Всемирно известная балерина, ставшая звездой Бродвея. По странному совпадению она была замужем за Джорджем Баланчином.
– Ее партнером будет Роналд Грэм. Хотите написать историю в соавторстве с Дороти?
– С удовольствием. Кстати, у меня уже есть соавтор.
Дик кивнул:
– Бен Робертс. Когда сможете начать?
– Прямо сейчас.
Мы с Беном еще успеем выспаться после войны.
Едва добравшись до отеля, я позвонил Бену:
– Мы пишем либретто мюзикла для Ричарда Коллмара. Название: «Сон с музыкой».
– Погоди, – растерялся он. – Значит, с остальными шоу покончено?
– Ничего подобного. Мы займемся сразу тремя.
– Три бродвейских шоу сразу?!
– Подумаешь!
Я все еще носил мундир в ожидании звонка, который должен был вернуть меня на службу. Но теперь времени вообще ни на что не хватит! Оставалось надеяться, что позвонят не скоро. Мне всего-то и нужно два-три месяца.
Но боги, должно быть, еще раз решили посмеяться надо мной.
Ровно через два часа после разговора с Ричардом Коллмаром раздался Тот Самый Звонок:
– Сидни Шелдон?
– Да.
– Это майор Бейкер. Вам приказано явиться завтра в девять ноль-ноль к капитану Бернсу в штаб-квартиру ВВС в Бронксе.
Капитан Бернс, высокий, лысый, в аккуратно отглаженном мундире, поднял глаза.
– Шелдон?
– Да, сэр.
– Садитесь. Вы закончили летные курсы?
– Да, сэр.
Он просмотрел лежавшие на столе бумаги.
– И должны явиться в высшее летное училище?
– Да, сэр.
– Но планы изменились.
– Изменились? – удивился я.
– Военные действия приняли новый оборот. Теперь мы наступаем. Преследуем фашистских ублюдков. И нам прежде всего нужны пилоты-истребители. Вы не годитесь из-за зрения. Мы получили приказ распустить Военно-учебную службу.
До меня не сразу дошел смысл его слов.
– Что все это?..
– Всем добровольцам ВУС предоставлен выбор. Можете пойти в пехоту, рядовым или пройти медкомиссию еще раз.
Выбор Хобсона.[13]
Но мне нужно было закончить все либретто. Возможно, комиссии потребуется время, чтобы заняться моими бумагами, прежде чем меня пошлют за океан, и я еще успею поработать над шоу.
– Я бы предпочел призывную комиссию, сэр.
Капитан сделал пометку в моих документах.
– Прекрасно. Вас вызовут.
В этом я не сомневался. Вопрос – когда? И долго ли я смогу проработать с Беном, Гаем и Дороти? Впрочем, мы вполне успеем все закончить, если будем трудиться по семь дней в неделю.
Если армия даст мне хотя бы месяц…
Вернувшись в отель, я сразу позвонил Бену:
– Сегодня мы работаем допоздна.
– Что еще стряслось?
– Скажу, когда приедешь.
«Допоздна» в данном случае означало до трех утра, когда Бен наконец, спотыкаясь, вывалился из дверей отеля и вернулся в Форт-Дикс. Новость расстроила его не меньше меня. Я пытался утешить его:
– Не волнуйся. Медкомиссии работают медленно.
Следующие три дня я работал, не поднимая головы, бегал из театра в театр, стараясь сделать как можно больше.
На четвертый день портье вручил мне письмо, начинавшееся со зловещего слова «Приветствуем»…
Сердце ушло в пятки. Все кончено.
Я должен был явиться на медкомиссию завтра. Моя карьера драматурга закончилась, едва начавшись. Я дезертирую, бросая три шоу, продюсеры которых рассчитывали на меня, и уезжаю за океан, возможно, навстречу смерти.
И вдруг непонятно почему меня охватила бурная радость.
Я вполне сознавал, что мои эмоции безнадежно вышли из-под контроля, но не имел понятия, что со мной творится. Взглянул в зеркало на свое идиотски счастливое лицо и заплакал.
Утром, ровно в девять, я отправился на медкомиссию. Все проходило точно так же, как в Калифорнии, закончилось через полчаса, и меня позвали в кабинет доктора. Он изучал мою карточку.
– Здесь говорится, что у вас грыжа позвоночного диска.
– Да, сэр, я говорил об этом на первой медкомиссии и…
– Вас нельзя было принимать, – перебил доктор. – Если у вас начнется приступ в разгар боя, вы подвергнете опасности не только себя, но и тех, кто рядом с вами. Так не пойдет.
– Сэр…
– Я ставлю штамп «Негоден к военной службе».
Я молчал.
– И немедленно извещу призывную комиссию в Калифорнии.
Я долго сидел, не в силах двинуться, ошеломленный, пытаясь осознать случившееся.
Наконец я встал.
– И снимите мундир! – крикнул мне вслед доктор.
Я снова стал штатским.
Все с тем же ощущением нереальности происходящего я вошел в магазин одежды и купил два костюма, шорты, рубашки и галстуки. Теперь я был готов к возвращению в мир искусства и шоу-бизнеса.
4 августа 1943 года состоялась премьера «Веселой вдовы». Это была самая успешная постановка оперетты Легара на Бродвее. Критики рассыпались в похвалах.
«Нью-Йорк таймс»: «Достойная постановка».
«Гералд трибюн»: «Теперь городу есть чем гордиться».
«Миррор»: «Прекрасно, роскошно, со вкусом и гармонично».
«Джорнал американ»: «Прелестная, очаровательная, веселая история любви».
Уолтер Уинчелл: «Первый ночной бум августа. „Веселая вдова“ стала сплошным аншлагом».
Говард Барнс: «Новый сезон принес нам радость. „Веселая вдова“ принесла в „Маджестик“ вкус, прекрасные мелодии, блеск и очарование».
Фрэнк Салливан: «Счастлив отметить, что господа Сидни Шелдон и Бен Робертс стряхнули пыль и заново переплели либретто „Веселой вдовы“».
Одно шоу сбросили. Осталось два.
Постановка продержалась на Бродвее почти год и еще два года путешествовала по городам страны. В ночь премьеры вся труппа отправилась в «Сарди» отпраздновать успех.
Винсент Сарди, как всегда, стоял у дверей. Я подошел к нему и сказал:
– Теперь я могу вернуть долг, мистер Сарди.
Он улыбнулся:
– Вы уже вернули мне долг. Я видел сегодняшнее шоу.
Глава 15
Дороти Килгаллен, остроумная, брызжущая идеями женщина, работать с которой было одно удовольствие, сделала блестящую карьеру.
Известный репортер криминальной хроники, она сменила работу на карьеру влиятельного голливудского и бродвейского обозревателя, но позже вновь вернулась к журналистским расследованиям и помогла возобновить дело доктора Сэма Шепарда, преступления которого легли в основу известного телесериала «Беглец».
Пока Дороти и Бен работали над «Сном с музыкой», мы с Гаем закончили либретто «Джекпот». Винтон Фридли решил перед бродвейской премьерой отправить шоу в турне, оказавшееся прибыльным и долгим. Кроме Аллена Джонса и Нанетт Фабри, во втором составе играли Джерри Лестер и Бетти Гарнетт.
Четырнадцатого января 1944 года состоялась бродвейская премьера в театре «Олвин». Большинство критиков были к нам благосклонны.
«Гералд трибюн»: «„Джекпот“ поставлен в прекрасном танцевальном ритме. Эффектная постановка».
«Миррор»: «В „Джекпоте“ много приятных песен и звездный состав. Нанетт Фабри – просто восторг, Джерри Лестер и Бенни Бейкер – талантливые комедийные артисты».
«Нью-Йорк пост»: «Еще один хит фабрики Фридли».
На нашу с Беном долю опять выпал триумф. Мы снова отправились в «Сарди». Через месяц мне исполнялось двадцать семь лет, и настоящий успех был впереди.
С самого начала всем было очевидно, что «Сон с музыкой» пойдет на ура. В отличие от Винтона Фридли, Ричард Коллмар не жалел денег, чтобы создать одну из самых роскошных постановок, когда-либо шедших на Бродвее. Стюарт Чейни создал поразительные по сложности декорации, Майлз Уайт – изумительные костюмы той эпохи, танцы ставил Джордж Баланчин. Присутствовал даже ковер-самолет, на котором должен был появляться на сцене герой Роналда Грэма. Всю сцену окружала бегущая дорожка, а декорации включали багдадский дворец, базар и султанский зоопарк с танцующими животными.
Мы с Беном трудились в том же режиме. Я работал с Дороти днем в ее шикарном пентхаусе, а потом уезжал к себе в отель, где ко мне позже присоединялся Бен, в те вечера, когда мог улизнуть из Форт-Дикса.
Как-то вечером я уронил ручку, а когда нагнулся за ней, мой позвоночный диск снова сместился, и я упал на пол, корчась от боли. Бен вызвал «скорую». И следующие три дня я провел в больнице. Вовремя я туда попал, ничего не скажешь. И так работы по горло.
Когда я вышел из больницы, мы с удвоенной энергией принялись за либретто, и вскоре последние сцены были дописаны.
Дороти, Бен и я присутствовали на всех репетициях, по нашему мнению, просто потрясающих. На сцене клубился красочный вихрь, а сочетание многоцветных костюмов, изумительных декораций и поразительного исполнения Веры Зориной производило неотразимое впечатление.
Романтические сцены между Верой и Роналдом тоже казались убедительными. После генеральной репетиции Ричард Коллмар объявил, что спектакль готов.
На премьеру приехали Натали и Марти. Мы все сидели на забронированных местах. Театр быстро заполнялся. Заядлые театралы мгновенно узнают, когда ожидается очередная громкая премьера. Недаром по залу пролетал возбужденный шепоток. Мы с Беном переглядывались и улыбались. Три хита подряд!!!
Оркестр начал увертюру. По залу разлилась жизнерадостная мелодия Клея Уорника на стихи Эдварда Игера. Шоу началось. Мы все ощущали напряженное ожидание зрителей.
Стюарт Чейни велел пришить к театральному занавесу огромный розовый бант.
Занавес наполовину поднялся, когда этот самый бант, зацепившись за балку, с громким треском оторвался и упал в оркестровую яму. Публика ахнула. В ту минуту мы еще не знали, что это происшествие будет самым незначительным из всего того, что нас ждет.
«Сон с музыкой» состоял из двух актов и тринадцати сцен, и в начале первой дюжина афро-американских шоу-герл, обнаженных до пояса, весело вышагивали по бегущей дорожке. Но не прошло и пяти минут, как механизм дорожки стал набирать скорость, и девушки одна за другой повалились на пол. Зрители потрясенно молчали.