ормацию.
– О чем речь? – прервал его Хобарт.
Энтони неторопливо повернулся к нему.
– Небольшое учебное задание. Организуем слежку за подозреваемым дипломатом.
– Передайте это дело ФБР, – отрезал Хобарт.
Войну Хобарт провел в разведке ВВС. По его понятиям, разведка должна была выполнять одну-единственную задачу: выяснять, где враг и чем он занят. Ветеранов УСС он презирал за «грязные трюки». Раскол проходил по самому центру управления. Ветераны, пришедшие сюда из УСС, были по натуре свободными корсарами: они делали все, что считали нужным, не задумываясь рисковали головой и терпеть не могли следовать правилам или держаться в рамках оговоренного бюджета. За эту безалаберность бюрократы их ненавидели. Энтони же был корсаром из корсаров – отчаянный сорвиголова, из тех, кому даже убийство сходит с рук.
– С какой стати? – холодно поинтересовался Энтони.
– Вы прекрасно знаете: ловить коммунистических шпионов на территории США – работа ФБР, а не наша.
– Нам необходимо проследить связи подозреваемого. Такое дело, если правильно к нему подойти, может открыть уйму информации. А ФБР это не интересует, у них одна забота – разрекламировать себя, отправив очередного «красного» на электрический стул!
– И все же таков закон.
– Мы с вами оба знаем, что это дерьмо собачье, а не закон.
– Тем не менее…
Как бы ни ненавидели друг друга разные «партии» в ЦРУ, все они разделяли неприязнь к ФБР и его директору, самовлюбленному Дж. Эдгару Гуверу.
– Вспомните, когда ФБР в последний раз делилось с нами информацией? – стараясь сохранять хладнокровие, мягко поинтересовался Энтони.
– Никогда, – ответил Хобарт. – Но в любом случае сегодня у меня для вас другое поручение.
Энтони почувствовал, что закипает. Что этот жирный ублюдок о себе вообразил? Считает себя вправе давать ему «поручения»?!
– О чем речь?
– Белый Дом запросил у нас доклад: что делать с переворотом на Кубе[7]. Совещание по этому вопросу начнется через несколько часов. Мне нужно ваше мнение и мнения самых опытных ваших людей.
– Хотите, чтобы я вам рассказал биографию Фиделя Кастро?
– Разумеется, нет! О Кастро я и так все знаю. Мне нужны практические предложения: как нам поступить в этой ситуации.
– Почему бы не сказать прямо: как нам уничтожить Кастро и его шайку?! – ответил Энтони, который терпеть не мог хождений вокруг да около.
– Ну… может быть.
– А что еще, интересно, мы можем с ними сделать? – язвительно усмехнулся Энтони. – Отправить в воскресную школу?
– Это уж Белому дому решать. Наша задача – предложить варианты. Поэтому мне хотелось бы вас выслушать.
Энтони пытался сохранить внешнее хладнокровие. Сегодня у него попросту нет на это времени! Да и люди ему нужны все, а опытные – особенно.
– Посмотрим, что я смогу сделать, – ответил он, надеясь, что Хобарт удовлетворится таким расплывчатым обещанием.
Надеялся он зря.
– У меня в конференц-зале, со всеми самыми опытными вашими агентами, в десять часов – и не опаздывать! – приказным тоном объявил Хобарт и пошел к двери.
Энтони принял решение.
– Нет, – ответил он.
Хобарт резко повернулся к нему.
– Это не просьба, – сообщил он. – Это приказ.
– Читайте по губам, – предложил Энтони и, когда Хобарт недоуменно воззрился ему в лицо, громко и отчетливо, старательно артикулируя каждый звук, произнес: – Пошел на хрен!
Кто-то из агентов фыркнул. Лысая макушка Хобарта побагровела.
– Ну… – пропыхтел он. – Ну… погодите, Кэрролл! Вам это с рук не сойдет!
И вылетел за дверь, с треском захлопнув ее за собой.
Все в комнате дружно расхохотались.
– Вернемся к работе, – предложил Энтони. – Сейчас за нашим объектом наблюдают Саймонс и Беттс. Как только они выйдут на связь, Ред Райфенберг и Экки Горвиц их заменят. Будем следить четырьмя сменами по шесть часов каждая, плюс дежурные на телефоне. Пока все.
Агенты толпой вышли за дверь, однако Пит Макселл задержался. Он уже побрился и переоделся в обычный деловой костюм с модным узким галстуком: в таком виде родимое пятно у него на щеке и неровные зубы бросались в глаза, словно разбитые окна в новом доме. Быть может, из-за своей непривлекательной внешности Пит был застенчив и необщителен, зато немногим своим друзьям по-настоящему предан. Сейчас он с тревогой спросил Энтони:
– Это не опасно для вас – так разговаривать с Хобартом?
– Он никчемный болван.
– И еще наш босс.
– Я не допущу, чтобы он сорвал мне важную операцию.
– Вы солгали. Ему не составит труда выяснить, что Люк – вовсе не дипломат из Парижа.
– Тогда сочиню другую историю, – пожал плечами Энтони.
Пит посмотрел на него с сомнением, но кивнул и двинулся к дверям.
– Вообще-то ты прав, – остановил его на пороге Энтони. – Я рискую, и чертовски сильно. Если что-то пойдет не так, Хобарт не упустит возможности откусить мне голову!
– Так я и думал.
– Значит, наша задача – чтобы все прошло, как задумано.
Пит вышел. Оставшись один, Кэрролл несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. Кабинетные «войны» и подковерные интриги его бесили… К сожалению, от людей вроде Хобарта нигде не спрячешься.
Он не сводил глаз с телефона – и действительно, не прошло и пяти минут, как телефон зазвонил. Энтони снял трубку.
– Кэрролл слушает.
– Опять ты изводишь старину Хобарта! – раздался в трубке хриплый прокуренный голос человека, который большую часть жизни наслаждался всеми возможными дурными привычками.
– Утро доброе, Джордж! – ответил Энтони. Джордж Купермен, заместитель директора ЦРУ и глава оперативного отдела, был непосредственным начальником Хобарта и боевым товарищем Энтони в годы войны. – Пусть не путается у меня под ногами!
– Ну-ну, хватит дерзить начальству! – почти ласково проговорил Купермен. – Зайди-ка ко мне.
– Уже иду.
Энтони повесил трубку. Открыв ящик письменного стола, достал оттуда толстую папку с бумагами, накинул пальто и отправился к Купермену – в соседний Корпус Пи.
Джордж Купермен был высоким костлявым человеком лет пятидесяти, хотя изрытое морщинами лицо делало его старше. Он сидел, закинув ноги на стол, с неизменной сигаретой во рту; перед ним дымилась на столе огромная кружка кофе. Он читал московскую газету «Правда»: в Принстоне Купермен специализировался по русской литературе и отлично знал русский язык.
– Ну почему ты не можешь быть с этим жирным ублюдком хоть немного повежливее? – проговорил он, откладывая газету и не вынимая сигареты изо рта. – Нелегко, понимаю, но хоть ради меня постарайся!
– Хобарт сам виноват, – ответил Энтони, садясь. – Пора бы уже усвоить, что я его оскорбляю только в одном случае – когда он открывает рот.
– Ну и какую отговорку ты придумал на этот раз?
Энтони молча положил на стол папку. Купермен раскрыл ее и некоторое время вглядывался в ксерокопированные бумаги.
– Чертежи, – проговорил он. – Судя по всему, чертежи ракеты. И что?
– Это сверхсекретные материалы. Найдены у объекта слежки. Он шпион, Джордж.
– И ты решил не говорить этого Хобарту.
– Я хочу проследить за этим парнем, пока он не раскроет нам всю сеть, а затем использовать его для дезинформации. А Хобарт передаст дело в ФБР; они просто схватят парня, потащат в тюрьму – и прости-прощай вся сеть его контактов.
– Черт, ты прав! И все же очень хотелось бы увидеть тебя на совещании. Я там председательствую. Сделаем так: приходи один, твои ребята пусть работают, а если случится что-то срочное, всегда сможешь уйти.
– Спасибо, Джордж.
– И послушай: ты сегодня вытер ноги о Хобарта на глазах чуть ли не у всего своего отдела, так?
– В общем, да.
– Так вот: в следующий раз, когда захочешь послать его куда подальше, сначала пригласи его выйти. Договорились?
И Купермен снова уткнулся в «Правду». Энтони собрал чертежи и двинулся к дверям. Уже у дверей начальник его окликнул:
– И постарайся, черт побери, чтобы с этой слежкой дело выгорело! Если к оскорблению босса добавится провал операции, я уже не смогу прикрыть тебе задницу!
Энтони молча вышел.
Он не стал сразу возвращаться к себе, а прошел вдоль обреченных корпусов ЦРУ, заполняющих пространство между Конститьюшн-авеню и набережной пруда, мимо парковки и вышел через задние ворота в парк.
Энтони шел по аллее, обсаженной английскими вязами, с наслаждением вдыхая свежий морозный воздух, смягченный близостью моря. Утро выдалось нелегкое, но в целом все идет по плану. Главное – что никто из его коллег так и не узнал правду.
Он дошел до конца аллеи и остановился примерно посредине между Мемориалом Линкольна и памятником Вашингтону. «Это вы во всем виноваты, – думал Энтони, обращаясь к двум великим президентам. – Вы внушили людям, что они могут стать свободными, зажгли их этой мечтой. Теперь я сражаюсь за ваши идеалы. Давно уже не верю в свою правоту, не уверен, что у меня вообще остались какие-то принципы… Должно быть, я просто слишком упрям, чтобы сдаться. Быть может, и вы чувствовали себя так же?»
Мертвые президенты не давали ответа; и, немного подышав воздухом, Энтони вернулся в Корпус Кью.
У себя в кабинете он обнаружил Пита вместе с парой агентов, следивших за Люком: Саймонс – в синем пальто, Беттс – в зеленом габардиновом плаще. Однако здесь же сидели и Райфенберг и Горвиц, которые должны были их сменить.
– Какого дьявола вы здесь делаете? – проговорил Энтони, охваченный внезапной тревогой. – Кто следит за Люком?
Саймонс потупился, сжимая в руках серую фетровую шляпу.
– Н-никто, – пробормотал он.
– Что?! – взревел Энтони. – Что случилось, мать вашу? Отвечайте, недоумки!
После короткого тяжелого молчания заговорил Пит.
– Мы… – Он тяжело сглотнул. – Мы его упустили.
Часть вторая
9.00
Ракета «Юпитер-Си» изготовлена для армии корпорацией «Крайслер». Огромный и мощный двигатель, который поднимет в воздух первую ступень, произведен компанией «Норт-Американ авиэйшн инкорпорейтед». Вторая, третья и четвертая ступени ракеты были разработаны и прошли испытания в Лаборатории реактивного движения в Пасадене.