— Список китежских шпионов мне на стол. Отправим Мстиславу допросные листы, наших новгородских тоже мне. У тебя все?
— Да, княже, будут еще новости, скажу.
— Ладно, господа советники, вернемся к нашей проблеме. У кого есть что сказать?
Поднялся Гостомысл.
— Княже, народ недоволен этим мятежом. Весь город на твоей стороне. Ко мне уже пожаловали старейшины ювелиров, кузнецов, оружейников и ткачей. Они негодуют вмешательством мятежного князя в дела Новгорода. Еще они предложили свои товары и деньги в беспроцентный долг на неопределенное время.
— Что ж новости хорошие. Бери и не раздумывай, потом все вернем.
— Да я уже, княже, — смутился Гостомысл, — прости, что совета не спросил.
— Ничего, — одобрил Ингвар, — завтра доложишь, от кого чего и сколько.
Гостомысл поклонился и сел.
Поднялся Ратибор.
— Княже, завтра ожидаю приток новобранцев. Я думаю, после сегодняшнего народ ломанется записываться в дружину.
— Я тоже так думаю, Ратибор, — согласился с воеводой Ингвар. — Так что завтра встреть всех и никому не отказывай. — Ратибор кивнул и сел. — Святозар, — обратился Ингвар к волхву, — завтра возьмешь пять десятков ратников, отныне они будут в твоем полном распоряжении, и пойдешь искать места силы, как находишь, шлешь гонца в Новгород. — Волхв медленно кивнул, соглашаясь с мнением князя. — Все? — оглядев советников, спросил Ингвар. — Тогда завтра в полдень подготовить капище Перуна к погребению наших павших воинов. Теперь точно все?
— Да вроде бы, — подал голос Василько.
— Ну, тогда давайте отдыхать, а кто и работать, — и князь пристально посмотрел на Данилу. Советники, негромко переговариваясь, покинули зал совета. — Да, Святозар, — окликнул Ингвар старца, — там, у дверей, отроки дежурят, скажи им, что князь приказал выделить тебе большую и светлую горницу.
Волхв кивнул и исчез за дверью.
Оставшись один, Ингвар устало опустился на трон. День выдался будь здоров, если бы не случай, то сегодня он бы погиб. Но кто-то решил иначе, и завтра князь снова будет думать о судьбе Новгорода. Как же все эти мелкие свары отвлекают от главной задачи: образования крепкого русского государства. С этими невеселыми мыслями он отправился в свою горницу.
Утро выдалось хлопотное. По всему городу продолжались аресты. На главном капище Перуна полным ходом шла подготовка к сожжению воинов, павших при вчерашнем штурме терема.
С утра на доклад к Ингвару заявился Гостомысл.
— Княже, — тут же начал он, — всего мною получено полторы тысячи гривен золота, триста броней, триста мечей из харлужной стали, триста тяжелых пехотных щитов, двести легких, пятьсот луков и к каждому по сто стрел, пять сотен копий. Все это уже отправлено на воинские дворы и роздано ратникам. Кроме того, я отдал заказ оружейникам на тысячу мечей, броней, щитов и полторы тысячи копий. Сегодня сутра пришли кузнецы и оружейники из Пскова, всего человек пятнадцать, они уже получили кузни и приступили к работе.
— Все хорошо, Гостомысл, — отозвался Ингвар. — Я думаю, этого будет достаточно, чтобы вооружить нашу дружину.
Боярин поклонился и покинул зал совета. Вслед за ним появился Ратибор.
— Какие новости, воевода? — устало спросил Ингвар.
— Мы были правы, князь. Сегодня сутра я набрал еще шесть сотен ратников. Они уже приступили к обучению, кроме того, начались усиленные тренировки людей из Пскова. Данила уже проверил всех твоих бывших охранников, что не принимали участия в штурме терема, и сейчас самые надежные из них получили собственные сотни.
— Ладно, Ратибор, пока это все нам на руку: и штурм терема, и бывшая банда Василько. Попортили они не так уж и много, а вот приобрели мы с этого намного больше.
— Ты прав, княже, но не буду тебя задерживать, а то у твоих дверей Данила ждет, у него к тебе, похоже, очень серьезный разговор.
— Спасибо тебе, воевода, ступай, а Данила пускай заходит, да скажи ратнику у дверей, чтобы никого не пускал, пока Данила не выйдет.
Ратибор кивнул и исчез, а вместо него появился глава охранного дома.
— Ну, выкладывай, — с нетерпением набросился на уставшего сотника Ингвар.
— Даже не знаю, с чего начать, княже. Всего много и все важное.
— Начни с главного, — подсказал Ингвар.
Данила на секунду задумался, а потом протянул князю список китежских соглядатаев Влада.
— Княже, это не может ждать. Если не отправить этот список вовремя, Китеж будет поставлен на край гибели.
Ингвар хлопнул в ладоши, в дверь просунулась голова ратника.
— Быстро моего личного гонца сюда. — Голова кивнула и исчезла. — Что еще? — спросил Ингвар.
— Вот список людей, арестованных сегодня ночью, около сорока человек.
Ингвар пробежал глазами пергамент.
— Сделай вот как, проверь их вину со всей тщательностью. Только не злоупотребляй властью, факты не подтасовывай. Потом, по мере тяжести их вины, вынеси приговор, я его заверю. Но учти, если там будет подлог, и я его найду, на плаху отправишься сам.
Данила кивнул:
— Я все сделаю, княже.
В это время в дверь постучали.
— Да! — крикнул Ингвар.
В приоткрытую дверь просунулась голова стража.
— Гонец ждет, княже, пустить?
Ингвар кивнул. Дверь приоткрылась, и в зал проскользнул личный гонец князя.
— Вот что, — обратился к гонцу Ингвар, — возьми этот пергамент, и стрелой несись в Китеж. В охрану возьми пять ратников с заводными конями. — Данила, выдели. — Сотник кивнул и выскользнул за дверь. — А ты, — Ингвар посмотрел на гонца, — послание отдашь либо Мстиславу, либо Добрыне Никитичу, в крайнем случае, княгине Ярославе. Все иди.
Гонец быстро вышел за дверь. Через десять минут вернулся Данила.
— Княже, посыльный покинул Новгород в сопровождении пяти моих самых лучших людей.
Ингвар кивнул.
— Ладно, сотник, что у тебя еще?
— Даже не знаю, княже, хорошая это новость или плохая. Один из нападавших на терем, видать, не мелкая рыбешка, сболтнул о дате вторжения Полоцка и воинов Влада. Это случиться в начале сентября, десятого числа. Вот только не знаю, насколько этот человек правдив.
— Это уже что-то, — бросил Ингвар. — Получим новости от шпиона Гостомысла и проверим правдивость этого человека. Но к сентябрю мы должны быть готовы.
Данила поклонился и вышел.
До полудня Ингвар обдумывал положение Новгорода: «Сейчас в начале июня я располагаю, примерно, двумя с половиной тысячами ратников. К концу лета эта цифра должна перевалить за пять тысяч за счет пополнения, пришедшего из Пскова, дополнительного набора и тысячи ратников из Белоозера».
Дверь приоткрылась, в нее бесшумно проскользнула Лиса:
— Княже, пора. Через десять минут тебя ждут на перуновом капище.
— Конечно. Пошли, — поднимаясь, произнес Ингвар, — захвати вон тот ларчик на столике. Там золотая гривна для брата твоего погибшего Кудряша.
Лиса быстро подхватила ларчик и зашагала за князем. На капище они пришли вовремя. Ингвар сделал знак Лисе следовать за ним и вышел в середину капища. Углядев рядом с воеводой Ясну, он показал ей на место возле себя. Юркая сотница мгновенно оказалась рядом.
Он поднял руку, призывая всех к молчанию. Народ, и без того сегодня очень тихий, смолк.
— Люди новгородские! Вчера на княжеский терем было совершено нападение. Из-за предательства погибло много славных воинов, и сегодня мы провожаем их в белые палаты Перуна. К богу воинов идет сорок три замечательных ратника. Вот они лежат здесь герои этой битвы. Они остались верны своему князю, и я говорю: «Слава им!».
— Слава! — подхватила толпа.
— Об одном герое я хочу сказать отдельно, — продолжил свою речь Ингвар. — Он совершил настоящий подвиг: уже смертельно раненый, спасая товарищей, прыгнул в толпу врага и зарубил еще четверых воинов. Тем самым он дал своим товарищам драгоценное время. За это я, князь новгородский Ингвар Рюрикович, представляю его к ордену Золотой гривны. Его может получить любой воин, будь то сотник, тысячник или простой ратник. Этот орден не может быть продан или заложен, поступившему так — смерть за оскорбление Новгорода. Для его вручения необходимо согласие не менее десяти кавалеров, ранее награжденных им. На данный момент его обладателем является лишь один человек: сотница новгородских дев Ясна. Она получила его за спасение жизни наместника Белоозера Святослава. И теперь я спрашиваю тебя, кавалер ордена Золотой гривны, достоин ли ратник Кудряш этой награды?
— Да, князь, — четко и громко произнесла девушка.
Ингвар махнул рукой. Лиса протянула ему открытый ларец с золотой гривной. Взяв орден, Ингвар подошел к аккуратной поленнице, на которой был уложен воин.
— Ратник Кудряш! Посмертно за свой подвиг ты производишься в полные сотники Новгорода и становишься полным кавалером Золотой гривны. Служи Перуну, славный воин. Там всегда рады таким отчаянным рубакам. — И, застегнув на шее ратника орден, произнес. — Да будет так!
— Да будет так! — эхом подхватила толпа.
В этот момент случилось то, чего никто не ожидал. Из чистого безоблачного неба сверкнули сорок три молнии, и на месте погребальных костров не осталось даже пепла.
— Перун забрал храбрых воинов к себе, — возвестил жрец. — Отныне они становятся ратниками в его дружине.
Поклонившись людям, Ингвар двинулся в сторону терема. За ним бесшумно скользила Лиса.
— Княже, дозволь узнать, — проговорила она, когда они уже вошли в зал совета, — а правду люди говорят, что ты видел дружину Перуна и своих павших воинов в ней?
— Правда, Лиса, правда. В этих бесполезных стычках я потерял столько храбрых воинов, что уже на две дружины наберется. А небесный новгородский полк в бой водят два самых лучших ратника Новгорода: Данила Святославич и Ерема. Как набранная сотня, Лиса?
— Все ратники и ратницы как на подбор: крепкие, высокие, проверенные в боях. Сам воевода Ратибор с тысячником Василько помогали отбирать. Уже вооружены и несут охранную службу.
— Ну и хорошо. Сегодня на заднем дворе организуй общие учения всей сотни. Гоняй до тех пор, пока не научатся действовать вместе. А завтра в сопровождении пятидесяти ратников поедем смотреть полоцкое болото.