Её начала бить дрожь. Аттикус прильнул к ней, как заблудшее дитя льнёт к матери.
– Господи, Аттикус! – шептала она, гладя его по волосам. – Что со мной такое?
Глава 16
Лаборатории «Трилон»,
штат Делавэр
– Доктор Горми, если позволите, у меня вопрос.
Нелли моментально окрысилась. Конечно, Брент Бекельхаймер – химик от бога, но до чего же нудный! Она поняла, что с ним будут проблемы, как только увидела его рабочее место. Ну кто в здравом уме додумается заставить весь стол миниатюрными садовыми гномами? От одного его вида хотелось лезть на стенку. Эми умирает, ребятишки нуждаются в Нелли, а зануда Бекельхаймер тратит её время.
Работа в лаборатории очень важна, умом Нелли это понимала. Однако душой она рвалась в Гватемалу. Хотелось бросить к чёрту халат, помчаться в аэропорт и рвануть к Эми, а вместо этого приходится торчать в жуткой дыре под названием Делавэр и возиться с придурками вроде Бекельхаймера.
Была надежда, что к начальнице Брент лезть не станет. Как бы не так! Постоянно лип как пиявка. Сейчас он возник на пороге её кабинета рядом с главной лабораторией, где Нелли возглавляла группу по исследованию побочных эффектов препарата. Группа трудилась в полную силу, когда всех сотрудников срочно перевели на новый, секретный проект. Нетрудно угадать на какой. Работая над проектом вплотную, Нелли получила доступ к закрытой информации. Правда, с каждым разом становилось все сложнее скрывать своё полное незнание химии.
Учёные не подозревали, что на самом деле таинственный препарат – это сыворотка Кэхиллов. Среди побочных эффектов, которые они пытались искоренить, особо выделялся один под странным названием букоглоссальный синдром, а точнее, просто характерные судороги.
Неудивительно, что на борьбу с коварным синдромом бросили лучшие умы. Нелли видела трансляцию королевского приема в Англии, сразу поняла, что случилось с Пирсом, как бы он ни пытался это скрыть. А пока надо продолжать в том же духе, любезничать с коллегами, чтобы в ней не заподозрили шпионку.
– Слушаю вас, доктор Бекельхаймер.
– Как выяснилось, вещество содержит пиперазиновое кольцо. Взаимодействуя с белками в организме…
Нелли напряглась. Дальше можно не слушать. Судя по горькому опыту, ясней всё равно не станет.
– …Наличие дофаминового D2-рецептора обуславливает появление желтизны в глазах.
Он вообще о чём? Желтизна в глазах? А как насчёт смерти? Как этот, главный побочный эффект убрать, они сообразили?
– Как по-вашему, есть связь?
– Хм… – Нелли крутнулась в роскошном кресле и постучала карандашом по зубам. Понять бы, о чём он. – Вы спрашиваете про связь между желтизной и оссобукальным синдромом?
Упс! Судя по снисходительной ухмылке Бекельхаймера, она ляпнула что-то не то.
– Доктор Горми, мне послышалось, или вы сказали «оссобукальный»?
– Какой? – Проклятье! Перепутала с оссобуко – национальным итальянским блюдом, которым собиралась блеснуть в кулинарном училище Бостона, пока не началась заварушка с лабораторией.
– Вы имели в виду букоглоссальный? – подозрительно прищурился Бекельхаймер.
– А вы молодец, хорошо разбираетесь в теме, – похвалила Нелли. – Ладно, за работу. У нас обоих уйма дел.
Ценой невероятных усилий Нелли приняла суровый, независимый вид, как подобает боссу. Впрочем, дел и впрямь предстояло много. В частности, написать отчет о текущих результатах исследования побочных эффектов сыворотки. Нелли мысленно приказала себе не паниковать. Подумаешь, отчёт! Это как рецензия на книгу. Ещё бы понимать хоть что-то в «прочитанном»…
К слову, Сэмми обнаружил интересное действие сыворотки: на поздних стадиях она вызывает ксантопсию – то самое жёлтое ви́дение, о котором толковал Бекельхаймер. Якобы ксантопсией страдал известный художник Винсент Ван Гог, что значительно сказалось на его творчестве. Нелли не замедлила написать об этом в отчёте, добавив, что пресловутая желтизна – не такая уж плохая штука. Может, стоит выпустить препарат, стимулирующий заболевание, под лозунгом «Теперь и вы сумеете рисовать, как Ван Гог!»
А может, не стоит.
Нелли трудилась допоздна и уже собралась уходить, а Бекельхаймер всё работал.
– До свидания, доктор Бекельхаймер.
– Спокойной ночи, доктор Горми, – буркнул тот, не отрываясь от микроскопа.
Наутро Нелли вызвали к начальству. Доктор Стивенс явно был не в духе.
– Доктор Горми, как прикажете это понимать? – Он помахал у нее перед носом тоненькой стопкой листов.
Среди прочего в глаза бросилось «Винсент Ван Гог».
Бекельхаймер. Этот мерзкий любитель гномов распечатал «сырой» отчёт и сдал его Стивенсу. Вот подлец, решил сдать её с потрохами.
– Это, случаем, не мой отчёт по букоглоссальному синдрому? – Зато выговорила правильно!
– Он самый. Должен сказать, это полная чушь, даже отдаленно не напоминающая науку.
– Я не успела закончить, но… Позволите взглянуть?
– Прошу.
Стивенс протянул ей распечатанные страницы. Нелли погрузилась в чтение. Да, сознаваться в своем авторстве нельзя. Стивенс прав: автор отчёта – явно не биохимик, скорее, гений маркетинга, но уж точно не учёный. Если обман раскроется, простым увольнением может не обойтись.
– Согласна, крайне неприятно. – Нелли состроила скорбную гримасу. – Можно узнать, откуда это у вас?
– Не важно. Сотрудник, принесший отчет, с недавних пор сомневается в вашей квалификации. По-видимому, не зря.
– Доктор Стивенс, я этого не писала. Меня пытаются подставить.
– Отчёт представил доктор Бекельхаймер, один из лучших наших учёных. У меня нет оснований ему не доверять.
– Уверены? – Нелли высоко подняла бровь, чтобы Стивенс уловил намёк. – А по моим сведениям, он человек совершенно ненадёжный.
– Это серьезное обвинение, доктор Горми. У вас есть доказательства?
– Скажем, я сумею убедить вас, что Бекельхаймер – псих. К обеду точно.
– Договорились. Но если не сможете меня убедить, отчёт ляжет на стол высшему руководству.
– Не ляжет, – заверила Нелли. – Вот увидите.
Только у себя в кабинете она смогла вздохнуть с облегчением. Ситуация здорово действовала на нервы. Минутная передышка – и снова в бой. Нелли вытащила сотовый.
– Пони, у меня для тебя работёнка. Яйца выеденного не стоит.
– Слушаю и повинуюсь, мисс училка.
– Что? Пони, ты назвал меня училкой?
– В смысле, Нелли, конечно. Слушаю и повинуюсь, Нелли.
– Опять заигрался в цифрового ковбоя?
В ответ – красноречивое молчание.
– Пони, при всем моем уважении, тебе надо хоть иногда отрываться от виртуальной реальности. Но потом. Сначала раздобудь кое-что.
– Считай, раздобыл.
Час спустя Пони прислал массу компрометирующих фотографий. Оказывается, в выходные Бекельхаймер предавался на редкость странному хобби – гномам. В отличие от других любителей садовых фигурок, он не воровал их у соседей, чтобы потом сфотографироваться, а сам перевоплощался в маленького человечка. В свободное время доктор щеголял в зелёном бархатном костюме, ярко начищенных чёрных башмаках; над белой бородой поблескивали очки в тонкой оправе, на голове – ярко-зелёный бархатный колпак. А это что такое? Неужели накладка на живот?
Вряд ли. У Бекельхаймера живот натуральный.
Из горы фотографий Нелли распечатала самые фривольные.
– Спасибо, Пони.
– Всегда пожалуйста, богиня. В следующий раз придумай что-нибудь посложнее.
– Не волнуйся. «Посложнее» скоро наклюнется, обещаю.
На пути к Стивенсу Нелли одарила Бекельхаймера чарующей улыбкой. Тот настороженно кивнул в ответ.
– Думаешь, я под тебя копаю? – вполголоса пробормотала Нелли. – Правильно думаешь. Тебя ждет большой сюрприз, приятель…
Доктор Стивенс был на совещании, поэтому она оставила снимки на столе с запиской: «Не имею привычки лезть в личную жизнь сотрудников, однако наша работа налагает определённые обязательства. Не советую допускать до неё человека, мягко говоря, неуравновешенного».
Нелли было немного совестно. Её действительно не заботила личная жизнь коллег – при условии, что это не приносит вреда. Хобби Бекельхаймера казалось безобидным, а вот попытки вывести начальницу на чистую воду – нет.
Спустя полчаса в лаборатории поднялась суматоха. К Бекельхаймеру приблизились двое охранников.
– Сэр, просим вас немедленно покинуть здание. Соберите вещи и следуйте за нами.
– На основании чего? – возмутился доктор. – В чём меня обвиняют?
– Все вопросы к начальству. Нам велено сопроводить вас к выходу. Просьба не брать документов и иной собственности «Трилона».
Нелли предпочла переждать грозу в кабинете. Она не держала на Бекельхаймера зла. Если только совсем чуть-чуть. Подставлять его не хотелось, но работа в компании дороже – только так можно помешать Пирсу и помочь ребятам.
Когда все улеглось, Нелли вызвал доктор Стивенс.
– Мои поздравления, доктор Горми. Спасибо, что помогли выявить неблагонадёжного сотрудника. В качестве поощрения решено назначить вас вице-президентом.
– Вице-президентом? Меня? Какая честь.
С ума сойти, пронеслось в голове. Нелли Гомес – пардон, Надин Горми, – вице-президент фармацевтической фирмы! Будет чем похвастаться на встрече выпускников.
– Надеюсь, вы будете трудиться на совесть.
– Непременно. Благодарю, доктор Стивенс.
Она и впрямь не пожалеет сил, но Стивенс даже не подозревает, на что.
Глава 17
Тикаль, Гватемала
Весь день они разыскивали дневник, но тщетно. К двум часам ночи ребята крепко спали, одна Эми бродила по комнате, размышляя.
Осталось пять дней.
Мысли носились по кругу, как пёс за хвостом. Антидот. Ей необходим антидот. Но чувство вины, рождавшееся при взгляде на Дэна, отбивало всякую охоту пить противоядие. Пока не проявлялись побочные эффекты, Эми чувствовала себя неуязвимой. Кто в здравом уме захочет расстаться с такой заманчивой перспективой? Какой может быть вред от пары капель сыворотки? Впереди ждут невероятные свершения. Пальцы норовят взяться за перо и написать дюжину книг. В голове складываются уникальные компьютерные программы. Мышцы жаждут проявить себя в состязании, будь то триатлон или подъём на Эверест! То, как они с Дэном поднялись на вертолёте, – не в счёт; надо по-настоящему и без кислорода!