– А потом? – спросил Джейк.
Дэн зарыдал, слёзы хлынули Эми на майку.
– А потом, – протянула она, внезапное осознание было как удар в солнечное сплетение, – потом я умру.
Глава 11
Всю дорогу до гостиницы Дэн шёл, вцепившись в сестру, – просто не мог идти сам. По его щекам градом катились слёзы.
Сердце разрывалось от боли. Плевать, что про него подумают: тринадцатилетний пацан держится за сестру и рыдает в голос. Пусть думают, что хотят.
Ради него Эми приняла сыворотку. И теперь она должна умереть.
Впрочем, лучше смерть, чем тяжкое бремя вины, свинцовым грузом давящее ему сейчас на плечи. По его вине создали сыворотку. По его вине Эми таскала её с собой и выпила…
И по его вине она скоро умрёт.
Сыворотка меняла Эми на глазах. Джейк с Аттикусом, спотыкаясь, брели по тропе, словно зомби. Эми же, напротив, еле сдерживалась, чтобы не побежать. Кожа её лучилась жизненной энергией и силой.
Дэн все же не мог вечно цепляться за сестру. Он разжал руки. Она непроизвольно вырвалась вперёд. Ловко запрыгнула на каменную стену и выполнила двойное сальто назад. Потом одарила Дэна смущённой улыбкой.
– Всегда мечтала так сделать.
Джейк с Аттикусом отреагировали вяло, увиденное явно не укладывалось у них в голове. Эми, которую они знали, не была гимнасткой, особенно в такие моменты.
Она до сих пор не верит, догадался Дэн. Её переполняет сила, энергия… они не дают почувствовать яд.
Да он и сам до конца не верил.
Эми мячиком скакала по гостиничному номеру, пытаясь унять рвущуюся наружу энергию. С одной стороны, это внушало оптимизм: ну разве может такой жизнерадостный человек умереть? Однако Дэн улавливал на её лице целую гамму эмоций – от пьянящего возбуждения до паники.
Аттикус попытался усадить Эми в кресло, но Джейк прервал его жалкие потуги, рявкнув:
– Угомонись, Эми! Лучше подумай, где найти кристалл. Антидот нам сейчас нужен как никогда, – сердито выговаривал он, но в глазах читалась мука.
– Дайте взглянуть на символы. – Голос Аттикуса дрогнул, но он старался ничем не выдать свой страх и держался молодцом, как Джейк. – Дэн, дневник Оливии у тебя?
Дневник! Дэн принялся шарить в рюкзаке.
– Когда на нас напали, он лежал здесь… – Дэн вытряхнул содержимое рюкзака на пол. – Может, в кармане? – Он прощупал оба, потом вывернул наизнанку. Ничего.
– Куда он делся? – звенящим от напряжения голосом спросила Эми.
– Н-не знаю… – Дэна охватила тревога, страх копился во рту горьким металлическим привкусом.
– Проверь ещё раз рюкзак, – посоветовал Аттикус.
– Сейчас. – Дэн снова и снова перерывал весь рюкзак, но напрасно. Дневник Оливии пропал.
– Наверное, он вывалился у меня из кармана, пока я отбивался от бандитов.
Значит, дневник где-то в джунглях… необъятных джунглях, где исчезают даже рухнувшие самолёты.
Настроение у всех окончательно испортилось. Дэн в ярости пнул кресло.
Эми умирает. Дневника нет.
Снова он виноват. Опять подвел сестру. Не стоило его спасать, толку всё равно никакого, один вред.
Без кристалла и точного рецепта противоядия Эми обречена. Хотя Дэн помнил все компоненты наизусть, многое в «Фармакопее» Оливии только предстояло расшифровать. Например, где искать ингредиенты. Малейшая ошибка – и антидот не подействует.
А теперь по его милости дневник пропал!
Пройдет неделя – и Эми, такая бодрая и энергичная, умрёт. Ещё семь дней она будет закатывать глаза на его дурацкие шуточки. Сто шестьдесят восемь часов будет взъерошивать ему волосы и называть балбесом с улыбкой, ясно говорящей, что другого брата ей не надо. Десять тысяч восемьдесят минут осталось жить старшей сестрёнке, которая разрешала ему спать в своей кровати целый год после смерти родителей, которая пропустила первый день в седьмом классе, чтобы проводить брата в начальную школу. Эми – его единственный близкий человек, его семья. Но скоро её не станет.
Время поджимало. Они должны помешать Пирсу захватить мир. Но прежде всего они должны спасти Эми.
Глава 12
Штат Мэн, где-то на побережье
Поборов Галта на татами, Кара приняла душ и переоделась для «Круглого стола» – придуманной отцом викторины, где брат с сестрой состязались в знаниях политики и истории. Пирс выступал в роли ведущего, задавал вопросы. А ещё – вел сводную таблицу результатов. Пока счёт был в пользу Галта: сто десять против ста. Но Кара стремительно догоняла. Ещё немного, и она сравняет счет. Если повезёт, сегодня ей наконец удастся вырваться вперёд. Может, хоть тогда отец поймет, что она не хуже Галта и тоже заслуживает его внимания?
Закончив сборы, Кара пробежала глазами свои записи по истории. События и даты на удивление легко откладывались в голове. Благодаря энергетическим коктейлям отца её память значительно улучшилась, а с помощью дополнительной дозы, заимствованной у Галта, и вовсе стала фотографической.
Брат с отцом ждали в кабинете. Кара села за круглый «игровой» столик со специальными кнопками, как в настоящей телевикторине. Поехали.
– Готовы? – Пирс перетасовал карточки с заданиями и вперил в детей холодные голубые глаза. – Начали. Круглый стол, пятый раунд. Кодовые имена спецслужб: какое кодовое имя носил Барак Обама?
Легче лёгкого. Кара на долю секунды опередила брата, нажав кнопку.
– Отступник.
– Верно. Назови ещё три – получишь бонусные баллы.
– Билл Клинтон – орел, Ричард Никсон – прожектор, Джон Ф. Кеннеди – улан. Сенатор Тед Кеннеди – солнечный удар… – Кара могла продолжать до бесконечности.
– Достаточно, – сердито перебил Пирс, но на губах появилась улыбка. – Трех вполне достаточно.
– Ты должен снять с нее балл, – заметил Галт.
– Я не буду наказывать Кару за то, что она перевыполнила задание, – парировал Пирс. – Всегда стремись сделать больше положенного. Это верный путь к успеху.
Галт насупился.
– Следующий вопрос. Назовите три города, где проходила республиканская национальная конвенция.
Кара снова оказалась быстрей.
– Тампа – 2012 год, Сент-Пол – 2008-й, Нью-Йорк – 2004-й, Филадельфия – 2000-й…
– Выскочка, – проворчал Галт.
– Молодец, Кара, – похвалил Пирс. – За годы получаешь дополнительное очко. – Он внес результаты в таблицу и снова перетасовал карточки. – Блицтур. По итогам мы определим победителя. Итак, я называю президента, а вы – кого он обошел на выборах. Готовы? Дуайт Дэвид Эйзенхауэр. – Кара первой нажала на кнопку. – Кара?
– Эдлай Стивенсон. – Проверь меня как следует, пронеслось у нее в голове. Это слишком просто.
– Джордж Уокер Буш, выборы 2000 года. Кара?
– Эл Гор и Ральф Нейдер.
– Нейдер – кандидат от «Партии зелёных»! – выкрикнул Галт.
– Поздно, Галт. Джордж Герберт Уокер Буш. Кара?
– Майкл Дукакис.
– Верно. Теперь… Резерфорд Берчард Хейз. Галт?
– Сэмюель Тильден.
– Галт зарабатывает очко. – Пирс сделал пометку в таблице. На сей раз Галт не мог не ответить. Он обожал Резерфорда Хейза, его даже назвали в честь отца – Галт Резерфорд Пирс.
За полчаса, что длилась игра, Галт завоевал пару очков, но не смог угнаться за сестрой.
– Кара лидирует, – объявил Пирс, суммировав результаты. – Сто пятьдесят семь баллов у неё и сто двадцать три – у Галта. Молодец, Кара. За выдающиеся успехи ты завтра отправляешься со мной в Вашингтон.
Галт возмущённо вскочил.
– Что? Ты обещал мне!
– Думаю, на встрече с Конгрессом должен присутствовать мой самый политически грамотный отпрыск. Разве нет? – Пирс устремил на сына суровый взгляд. – По-моему, логично.
Галт был вне себя от ярости. Кара чувствовала исходящие от него волны негодования.
– Спасибо, папа, – поблагодарила она и встала. – Пойду собираться.
– Попроси мать помочь тебе с гардеробом! – крикнул Пирс ей вслед. – Она в курсе вашингтонской моды.
Разъяренная, Кара взбежала по устланной ковровой дорожкой лестнице к себе в комнату. Вряд ли бы отец переживал так за Галта. Он берет её в Вашингтон как помощницу и соратницу – или, как мать, для красоты?
Галт – по-прежнему его любимчик, – горько размышляла Кара, – а мои успехи – всего лишь случайность, досадная для его фаворита. Что бы я ни делала, отец в глубине души считает меня точной копией матери, пустышкой.
Ну это мы ещё посмотрим!
Чуть погодя к дочери постучалась Деби-Энн.
– Милая, не хочешь со мной по магазинам? Отец сказал, вы с ним отправляетесь в Вашингтон. Поздравляю! Тебе предстоит много появляться на публике, а значит, нужны новые платья.
Легко представить, какие она ей выберет! Дорогие, скучные и обязательно с какой-нибудь девчачьей штучкой: белым воротничком типа Питер Пен или с бантиком на поясе. В стиле Белого дома, но на деле – жуть.
– Может, просто закажем на мой размер? – предложила Кара.
– Как скажешь, милая. – Мать не любила спорить, да и по прошлому разу знала, что поход с Карой по магазинам грозит обернуться большим скандалом. – Отец говорит, ты сегодня отличилась на «Круглом столе». – Деби-Энн разглядывала свой идеальный розовый маникюр, не смея поднять глаза. Словно боялась родной дочери.
– Спасибо, мам. – На Деби-Энн было тошно смотреть. А уж этот её затравленный, вечно заискивающий взгляд!.. Как же он Кару бесит! Ну почему мать не поставит отца на место?
Впрочем, она не виновата. Никто на земле не мог противостоять Резерфорду Пирсу.
Деби-Энн сидела за белоснежным девственно-чистым столом в своем белоснежном девственно-чистом кабинете. Здесь она согласовывала сочинённые секретаршей тексты, рассылала благодарственные открытки жёнам навещавших их чиновников, желала скорейшего выздоровления видным деятелям и выписывала чеки для многочисленных благотворительных обществ. Можно было обойтись и без кабинета, но места в доме хватало, поэтому Деби-Энн днями напролёт сидела в белоснежных стенах, наедине со своими тревогами.