Свенельд поклонился и заспешил к своим.
Обоз послушно устраивался на ночлег. Заполыхали костры, возле них раздавался смех, и звучали песни. Ингвар прекрасно понимал этих людей: после долгого вынужденного затворничества они радовались огромным пространствам, которые теперь не закрывали от них деревья. Радовались победе над оборотнями, одержанной с помощью меча Рюрика, что покоился теперь в ножнах за спиной молодого князя. Варяг двадцати лет от роду по имени Сигурд, признанный певец и стихоплет лесной веси, сочинил огромную балладу, посвященную приходу Ингвара Рюриковича. Последние строки он дописывал уже на телеге, выезжая из леса, и теперь с огромным удовольствием исполнял свое творение перед соплеменниками. Ингвару, находившемуся в своем шатре недалеко от исполнителя, длинная песнь Сигурда очень понравилась.
Отодвинув полог шатра, вошел часовой.
— Княже, только что примчался гонец из Новгорода. Пустить?
Ингвар кивнул и, накинув на себя простую рубаху, опустился на раскладной стул. Вход в шатер распахнулся и быстрым шагом вошел гонец. Ударив себя в грудь кулаком, и сказав стандартное приветствие «Слава Новгороду!», он передал князю пергамент от наместника Трувора и застыл, ожидая дальнейших приказаний.
— Благодарю за службу. Иди, отдыхай. Понадобишься, позову.
Гонец кивнул и исчез. Ингвар торопливо содрал печати Трувора. Первые строки послания вызвали у Ингвара легкую улыбку.
«Дорогой, племяш. Я рад новостям о том, что нашлись варяги из дружины брата моего Рюрика. И, как можно быстрее, спешу в Новгород. Но есть вести и с других краев. За день до твоего гонца у меня побывал человек от Синеуса. Брат мой шлет тревожные вести. Викинги Отона готовятся к походу, и их не четыре тысячи, как мы с тобой предполагали, а шесть. Судя по тому, как они снаряжаются, Отон задумал переждать в Новгороде период зимних штормов, а, может быть, и вообще осесть на этих землях. Также Синиус велел передать, что тоже собирается к нам вместе со своими ратниками и домочадцами и выходит он очень скоро. Как сказал его гонец, Отон не позволит, чтобы у него за спиной находилось три тысячи варягов из рода Руса. И перед походом обязательно расправиться с ним. Поэтому, племяш, жди в гости еще три тысячи ратников. В Новгороде буду через два дня, как раз к началу июля, там и поговорим».
Вести от наместника в Ладоге не на шутку встревожили Ингвара. Ведь, если Отон навалится на городок всей своей силой, Трувору не устоять. Сейчас там две тысячи варягов, да тысяча лучников из Белоозера. Остается надеется, что Синиус придет на помощь брату и поможет отбиться. Надо спешить. Через два дня Ингвару надо быть в Новгороде. Если обоз не будет успевать, взять с собой Свенельда, оставить людям провожатых и спешно скакать в город. Раздумья князя прервал все тот же ратник, что сообщил о прибытии гонца.
— Княже, там рядом с шатром человек мнется, говорит староста веси, возле которой стоим. Пустить?
Ингвар кивнул. Полог шатра откинулся и семенящей походкой в сопровождении ратника вошел мужик, что валялся у него в ногах и заклинал не ходить в лес.
— Княже, — поклонился он. — Ты не гневайся на меня, я поблагодарить тебя пришел, за то, что ты мне сына вернул. И он стал торопливо разворачивать ткань на свертке, что держал в руках. Ратник, стоявший у старосты за спиной кивнул, мол, все нормально, в свертке ничего опасного. Наконец тряпица упала на пол, и в руках старика оказался большой рог, отделанный серебром. — Княже, прими от меня в знак благодарности. Еще будучи молодым нашел я его в «духовом лесу», да оставил себе. Сила в нем скрыта мне непонятная, но если в него протрубить на поле боя, то все, кто слышит его глас, становятся бесстрашными воинами, а у врагов начинается смятение и паника.
— Спасибо, старик, — принимая рог из рук старосты, произнес Ингвар. — Думаю, очень скоро ты услышишь его звук, а теперь иди, мне надо побыть одному. Ратник, — окликнул князь воина, уже выходящего из шатра.
— Да, княже?
— Найди мне Свенельда. Пусть придет, вопрос у меня к нему.
Ратник поклонился и поспешил исполнить просьбу князя.
— Звал, княже? — раздался от входа голос Свенельда.
— Да, боярин, проходи. Да взгляни вот на эту диковинку. Не знакома она тебе? — протягивая бывшему сотнику только что подаренный старостой рог, Ингвару на секунду показалось, что он пытается оторвать себе руку, но когда рог перекочевал в руки Свенельда, наваждение схлынуло.
Внимательно оглядев со всех сторон протянутый ему рог, варяг лишь пожал плечами.
— Никогда не видел, княже. Если ты думаешь, что это рог Рюрика или Хельги, заблуждаешься. У твоего отца был похожий, но он был утерян еще на Буяне, а Хельги такими не пользовался. Он орал громче, чем любой рог.
— Я могу сказать, чей рог, — раздался от входа в шатер голос волхва.
Две головы синхронно повернулись в сторону говорившего.
— Ну ничего от тебя не скроешь, Святозар, — отозвался Ингвар. — Говори, чья это дудка.
— Да, было это лет сто пятьдесят тому назад. Молодой всадник проезжал через эти земли, ехал он просто так, в сторону Белоозера. Какие у него там дела были, мне не ведомо. Да ночью, когда он на опушке на отдых расположился, напали на него тати лесные. Всех побил этот воин, а было их без малого три десятка, но вот беда, рог он где-то потерял. Два дня искал, да так и не смог найти. Тогда махнул он рукой на свою любимую, как ты, княже, выразился дудку и поехал дальше. А рог, видать, так и остался лежать на бранном поле. Ну а более мне про это ничего не известно, кроме имени того воина. — Волхв сделал вид, что задумался, вспоминая имя.
— Не томи, Святозар. Как его звали? — взорвался после длинной паузы Ингвар.
— Эх, молодые. Какие вы все торопливые. Ну да ладно, не буду я вас мучить. Имя воина было Перун.
— Разыгрываешь, волхв. Неужели ты считаешь, что это, — и Ингвар указал на посеребренный рог, — рог бога, с которым он водил в бой свою небесную дружину.
Святозар кивнул.
— Я же сказал князь, что воин тот о потере печалился очень, и пять лет затем изготовлял новый. Но почему-то не нравился он ему. Все тосковал по этому, да потом смирился.
— Так надо его вернуть, — воскликнул Ингвар, — порадуем бога.
— Нет, княже. Спустя сто тридцать лет, а точнее двадцать лет назад, Перун нашел его. Услышав глас на поле боя, он поспешил на знакомый звук. Видел он и ту битву, и рог, и то, что ведомо лишь ему одному, и оставил он все как есть. Может быть, узнал, к кому в итоге попадет этот рог, и что послужит он на дело милой его сердцу Руси. Так что владей, княже, и ни о чем не думай. Просто, если будешь разговаривать с ним, поблагодари его за дорогой дар. А сейчас прости меня, княже, спать пойду, устал я за сегодня.
И кивнув Ингвару, волхв покинул шатер.
— Да дела, — отозвался Свенельд, — и много у тебя, княже, таких вот подарков?
— Не очень, — сказал задумчивый Ингвар. — Двуручный бой, да мудрые советы. А таких, как этот, — Ингвар кивнул на рог, — прежде не было. — На долю секунды Ингвару послышался далекий смех. Мотнув головой, он опустился на походный трон. — Ладно, Свенельд, иди. Завтра будет тяжелый день. Нам надо спешить в Новгород. До него день ходу, но у нас большой обоз, и если он пойдет медленней, мы с тобой его оставим. Через два дня к вечеру я должен быть в Новгороде. Так что, либо обоз спешит, либо двигается без нас.
Свенельд кивнул и вышел.
Сутра лагерь был свернут, и длинная цепочка телег потянулась в сторону Новгорода.
Спустя шесть дней, после своего внезапного отъезда, Ингвар вернулся. У ворот города, названных с легкой руки князя Золотыми, его ждала огромная толпа народа. Ингвар въезжал в город во главе длинного каравана, насчитывающего более двухсот телег. Ингвар поднял руку, призывая людей к тишине, и одновременно останавливая обоз. Толпа, увидев жест князя, мгновенно стихла. С высоты седла Ингвару удалось разглядеть несколько варяжских шлемов: «Значит, Трувор уже прибыл и ждет меня. Надо быстро здесь закругляться и в терем, прихватив всех советников».
— Люди Новгорода! — зычно крикнул он. — Сегодня в городе знаменательный день. К нам пришли люди, что служили моему отцу. Я привел их в Новгород, чтобы они здесь жили и трудились вместе с вами. Свенельд, подойди, — обратился Ингвар к бывшему сотнику, застывшему в седле. Когда тот поравнялся с князем, Ингвар указал на него. — Это — боярин варяжского конца Новгорода, Свенельд. С этого дня он состоит в моем малом совете. Я надеюсь, что все честные новгородцы помогут новоприбывшим освоиться в городе. А сейчас мне пора в терем.
Народ послушно расступился перед князем, переваривая услышанное. Ингвар повернулся к Свенельду, который с удивлением разглядывал огромный город.
— Хватит пялиться, боярин. Завтра осмотришь. Я сам, лично, все покажу. Нам пора в княжеский терем. Обозу я дам провожатых. Твоих людей проводят и разместят, а сегодня ты погостишь у меня. Лиса, отряди пятьдесят провожатых из нашего эскорта для сопровождения обоза в варяжский конец и найди Гостомысла.
— А меня не надо искать, княже. Я уже здесь, — раздался за спиной Ингвара голос первого боярина Новгорода.
— Ну, боярин, ты меня когда-нибудь заикой сделаешь. Познакомься — Свенельд, боярин варяжского конца, а это — Гостомысл, один из самых умных в городе людей. В его ведении находится финансовый дом и почти все городские вопросы. Именно он смотрит за строительством варяжских домов, а по совместительству, он мой хороший друг и советник. — Оба боярина поклонились друг другу. — Теперь, когда вы познакомились, Гостомысл проводи Свенельда и обоз до места, разместите людей на ночь, проследите, чтобы они ни в чем не нуждались, а потом быстро ко мне в терем, и собери остальных советников.
— Княже, — сказал Гостомысл. — Вадим вернулся, может, и его позвать. Как никак твой тысячник.
Ингвар согласно кивнул.
— Конечно, позови. Я жду от него отчета.
Гостомысл кивнул и вместе с Свенельдом поскакал вслед свернувшему на другую улочку обозу. Ингвар же в сопровождении Святозара, Лисы и полусотни отправился в терем. Во дворе была привычная суета. Там разгружали восемь телег, пришедших вместе с обозом. Оказывается, умница Лиса сообразила и послала их под охраной сразу на княжий двор. Ингвар подозвал сотницу: