Берн кивнул.
– Первую я написал под псевдонимом и продал через агента, симпатизировавшего жертвам маккартистской «охоты на ведьм»[15]. Книга стала бестселлером, и с тех пор я дважды в год выпускаю продолжения.
Люк снял с полки одну из ярких книжек, открыл ее и прочел:
«Что сильнее липнет – мед или растопленный шоколад? Близнецы решили провести эксперимент. Ох, только бы им не влетело от мамы!»
Да, маленьким мальчикам и девочкам должны нравиться такие истории… Люк тут же ощутил укол боли.
– Элспет сказала мне, что у нас с ней детей нет.
– Верно, – ответил Берн, – и это странно. Ты всегда хотел большую семью!
– Мы пытаемся, но ничего не выходит. – Люк закрыл книгу. – Скажи, я с ней счастлив?
Берн вздохнул.
– Раз уж ты спросил – нет.
– Почему?
– Не знаю. Ты и сам не знаешь. Ты звонил мне однажды, говорил, что семейная жизнь у вас не ладится, и просил совета, но я ничем не смог тебе помочь.
– Пару минут назад ты сказал, что Билли следовало выйти замуж за меня.
– Да, вы оба с ума сходили друг по другу.
– Что же произошло?
– После войны вы сильно поссорились. Понятия не имею, из-за чего.
– Наверное, мне лучше спросить Билли.
– Пожалуй.
Люк поставил книгу обратно на полку.
– Что ж, теперь ясно, почему ты поверил моей истории.
– Да, – ответил Берн. – Я верю, что Энтони мог такое сделать.
– Но, ради всего святого, зачем?!
Берн молча развел руками.
20.00
Если перепады температуры окажутся сильнее ожидаемых, возможен перегрев германиевых транзисторов и замерзание ртутных батарей; в этом случае спутник не сможет передавать данные на Землю.
Билли сидела за туалетным столиком, обновляя макияж. Самой выигрышной чертой своей внешности она считала глаза и потому над ними трудилась особенно тщательно: подводила черным карандашом, растушевывала серые тени, добавляла тушь на ресницы. Дверь спальни она оставила открытой, и снизу доносились звуки телевизионной стрельбы: Ларри и Бекки-Ма смотрели «Путешествие на Дикий Запад».
Билли не очень хотелось идти на свидание. Слишком взволновали и расстроили ее многообразные события дня. Она злилась оттого, что не получила должность, на которую так рассчитывала, еще сильнее злилась на Энтони – и была смущена, даже напугана тем, что старое притяжение между ней и Люком по-прежнему столь сильно. Она поймала себя на том, что мысленно перебирает мужчин в своей жизни – Энтони, Люка, Берна, Гарольда – и гадает, всегда ли принимала правильные решения. Как бы ни был симпатичен ей Гарольд, после всего этого провести вечер с ним за просмотром «Театра Крафта»[16] по телевизору казалось чем-то… до отвращения пресным.
Зазвонил телефон.
Билли подскочила на стуле и бросилась к аппарату, но Ларри уже ответил в холле. Сняв трубку, она услышала голос Энтони:
– Говорит ЦРУ! Вашингтон в опасности! Вот-вот на Землю вторгнется армия кабачков-убийц!
– Дядя Энтони, это ты! – в восторге воскликнул Ларри.
– Если к вам приблизится кабачок, не пытайтесь, повторяю, не пытайтесь вступать с ним в разговор!
– Но ведь кабачки не разговаривают!
– Единственный способ остановить кабачка-убийцу – безжалостно изжарить его в сметане!
– Ты все выдумываешь! – захихикал Ларри.
– Энтони, я слушаю, – проговорила в трубку Билли.
– Давай, Ларри, беги-ка к телевизору, а то самое интересное пропустишь! – сказал Энтони.
– Ладно, – проговорил Ларри и повесил трубку.
Голос Энтони мгновенно изменился.
– Билли!
– Да?
– Ты просила меня срочно перезвонить. И, насколько я понял, едва не откусила голову моему дежурному офицеру.
– Вот именно. Энтони, что, черт побери, ты вытворяешь?!
– Если ты сформулируешь вопрос чуть конкретнее…
– Ради Бога, не пытайся водить меня за нос! Еще в прошлом нашем разговоре я почувствовала, что ты врешь, но не могла понять, почему. Теперь все ясно. Я знаю, что ты сделал с Люком прошлой ночью у меня в больнице.
Наступило молчание.
– Мне нужны объяснения! – потребовала Билли.
– Послушай, такие вещи по телефону не обсуждают. Давай встретимся где-нибудь в ближайшие дни, и…
– Черта с два! – Она не собиралась больше ходить вокруг да около. – Выкладывай прямо сейчас!
– Ты же знаешь, я не могу…
– Я прекрасно знаю, что, когда тебе надо, ты делаешь все, что хочешь, черт бы тебя побрал!
– Ты должна мне доверять! – возразил Энтони. – В конце концов, мы дружим двадцать лет!
– Да, и на первом же нашем свидании я из-за тебя попала в беду!
– И все еще злишься? – спросил Энтони; по голосу Билли поняла, что он улыбается.
– Нет, конечно, – уже спокойнее ответила она. – И я хотела бы тебе доверять. В конце концов, ты крестный моего сына.
– Тогда давай встретимся завтра, и я все тебе объясню.
Она уже готова была согласиться, но снова вспомнила, что он сделал.
– Сегодня ночью ты мне не доверился, так? Действовал в моей больнице у меня за спиной!
– Я же сказал, я все объясню…
– Лучше бы ты все объяснил до того, как пошел на обман! Или говори все как есть – или я вешаю трубку и звоню в ФБР. Выбирай.
Угрожать мужчинам опасно – часто от этого они становятся только упрямее. Однако Билли знала, что ЦРУ ненавидит и боится вмешательства ФБР, особенно там, где работает на грани законности, – а с ЦРУ такое случается сплошь и рядом. Федералы, ревниво охраняющие свое эксклюзивное право шпионить за гражданами США, с радостью возьмутся за расследование незаконных делишек ЦРУ на американской земле. Если действия Энтони легальны, угроза Билли ничего для него не значит. Но если он преступил закон – он испугается.
Энтони вздохнул.
– Ладно. В конце концов, я звоню из автомата, а твой телефон вряд ли прослушивают. – Он помолчал. – Тебе нелегко будет в это поверить…
– Рискни.
– Хорошо. Билли, Люк – советский шпион.
Секунду или больше она ничего не могла сказать, затем выдавила из себя:
– Что за чушь!
– Он коммунист и работает на Москву.
– Господи боже! Если ты считаешь, что я поверю…
– А мне плевать, поверишь ты или нет, – неожиданно резко ответил Энтони. – Много лет он передавал Советам секреты нашего ракетостроения. Думаешь, почему они запустили на орбиту свой спутник, когда наш еще лежал в лаборатории? Потому что коммунистическая наука эффективней капиталистической? Черта с два! У них был прямой доступ к нашим разработкам! И виновен в этом Люк.
– Энтони, бога ради! Мы с тобой знаем Люка двадцать лет! Он никогда не интересовался политикой!
– Отличное прикрытие.
Это замечание поколебало уверенность Билли – в нем был смысл. Действительно, серьезный шпион будет делать вид, что политика ему безразлична, а то и вовсе притворится республиканцем…
– Люк не мог предать родину!
– Такое случается. Вспомни, во французском Сопротивлении он сражался плечом к плечу с коммунистами. Конечно, в то время они были на нашей стороне – но, по-видимому, эти контакты продолжились и после войны. Знаешь, может, он потому и не женился на тебе, что не хотел подвергать тебя опасности в случае, если вскроется его работа на красных.
– Он женился на Элспет.
– И детей так и не завел.
Билли присела на ступеньку лестницы. Голова у нее шла кругом.
– У тебя есть улики?
– Есть доказательство – сверхсекретные чертежи, которые он передавал известному нам офицеру КГБ.
Билли уже не знала, чему верить.
– Даже если все это правда… допустим… зачем ты стер ему память?
– Чтобы спасти жизнь.
– Не понимаю… – пробормотала Билли.
– Билли, мы намеревались его убить.
– Кто? Кто хотел его убить?
– Мы, ЦРУ. Ты же знаешь, сейчас военные запускают наш первый спутник. Если запуск провалится, в обозримом будущем в космосе будут господствовать русские – как над нами двести лет господствовали британцы. Пойми: сейчас Люк – самая страшная угроза могуществу и престижу Америки. Было принято решение его ликвидировать.
– Почему просто не арестовать, не судить за шпионаж?
– И объявить на весь мир, что наша госбезопасность никуда не годится? Что русские много лет спокойно воровали наши секреты? Подумай, что тогда станет с американским влиянием – особенно во всех этих недоразвитых странах, что заигрывают с Москвой! Нет, такой вариант даже не рассматривался.
– Что было дальше?
– Я убедил их попробовать другой путь. Дошел до самого верха. О том, что я делаю и зачем, знают лишь двое – директор ЦРУ и президент. И все бы сработало, не окажись Люк таким цепким и настойчивым сукиным сыном! Я бы спас Люка и сохранил все в тайне. Если бы он поверил, что потерял память из-за пьянки и какое-то время прожил бродягой, все было бы в порядке! Он даже не узнал бы никогда, какие секреты выдавал!
– И ради этого ты, не колеблясь, разрушил мою карьеру, – не удержалась Билли.
– Чтобы спасти жизнь Люку? Едва ли ты захотела бы, чтобы я колебался.
– Ты слишком уверен, что все знаешь лучше и вправе решать за других!
– Ладно. Так или иначе Люк сорвал мой план – с твоей помощью. Сейчас он у тебя?
Билли вдруг почувствовала, как по коже пробежал холодок.
– Нет.
– Мне нужно с ним поговорить, пока он не навредил себе еще сильнее. Где он?
– Не знаю, – инстинктивно солгала Билли.
– Ты ничего не стала бы от меня скрывать?
– Ты сам сказал: ваша организация хочет убить Люка. Если бы я и знала, где он, ни за что бы его не выдала. Но я не знаю.
– Билли, послушай меня! Я – его единственная надежда. Если хочешь спасти ему жизнь, передай, чтобы немедленно мне позвонил!
– Я подумаю, – ответила Билли.
20.30
У приборного отсека нет ни дверц, ни люков. Чтобы работать с оборудованием, находящимся внутри, инженерам на мысе Канаверал приходится снимать крышку целиком. Это неудобно, однако позволяет сэкономить на весе. Чтобы преодолеть земное тяготение и выйти в космос, спутник должен быть как можно легче, и каждый грамм на счету.