«Что здесь произошло?»
Он светит на снайпера и замечает, что ОЗК Николая прорезан с правого бока, из отверстия сочится кровь, а рядом валяется нож.
Сергей приглядывается к снайперу. Глаза под маской закрыты. Непонятно, дышит он или нет. Сухов кладет руку Николаю на плечо и легко тормошит его. Снайпер тихо стонет, приоткрывает глаза.
– Ну что, Серый… повоевал?.. – едва слышно спрашивает Николай.
– Повоевал, – соглашается пацан. – Чуть не подох, но мы его все-таки сделали. Дирижабль какой-то газ распылил и взорвался.
– Слышал… – шепчет Николай, – похоже… термобарический заряд сверхмалой мощности рванул. Видимо, это у него система самоуничтожения такая, теперь следов не найти. А где остальные? Миха, Скелет?
– Мертвы, – вздыхает Сухов. – Что здесь случилось?
Снайпер смотрит на него и с трудом отвечает:
– Скелет твой… перед тем как наверх полез… пока я в отключке был, нож мне воткнул в печень.
– И у него хватило духа? – удивляется Сергей.
– Страх, помноженный на ненависть, творит чудеса даже с такими дохляками, как он, – хмыкает стрелок. – Тебе ли не знать? А ведь по виду и не скажешь… Трус он, поэтому так и сделал, исподтишка, думал выслужиться.
Сергей задумывается, пытаясь «переварить» услышанное, затем говорит:
– Если бы он не побежал, то беспилотник грохнул бы меня. А так на него отвлекся, весь боезапас израсходовал. Опять мне повезло.
– Фартовый ты, по грани ходишь… Смерть тебя, видимо, любит, бережет для чего-то… – пытается шутить Николай.
– Как тебе помочь? – тихо спрашивает Сергей.
– Никак. Это конец. Так что снимай с меня противогаз… и отправляйся в Северово…
– С чего вдруг? – удивляется мальчишка.
– Заткнись… лучше слушай… – обрывает его снайпер. – Знаешь, где эта деревня?
Сухов кивает:
– Знаю, был как-то проездом. Северово – скорее коттеджный поселок, верно?
– Верно. Идти придется прилично, но другого выхода у тебя нет… слушай меня внимательно. В центре поселения есть автобусная остановка. Оставишь ее и дорогу за спиной, пройдешь метров сто. Возле леса, за кованым забором, стоит большой дом… он приметный такой, с ломаной коричневой крышей, не пропустишь. Ворота не заперты, просто цепь несколько раз перекинута, проходишь по двору… подходишь к дому слева, там спуск в подвал, огромный такой подвал, – Николай закашливается, тяжело дышит. – Спускаешься по ступеням, упираешься в стальную дверь. Ключ от замка возьми в моем нарукавном кармане. Если тебе повезет, дойдешь. В том подвале мой схрон, сам разберешься, что брать… Есть все: оружие, припасы, медикаменты…
Голова Николая свешивается набок. Сергей склоняется над ним и спрашивает:
– Почему ты делаешь это?
Из-под маски противогаза сверкают глаза. Снайпер смотрит на пацана, улыбается так, что Сергею становится не по себе.
– Ты не сбежал, хотя тебе было страшно. Не бросил винтовку, хоть толком и стрелять не умеешь. Мы с тобой в чем-то похожи, – Николай замолкает, внимательно смотрит на мальчишку, затем продолжает:
– Ты – моя тень.
– Тень, – ухмыляется Сухов. – Типа, новое погоняло?
Николай тяжело дышит, шевелит рукой, показывая, чтобы мальчишка наклонился еще ближе.
– Не кличка – имя, – поправляет снайпер. – Так меня звали друзья на прошлой войне. Не хочу, чтобы оно умерло вместе со мной. Ты понял? Теперь ты – Тень!
Николай замолкает, снова кашляет. Сергей видит, как из уголка его рта сочится струйка крови.
– Послушай меня, – с трудом выдыхает снайпер. – В Убежище тебя нельзя, по крайней мере, не сейчас. Ты столько дерьма нахватался, что дозиметры зашкалят. Они выбросят тебя наружу или грохнут. «Мясо» всегда пускают в расход. Вас уже списали. Сам подумай, чтобы поймать меня, твое начальство положило под пули десять человек. Что им такой сопляк, как ты? – Николай замолкает, тяжело и прерывисто дышит, затем продолжает: – Честно говоря, я не уверен, что ты выживешь. А так… у тебя появится хотя бы шанс. Научись стрелять, убивать, прятаться. Стань незаменимым. Только так ты выживешь в этом проклятом богом мире, – снайпер заходится в кашле, но делает над собой усилие и говорит дальше: – В схроне есть «бэха», лекарства, хорошая еда, витамины. Если тебе повезет, может, и не подохнешь. Извини, что так прямо. Но по пути туда ты должен превратиться в невидимку. Остерегайся собак. Они стали другими. Что-то у них мозгах от радиации переклинило. Убей всех, если нужно. А главное, – Николай внимательно смотрит в глаза пацана, – не потеряй ключ и винтовку – это твой пропуск. Если встретишь кого на пути в деревню или на месте, не верь словам, ничего не проси, не моли о пощаде. Только так ты выживешь. Запомнил?
Сергей кивает, хотя слова Николая для него звучат как бред сумасшедшего.
– Пообещай мне, что ты никогда не бросишь винтовку, не продашь, не станешь менять на жратву, даже если будешь подыхать от голода, – снайпер кладет руку на ложе «мосинки». – Мы с Трехой многое пережили… теперь это твой единственный друг.
– Обещаю, – решительно кивает мальчишка.
– Верю, – Николай сжимает пальцы в кулак. – А теперь забирай мой противогаз и ОЗК… Дырку залепи ремнабором, он в кармане. И уходи. В начале траншеи, там, где стоит грузовик, под бетонным лотком я спрятал рюкзак. Может, уцелел при взрыве. В нем есть припасы, фильтры, промедол, немного патронов к винтовке.
– Хорошо, я пойду, как только ты… – пацан осекается.
– Снимай сейчас! – приказывает снайпер. – Фильтры на исходе, мне уже все равно, а для тебя каждая минута дорога.
– Но…
– Никаких «но»! Снимай! – хрипит Николай.
Сергей нехотя подчиняется. Он скидывает с Николая капюшон ОЗК, осторожно стягивает с его головы противогаз. Лысый череп, обтянутый пергаментной серой кожей, и тусклые, смертельно усталые глаза.
– Что, увидел мертвеца? – уголками губ усмехается снайпер.
– Нет, – шепчет мальчишка.
– Врешь, – Николай проводит перчаткой по голове. – Лучевуха – как пожар, если зацепила, то сгораешь быстро. Уходи, Тень, – снайпер закрывает глаза.
Сергей слышит его прерывистое хриплое дыхание. Мальчишка быстро снимает свой противогаз и надевает новый. Регулирует лямки, чтобы маска села как влитая. Мальчишка делает глубокий вдох и замечает, что Николай уже не дышит. У Сергея возникает такое ощущение, словно он своим вздохом забрал жизнь у снайпера.
Пацан с трудом снимает с Николая ОЗК, натягивает его поверх своего самопального костюма. Затем проверяет, на месте ли ключ в кармане, забирает винтовку и ползет к выходу из коллектора.
Выбраться из колодца с простреленной ногой – та еще задача. Сергей снимает с антабки винтовки ремень и привязывает его к ноге. Затем, упираясь коленями и спиной в стенки колодца, медленно выкарабкивается наружу. Оглядывается.
После объемного взрыва пейзаж разительно изменился. Словно кто-то щедро плеснул вокруг черной краской, перемешанной с битым стеклом. Дома все еще дымятся. Чуть дальше виднеется оплавленный остов дирижабля, напоминающий гигантский китовый скелет. В воздухе кружат хлопья пепла. Наверное, так выглядит город сразу же после ядерной бомбардировки.
Сергей вытаскивает из колодца винтовку. Подумав, он решает закрыть вход в коллектор, чтобы труп Николая не нашли собаки. Поднатужившись, мальчишка подтягивает крышку люка и пристраивает ее на место. Присыпает снегом. Опираясь на «мосинку» как на палку, пацан медленно бредет по траншее.
Тусклый, едва различимый из-за серой хмари солнечный диск цепляет крыши домов. Скоро наступит ночь. Сергей помнит, что говорили опытные разведчики про такие вылазки: «Ночь – время псов». Но у него нет выбора, надо двигаться дальше. В его активе лишь несколько патронов для «трехлинейки», нож, сдыхающий фонарь и начинающаяся лучевуха. Припасы явно не помешают. Надо только найти рюкзак. Желание выжить придает мальчишке сил, и, несмотря на боль в ноге, он резво ковыляет к грузовику.
На ум Сергею приходят строчки давно забытого автора: «Тень и тьма навеки вместе, не зови их в смертный час, человек, чей срок отмерен кем-то свыше, в небесах…»
Сергей не помнит, кто это написал. Но как раз в тему. До сих пор ему везло. Интересно, на чьей стороне окажется удача ночью? Дойдет он или нет?
Посмотрим. Ведь теперь он – Тень.
Глава 5Эльза
Ночь. Дорога. По обе стороны от нее раскинулось поле, чуть дальше виднеется лес. Полный диск луны выглядывает из-за черных туч. Ветер пронзительно свистит между остовов занесенных снегом машин. По дороге, согнувшись, сильно хромая и опираясь на винтовку с оптическим прицелом, медленно, часто останавливаясь, бредет человек в ОЗК. Слышно, как он хрипло дышит.
Пройдя несколько шагов, он снова останавливается, прислоняется к капоту автомобиля. Проходит минута, другая, третья. Человек что-то шепчет. Сквозь шум ветра из переговорной мембраны противогаза доносятся слова:
– Должно быть уже близко. Надо идти дальше, надо.
В этот момент, с той стороны, откуда пришел путник, доносится хриплый лай. Человек поворачивает голову и замечает, что вдоль остовов машин движется серая тень. Четыре лапы осторожно ступают по снежному насту. В сумраке горят злые голодные глаза. Человека и пса разделяют не более пятидесяти метров. Расстояние сокращается. Путник матерится и с трудом поднимает винтовку.
Оружие качается из стороны в сторону. Человек пытается прицелиться. Собака, словно почуяв неладное, останавливается, опускает голову и глухо рычит. Раздается выстрел. Пуля чиркает по кузову машины. Пес громко гавкает и, пока человек перезаряжает винтовку, прыгает в сторону и исчезает во тьме.
Путник чертыхается, поворачивается, делает несколько шагов. Неожиданно он оборачивается, вытягивает шею, явно к чему-то прислушиваясь, и тихо ругается, слыша, как над дорогой летит леденящий душу многоголосый псовый вой.
Путник бросается бежать, но через несколько шагов валится в снег. Не в силах подняться, человек ползет. Пять метров, десять, пятнадцать. Даже сквозь завывания ветра слышится его хриплое приглушенное дыхание. Путник все время оглядывается. Добравшись до грузовика, он переворачивается на спину, чуть приподнимается и прислоняется к колесу. Рука шарит по снегу. Нащупав винтовку, человек приподнимает ее, приникает к оптическому прицелу.