рах от опушки.
— Ратибор, иди сюда, — негромко позвал Ингвар.
— Что княже? — отозвался воевода.
— Слушай внимательно. Пока я насчитал только пятнадцать ратников, больше не видно. Если спецам Данилы удалось войти в город, они перебьют всю эту братию в воротах раньше, чем мы до них доскачем. Но что будет дальше, я не знаю. Так что слушай мой план: я беру все три сотни конных и во весь опор несусь к городу. Вместе со мной, впереди скачет десяток Любима — у них есть легкие арбалеты. Так что, если парням Данилы не удастся сломить сопротивление стражей, мы там лишними не будем. Как только мы покинем поляну, выводи основные силы и, вслед за нами, спешите в город. Там разобьешь сотни на десятки, чтобы наши могли рассыпаться по всему городу. Дружинников бить, мирное население не трогать, дома не грабить и не жечь. Если узнаю, виновных повешу на городских воротах. Запомни, этот город наш. — Дождавшись кивка воеводы, Ингвар продолжил. — Семьсот ратников пошли мне в помощь к кремлю, так они называют княжий двор. Если я все правильно взвесил, то именно туда Рогволд стянул основные силы. И именно там будет самое жаркое место. Ты все понял?
— Да, княже. Только, может, вместо тебя я на первый приступ с конниками пойду?
— Нет, Ратибор. Ты командуешь резервом. И закончим на этом. Твоя задача — сохранить город. Ты все понял?
Воевода кивнул и, покинув князя, поспешил к остальной части дружины, находящейся на соседней поляне.
Ингвар же, быстро объяснив всадникам порядок движения, не прибегая к помощи стремян, взлетел в седло верного Черена. За ним клином выстроились его охранники, а дальше за ними три сотни тяжелых всадников Новгорода.
— Ну, Перун нам в помощь! — крикнул он и погнал коня к дороге, что выходила из леса.
Всадники устремились за ним. Их заметили не сразу. Конники преодолели около трехсот метров, когда со стены послышались вопли стражей. В воротах началась суета, створки начали закрываться, но остановились на полдороге. Ингвар видел, как один из стражей, стоящих на стене, резко повернулся в сторону внутренних построек Полоцка, но от сильного удара в грудь покачнулся и перевалился через парапет стены. Ингвар прикинул расстояние: до стены еще двести метров. Ворота в полуприкрыты, и там идет бой. Если он и его всадники не успеют, то Полоцк можно будет взять только приступом. Но они успели. Рванув из ножен меч, Ингвар влетел в город. И ему тут же попался полоцкий ратник, укрывшийся за тяжелым пехотным щитом. Стоя на колене, он длинным копьем не давал воинам Данилы приблизиться к створкам ворот. К счастью князя, он стоял спиной к воротам и не видел Ингвара и его всадников. Меч отца опустился на затылок невнимательного воина, тот умер мгновенно. И Ингвар поспешил направить коня туда, где еще два полоцких ратника с помощью длинного копья и меча зажали в угол девушку в платье крестьянки. Единственное, что отличало эту девушку от простолюдинки, было наличие меча и ловкость, с которой она отбивалась. Ингвар проскакал мимо, походя ударив мечем ратника, держащего копье. Второй противник обернулся на звук копыт, предоставив своему товарищу сдерживать девушку. За что и поплатился, заметив, что копьеносец мертв, а всадник далеко, он снова повернулся к своей жертве, но лишь за тем, чтобы увидеть падающее на голову лезвие меча. Дальнейшего участия князя не требовалось. В ворота влетели всадники из его охраны и на полном скаку из малых арбалетов добили оставшихся стражей. Ингвар, не спеша, подъехал к девушке:
— Все, красавица, — поднимая личину шлема, произнес он, — ворота наши. Где их основные силы?
— Княже, прости, не узнала, — пролепетала девушка, падая на колени, — благодарю тебя. Ты спас мне жизнь.
— Время дорого, — напомнил ей князь о своем вопросе.
— Конечно, княже, — быстро затараторила она. — Все силы Рогволд стянул к кремлю. Стены там невысокие, метров десять, но ворота крепкие. У него около четырех сотен воинов. Это все ратники Полоцка.
— Ну, тогда найди коня и указывай дорогу, — приказал Ингвар.
— Да, княже, — воскликнула девушка и бросилась к коновязи, что была поблизости от ворот.
В это время к Ингвару приблизился хромающий человек в черном плаще.
— Княже, — поклонившись, начал он, — задание выполнено. Потери: десять человек. Сейчас в строю четырнадцать воинов и двое тяжело раненых.
— Как звать, — спросил Ингвар.
Человек в плаще на секунду замялся.
— Княже, у нас нет имен, только прозвища. Мое — Дубок, а девушку Елью кличем.
— Благодарю за службу, — громко сказал Ингвар, — теперь я вижу, что Сокол послал лучших. А теперь все, кто на ногах, пусть седлают коней и следуют к кремлю.
Дубок кивнул и, отдав приказ дальше, поспешил к коновязи. Рядом с Ингваром остановила коня Ель.
— Княже, я готова.
— Тогда вперед! — и Ингвар повернул коня вслед за девушкой.
За ним тронулись все всадники, принимавшие участие в атаке. Уже двигаясь по прямой, как стрела, улице, ведущей к полоцкому кремлю, Ингвар заметил, как в распахнутые ворота влетают на полном скаку всадники Ратибора и, делясь на десятки, расползаются по городу. Сопротивление было сломлено, город пал. Лишь на подступах к кремлю кавалькаду всадников обстреляли из луков. Но стрела, застрявшая в щите князя, подсказала Ингвару, что это не воины, а простые горожане. Скорее всего, охотники. Дом, откуда прилетели стрелы, был мгновенно окружен, и все, кто в нем был уничтожены. Еще одной неприятностью был цветочный горшок, брошенный со второго этажа богатого каменного дома. Зазвенела спущенная тетива арбалета — и молодая девушка, с пробитым навылет горлом, выпала на улицу прямо под ноги Черена. Ингвар укоризненно посмотрел на стрелка и, объехав неподвижное тело, продолжил путь. Вскоре показался кремль Рогволда. Остановив своих всадников на безопасном расстоянии, Ингвар выехал вперед. Две стрелы, не долетев до князя десяти метров, упали на дорогу. Либо это лучшие лучники пробовали свои силы, либо совсем молодые юнцы решили проявить рвение. Ингвар отстегнул с пояса рог Перуна, чистый звук которого, разлившийся по взятому городу, вызывал Рогволда на переговоры. Над вратами кремля замахали белым полотном.
— Любим, — позвал Ингвар. — Где голова Лейфа?
— Сейчас, княже, — отозвался охранник, отстегивая от седла мешок и протягивая его Ингвару.
Взяв в руки военный трофей, некогда бывший сыном полоцкого конунга, Ингвар в сопровождении Любима тронулся к воротам.
Не доезжая тридцати метров, он остановил коня и стал ждать. Вскоре ворота открылись и из них показались два могучих всадника. Они остановились в пяти метрах от Ингвара.
— Я — Конунг Рогволд. Что тебе здесь надо и зачем ты перебил моих воинов и вторгся в Полоцк?
— Звать меня Ингваром. Я — князь новгородский. А пришел я для того, чтобы покорить Полоцк или стереть его с лица земли. И это не вторжение, а возмездие. Ты отправил своего старшего сына Лейфа вместе с дружиной под стены Новгорода, и я принес от него послание.
— Давай, — спокойно сказал Рогволд.
Ингвар, не спеша, подъехал и протянул конунгу мешок. Затем также неторопливо вернулся назад. Рогволд долго возился с завязками, стягивающими мешок, но в итоге справился и заглянул внутрь.
— Ну что же, — с грустью сказал он, передавая мешок своему сопровождающему. — Ты оказался сильнее, чем я думал. И за мою ошибку заплатил Лейф. Но я еще жив, и полоцкий кремль еще в моих руках. Пока бьется мое сердце и сердце моего младшего сына, ты, новгородец, его не получишь.
— Я знал твой ответ, конунг, — притворно опечалился Ингвар, — что ж драться, так драться. Но учти, при таком раскладе я вырежу всех обитателей кремля. Пожалей воинов, сдай крепость, и я обещаю тебе и твоему сыну почетную смерть с оружием в руках.
— Нет, — подал голос второй всадник, — мы с отцом будем драться до последнего ратника.
— Ну что ж это печально, но вы свой выбор сделали, — подвел итог князь. — Гибель старшего сына тебя ничему не научила, конунг. Придется мне перебить всех в кремле. — И развернув коня, Ингвар вернулся к ожидавшим его всадникам. — Готовьтесь к штурму! Всех арбалетчиков ко мне, — приказал он.
Вскоре последние приготовления были закончены. Арбалетчики и лучшие лучники расползлись по крышам близлежащих домов. Взяв на прицел стену и ворота кремля, команда добровольцев, раздобыв тяжелое бревно, готовилась к штурму ворот. Ингвар выехал на открытое пространство и дал сигнал к началу штурма. Сидя в седле, он с грустью наблюдал, как со стены падают пробитые тяжелыми болтами тела. Новгородские стрелки свое дело знали, и вскоре стены, на которых недавно суетились воины, казались безжизненными. То тут, то там слышалось одинокое пение тетивы, свист болта и крик за стеной кремля. Вскоре желающих охранять стену не нашлось. Полоцкие ратники оставили ее, скрывшись внутри.
— Таран вперед, — приказал Ингвар, и дружинники, подхватив тяжелое бревно, бросились к воротам.
Свистнули стрелы оборонявшихся, один из ратников, несущих бревно, схватился за грудь и упал на землю. Снова запели арбалеты новгородцев, доказывая стрелкам Рогволда, что они не правы. Несущие таран ратники, преодолев открытое пространство, застыли перед воротами. Бревно качнулось и врезалось в створки ворот, затем еще и еще. На одиннадцатом ударе створки рухнули, и из проема ворот засвистели стрелы. Из двадцати человек, штурмующих ворота, в живых осталось пятеро. Они укрылись за крепостной стеной, рядом с воротами, вне досягаемости стрелков Полоцка.
— Арбалетчиков к воротам, — приказал Ингвар.
Шеренга из пятидесяти стрелков двинулась к стене, некоторые стреляли на ходу. Вскоре стрелковая дуэль стихла. Полоцкие лучники, держащие под прицелом ворота, либо скрылись, либо погибли.
— Тяжелая пехота на штурм! — крикнул Ингвар, взяв большой пехотный щит и становясь в первый ряд. Ощетинившись копьями, качнулась вперед пехотная стена из трех сотен воинов. По ним никто не стрелял. Позади пехотинцев шли арбалетчики, готовые пустить в дело свое страшное оружие. Длинная цепь воинов миновала ворота и расположилась полукругом во внутреннем дворе кремля. Арбалетчики взяли на прицел каждое окно терема. Ингвар вышел из строя и двинулся к высокому крыльцу.