Там кое-что случилось и… – Джимми прислушался. До ушей долетел храп дока. Джимми сильнее забарабанил в дверь. – Доктор Лестер! Ваша чертова лаборатория горит! – храп прекратился. – Пожар, док! Пожар! – заорал громче Джимми и еще сильнее забарабанил в дверь. Правой рукой он сжал шприц с кислотой. Ладони вспотели. – Ну же, док! Скорее! – Джимми услышал, как проворачивается ключ, увидел, как открывается дверь. – Ну же! – Джимми увидел сонную физиономию дока и, не сомневаясь, воткнул иглу ему в горло. Лестер вскрикнул. – Пожар, док! – прошипел Джимми ему на ухо, вталкивая обратно в комнату и закрывая за собой дверь. – Ты горишь, док! Горишь изнутри! – струйка крови скатилась по шее Лестера. – Здесь кислота, док! Та самая кислота, которая сожгла доктора Донали! И клянусь, если ты не дашь то, что мне нужно, то тебя ждет та же судьба!
– Что… Что я должен тебе дать? – заикаясь, спросил Лестер.
– Не притворяйся! – заорал Джимми и едва не надавил на поршень шприца. – Ты дал нам эту проклятую вакцину, превратив в монстров, так сделай теперь так, чтобы все стало как прежде!
– Я не могу, – прошептал Лестер, не в силах отвести взгляд от стеклянного шприца, внутри которого кислота разъедала резину поршня.
– Что значит не можешь? – Джимми почувствовал, как все внутренности сжались. – Ты врешь! Врешь! Я не верю тебе! Слышишь?!
Крупная капля кислоты скатилась по поршню на его руку. Боль обожгла кожу, начала пробираться глубже, к плоти. Мышцы сжались. Джимми вскрикнул, и Лестер вскрикнул вместе с ним. Содержимое шприца выплеснулось ему в шею.
– Ты врешь, – пролепетал Джимми, растерянно отходя назад.
Изо рта Лестера потекла белая пена. Он схватился руками за горло. Ногти впились в кожу, пытаясь разорвать ее, добраться до источника боли, вытащить его из себя. Кровь побежала по шее. Тонкие красные струйки. Лестер захрипел. Кожа лопнула под ногтями. Глубже. Теплый красный фонтан, брызнувший из разорванной вены, ударил Джимми в лицо. Лестер повалился на спину. Тело его задергалось в конвульсиях.
– Ты врешь, – прошептал Джимми, отступая на нетвердых ногах назад, уперся спиной в дверь. До сознания долетели далекие голоса. Кто-то стучался, но Джимми не хотел открывать. – Я не хотел, – застонал он, надеясь, что безумный док сейчас поднимется и скажет, что все это был розыгрыш. – Я не хотел убивать его. Я просто думал, что смогу помочь.
Дверь за спиной открылась, и чьи-то руки выволокли его в коридор. Послышался женский визг. Джимми не знал, кто это, – перед глазами плыли черные круги. Желудок сжимался, не в силах выносить металлический запах крови.
– Убери его отсюда! – крикнул Регу Белинджеру Хэлстон. – Убери их всех!
Он помог пробраться в залитую кровью комнату Сьюзен Чесс. Собравшиеся люди гудели потревоженным осиным роем.
Два часа спустя под единственным деревом во дворе завода появилась еще одна могила. На этот раз копать могилу Хэлстону помогал Рег. Начиналась весна, но свежий воздух еще вызывал озноб.
В помещении, куда Рег отвел Джимми Бесси, не было ни одного окна, но холод все равно пробирался туда. Кажется, Джимми сказал, что он там замерзнет, но это не особенно взволновало Рега. Как и слова бывшего агента. Голос Хэлстона был далеким и не имел никакого смысла. Макговерн сбежал, потому что понял, что все, что они задумали, – безумие. Так, кажется, сказала и Луиза Маккоун, вернувшись после побега с Макговерном.
Когда Рег впервые увидел ее на территории завода, то хотел отвести к Хэлстону. Хотел, но не смог. Она говорила о том, как доктор Донали пытался испытать на ней свою вакцину, говорила, как Хэлстон хотел убить Данинджера. Говорила, что оставила Макговерна и теперь пришла сюда, чтобы Рег ушел вместе с ней. Он не верил ни единому слову, но и выдать ее не мог. Что если Фрэнк Лестер решит продолжить исследования Донали? Рег запер Луизу в подвале завода, собираясь поговорить с Даяной. Луиза сказала, что Хэлстон ждет, когда она родит ребенка, а затем превратит эту женщину в подопытную крысу. И еще Луиза сказала, что они могут быть вместе. Он и она.
Рег навестил ее лишь три дня спустя, так и не решив, что ему делать. Она предала их. Она вернулась ради него. Он принес ей свой обед и молча смотрел, как она ест. Голодная, растрепанная, но все еще очень красивая.
– Рег! – услышал он ее голос, но не стал оборачиваться. Закрыл дверь и вернулся к тем, кто, по словам Луизы, были изгоями этого мира. Изгоями для всех, кроме нее.
Он зашел к Даяне, но она отказалась говорить с ним. Завод был достаточно большим, и можно было держаться обособленно. Рег не хотел говорить, не хотел ни с кем общаться.
Раз в день он навещал Луизу и приносил ей обед. Раз в день она говорила ему, что это безумие. Две недели. Три. И вот теперь, копая очередную могилу под старым деревом, Рег впервые подумал, что Луиза, возможно, права. Все это действительно пахнет безумием.
Оставив Хэлстона, Рег долго бродил по заводу, желая убедиться, что за ним никто не наблюдает, затем спустился в подвал.
– Я принес еду, – сказал он Луизе, проходя в импровизированную камеру. Она кивнула.
Помещение было большим, и, возможно, из него был выход, Рег не знал, но Луиза даже не пыталась бежать. Зачем? Она же сама вернулась сюда. Вернулась за ним. Вернулась, чтобы прекратить это безумие.
– Луиза? – он увидел, как она подняла голову, отрываясь от своего обеда. На ее лице появился вопрос. Губы дрогнули в скромной улыбке. – Джимми Бесси убил сегодня доктора Лестера, – сказал Рег, стараясь не встречаться с ней взглядом. – Набрал в шприц кислоту и вогнал иглу прямо Лестеру в горло.
– Господи! – Луиза громко выдохнула. Губы ее дрогнули, прощаясь с улыбкой. Пустой желудок заурчал, требуя продолжить прерванную трапезу, но аппетит безвозвратно пропал.
«Она переживает, – подумал Рег. – Вернулась сюда и переживает за тех, кто готов был убить ее». Он вспомнил лицо Хэлстона: серое, безучастное. Бывшему агенту было плевать на всех. Он хотел лишь дождаться, когда Даяна Кросс родит его ребенка. Все остальное для него не имело значения.
– Безумие, – вырвалось у Рега. – Макговерн прав. Все это настоящее безумие, – он посмотрел на Луизу стеклянными глазами. – Ты спасла меня в Форестривер. Ты пришла сюда, чтобы снова спасти меня. Почему? – он напрягся, желая услышать все что угодно, кроме слов о любви. Только не любовь. Эта девушка слишком хороша для него. – Почему, Луиза? – повторил он, но она молчала. – Что ты недоговариваешь мне? – Рег не моргая смотрел в ее глаза. – Скажи мне.