– Простите, господин Пирс. – Журналистка в толпе вскинула ручку. – Это и есть ваше определение демократии? По-моему, больше смахивает на диктатуру.
– Вы, милочка, не патриот! – с кровожадной улыбкой парировал Пирс и, наклонившись к охране, шепнул: – Узнайте, кто это. Завтра же вылетит с работы как пробка.
Вау! – пронеслось в голове у Кары. Она уже привыкла, что отец действует безжалостно, и это прибавляло ему шансов на грядущих выборах. Другой вопрос, что будет после присяги. Кто займет президентский пост? Обаятельный любимец публики? Или эгоист, которого интересует только власть, – каким его знала семья?
Экскурсия по знаменитым памятникам Вашингтона завершилась ужином в Капитолии. За ростбифом с картошкой Кара подняла излюбленную тему отца – заговорила о внешней политике. Он объездил всю Европу, напропалую хамил тамошним властям и мог долго развлекать собеседника байками о том, какими идиотами выглядели взбалмошные премьер-министры на фоне невозмутимого американца.
Невозмутимый американец! Кара с трудом удержалась от смеха. Язык не повернётся сказать такое про отца. Но на то он и гений – любому сумеет пустить пыль в глаза. Идеальный политик.
– А я и говорю канцлеру: «Слушай, Гельмут, меньше трать на всякую фигню вроде искусства и больше – на вооружение, чтобы не плакаться дяде Сэму всякий раз, стоит только чихнуть какому-нибудь придурку в банановой республике».
Сенаторы одобрительно расхохотались, лишь один не скрывал тревоги.
– С европейскими союзниками всё понятно. А взять того же президента Ирана. Как строить дипломатические отношения с ним?
– Сынок, уясни раз и навсегда: политические лидеры – такие же люди, как мы с вами. Они могут сколько угодно выпендриваться и топать ногами, главное – не поддаваться и вести себя непринуждённо. Тогда, – Пирс внезапно подмигнул, – сильные мира сего начнут есть у тебя с рук.
Стол взорвался смехом.
«Отец что, подмигнул?» – с раздражением подумала Кара и тут же ощутила болезненный толчок. Сидящий рядом с Пирсом сенатор воскликнул:
– Пирс, вы меня лягнули?
Во взгляде отца мелькнул страх. Это длилось короткое мгновение, но Кара успела разглядеть – и понять, что до сих пор она этого никогда не замечала. Правда, потом усомнилась: вдруг привиделось? Однако пинки под столом точно не были полетом фантазии и явно шли вразрез с планами отца.
– Прошу прощения, сенатор, – хохотнул Пирс, полностью владея собой. – Просто при упоминании президента Ирака мне хочется кого-то пнуть, а вы случайно попались под руку.
Новый взрыв смеха. Оскорблённый сенатор принял шутливое объяснение Пирса, но Кара видела: это всего лишь уловка. Нога у отца дёрнулась непроизвольно. На долю секунды он утратил над собой контроль.
Отец. Потерял контроль.
Уму непостижимо. Или нет?
Кара понятия не имела, что вызвало спазм, но у неё была теория – и от этой теории кровь стыла в жилах. Отец уже давно принимает те же энергетические коктейли, что и она, только с повышенной дозой содержащегося в них вещества. Что это за вещество? Оно развивает умственные и физические силы, а ещё?
И чем оно грозит ей?
Кара машинально коснулась колена – проверить, не дёргаются ли ноги. Пока всё в порядке. Пока она менялась только в лучшую сторону – в плане скорости, ума, обаяния. Лишь одна мысль не давала покоя: такое с неба не валится.
Рано или поздно за всё приходится платить.
– Пора всем так называемым главам государств узнать настоящую власть. Американскую власть, – продолжал Пирс.
Содрогнувшись, Кара задалась очередным леденящим кровь вопросом. Чем за это заплатит мир?
Глава 15
Тикаль, Гватемала
Эми восхищалась Аттикусом. Свое дело он знал отлично и, не желая терять ни минуты, тем же днём повел ребят к архитектурным памятникам на юге Затерянного Мира, древнейшей части Тикаля.
– Это «Игроки в мяч», – пояснил Аттикус, указывая на фреску, датированную триста семидесятым годом до нашей эры. – Здесь изображен эпический матч между культовыми персонажами мифологии майя: Героями-близнецами и Повелителями преисподней.
В западной части фрески трое мужчин в церемониальных одеждах стояли лицом к испещрённому квадратами участку – судя по всему, игровому полю. Восточная часть была сильно повреждена, различались только ноги игроков.
– Вот один из близнецов. – Аттикус кивнул на мужчину в головном уборе и украшениях из костей. – Изображение соперников не сохранилось, но среди них есть так называемый Повелитель зеркал.
– Зеркала, – эхом повторила Эми. – Как в дневнике Оливии.
– Думаю, наш таинственный символ скопирован с повреждённой части фрески, – объявил Аттикус. – Если вспомнить карту, то как раз укладывается в схему с игрой в пок-а-ток.
– А в чем суть? – не понял Дэн.
– В том, что всё наоборот.
– Зеркальное отражение, – подхватила Эми.
– Именно, – кивнул Аттикус. – Если перерисовать карту наоборот, как в зеркале, она приведёт нас в противоположный конец парка.
– К другому зарытому храму, – добавил Джейк.
– …Где хранится кристалл, – закончил Дэн.
– Так пойдёмте искать! – скомандовала Эми.
– Может, сначала Атт перерисует карту, чтобы не заблудиться? – предложил Джейк.
– Не заблудимся. У меня всё в голове, весь парк. – Мозг Эми работал с бешеной скоростью, прокручивая тысячи мыслей в секунду. Шагнув под своды похожего на змеиную пасть здания, она вертелась как юла, что-то бормоча себе под нос. Ребята только успевали крутить головами.
– Эми, перестань! – взмолился Дэн с плохо скрытым беспокойством в голосе. – У меня в глазах рябит, как на карусели.
– Я думаю, – ответила она, хотя по правде просто не могла стоять спокойно. Энергия, курсировавшая по её венам, требовала выхода, не давала усидеть на месте, мышцы требовали нагрузки. Странное ощущение – для девочки, привыкшей читать днями напролёт, не поднимаясь со стула.
Мизинец вдруг свело судорогой; Эми перестала кружить по комнате и уставилась на палец. Судорога повторилась. Странно, хотя волноваться скорее всего не о чем…
Внезапно у нее скрутило желудок. Довертелась! Эми замерла и попыталась успокоиться.
– Наконец-то, – проворчал Дэн. – Спасибо.
Эми кивнула, чувствуя, как в горле встал комок. Перед глазами всё плыло. Она моргнула, наводя резкость. Дэн, его лицо, волосы отдавали желтизной, словно она смотрела сквозь жёлтые очки. Или это всего лишь игра воображения?
– Эми, ты в порядке? – всполошился Аттикус.
Девочка снова заморгала. Пелена и жёлтые краски исчезли. Пощупала мизинец – не дергается.
– В полном, – заверила она. – Не переживай.
Но не переживать они не могли. Через шесть дней Эми умрет от побочных эффектов, и первые симптомы уже проявились.
– Да брось! – В голосе Джейка звучали раздражение и страх. С недавних пор он обращался к Эми так, словно та одним усилием воли могла отменить смертный приговор. Обострившимся чутьём она уловила искорку гнева в его глазах, отчётливо, будто в замедленной съёмке, заметила, как они меняют цвет с серо-голубого на лазурный.
– В каком смысле «брось»? Сказано же, я в порядке.
Ребята замерли, не смея приблизиться. Эми казалась невероятно сильной и хрупкой одновременно, словно любое неверное движение или слово – и она сломается, сорвется, накричит на них.
– Кристалл, – напомнила Эми. – Нужно срочно найти его.
– А как же наёмники? – спохватился Аттикус. – Вдруг они снова нас выследят? И опять устроят засаду?
Бедняга Атт! Ему тоже досталось. Люди Пирса запугали малыша так, что теперь мерещились на каждом углу.
В следующий миг у неё возникла гениальная идея. Эми почти ощутила, как вспыхнули нейроны в мозгу.
Наёмники вечно путаются под ногами, мешают. Вечно ставят препятствия на пути к цели. Значит, нужно от них избавиться, и точка.
Эми повернулась к ребятам:
– Устроим ловушку.
– Кому? – испугался Джейк.
– Людям Пирса. – Эми рванула вперёд, не дожидаясь остальных. – Смотрите, они так и норовят нас убить. Мы тратим уйму времени и сил, чтобы выжить. Если не размениваться на драки и беготню, есть шанс быстрее разыскать антидот.
– По мне, лучше бы они провалились, – признался Дэн. – Но мечтать не вредно.
– Поэтому их необходимо срочно нейтрализовать – по крайней мере тех, кто в Тикале. Тогда можно будет спокойно найти кристалл и дневник, а не вздрагивать от малейшего шороха.
– Нейтрализовать? – нахмурился Аттикус. – Но как?
– Думаю, – откликнулась Эми. – Как вариант, поймать их в клетку или яму… очень глубокую яму, откуда не выберешься.
Она вскочила на высокий каменный забор, грациозно прошлась по нему, как по гимнастическому бревну, и без малейших усилий спрыгнула вниз – ну вылитая акробатка. В движении голова работала лучше. Интересно, насколько отстали мальчишки?
Все трое замерли посреди тропы, глядя на Эми как на сумасшедшую.
– Осечек не будет, – уверяла она, – и с бандитами разберёмся раз и навсегда. По-моему, мысль отличная. Блестящая.
Эми буквально распирало… Под действием сыворотки она фонтанировала идеями, только успевай ловить – так их много. Однако спокойней от этого не делалось, наоборот, напряжение лишь нарастало. Благо, Эми больше не испытывала усталости. Она снова зашагала по тропе, но ребята не двинулись с места.
– Ну в чём дело?
– Ты хочешь бросить людей в яму? – недоверчиво переспросил Джейк. – И чтобы они оттуда никогда не выбрались?
– Если падать с такой высоты, можно сломать ноги, – заметил Дэн.
– И что потом? – наседал Джейк. – Оставим их без еды и питья, со сломанными ногами…
– …Умирать в джунглях? – закончил Дэн. Но на самом деле он хотел спросить другое, Эми отчётливо это поняла: «Сестрёнка, ты в своем уме?»
Аттикус промолчал, только опасливо попятился.
Девочка вдруг поняла, почему раньше не додумалась до такого.
Потому что это не план, а убийство.