«Чтоб тебя! – ругается про себя Топор. – С таким стробоскопом я как приманка».
Парень трясет фонарь. Без толку. Тогда Топор щелкает выключателем. Свет теперь дает лишь луна, чьи неяркие лучи проникают сквозь небольшие оконца под самой крышей.
«Повернуть? – нервничает Топор. – Вернуться? А что я скажу? Что-то услышал? Так эти старые сычи скажут, мол, струхнул во тьме, а это был ветер. А Парамон опять выставит меня полным придурком перед Машей. Нет, надо самому проверить!»
Желание доказать Маше, что он не трус, заставляет Топора забыть про приказ Крота. Выждав с минуту, чтобы глаза немного привыкли к темноте, парень, стараясь ступать как можно тише, идет на странный звук. Он обходит рохлю и выглядывает из-за угла.
Метрах в пятнадцати в сумраке копошится что-то вроде огромного многорукого существа, которое и издает эти странные ухающие звуки.
«Что за… Ни черта не разобрать».
Плюнув на конспирацию и пересилив страх, Топор прицеливается из автомата и, осторожно хлопнув по корпусу фонаря рукой, включает его «на удачу». Тусклый свет выхватывает из тьмы картину, от которой волосы становятся дыбом.
Топор видит, что посередине прохода, спиной к нему, на корточках сидят несколько выродков и с упоением поедают тело Ботана, которое точно вывернуто наизнанку. Окровавленные пальцы погружаются в распоротый живот. Каннибалы, ловко орудуя ножами, быстро отрезают кусок за куском и засовывают человечину себе в рот. Поглощенные едой, выродки не сразу обращают внимание на Топора, пока один из них, привлеченный тусклым светом фонаря, не поворачивает голову. С губ каннибала стекает алая струйка. Он утирает кровь рукавом и лыбится:
– Ты!.. Мясо!
Топора выворачивает. Он даже не успевает сорвать респиратор, и блевотина течет по бушлату. Каннибалы не спеша встают, смотрят на парня, скалятся. В их глазах отражается свет выпавшего из руки бойца фонаря. Понимая, что бежать бесполезно, парень, как ему кажется, безумно медленно наставляет ствол «ксюхи» на выродков и нажимает на спуск.
Из надульника вырывается пламя. Грохот выстрелов хлещет по ушам. Пули рвут каннибалов. Эхо безумных криков мечется под потолком.
– Получите! – орет парень, видя, как выродки один за другим валятся на пол.
Выпустив полный магазин, Топор краем глаза замечает, как под самым потолком, на верхнем стеллаже, мелькает тень. Слышится свист. Парень инстинктивно пригибается, и над его головой пролетает остро заточенный арматурный прут. Топор ныряет под стеллаж и дрожащими руками отсоединяет магазин. На крыше склада слышится топот, раздаются крики. Парень высовывается из-под полки, смотрит вверх и видит, как лист металлочерепицы отгибается в сторону, а в образовавшийся проем лезут каннибалы, прыгая на верхние стеллажи.
На этом смелость Топора иссякает. С диким криком, спотыкаясь и скользя по полу, он несется к выходу. У самых дверей парень едва не сбивает бегущего ему навстречу Крота.
– Выродки! Выродки пролезли!
– Где?! – Крот хватает парня за плечо.
– Где мы Ботана оставили! Они сожрали его!
Крот смотрит вдоль стеллажей и замечает, что в конце ряда появляются тени. Их становится все больше. По складу гулко разносятся крики, и Крот командует:
– Шмаляй по ним!
Бам!
Бам!
Бам!
В ограниченном пространстве грохот выстрелов от «Сайги» двенадцатого калибра напоминает раскаты грома. Кто-то из выродков падает. Не обращая внимание на потери, каннибалы рвутся вперед. К звуку выстрелов карабина добавляется характерный треск коротких очередей из «укорота».
– Вали их, Топор! Вали тварей! – подстегивает Крот.
Вспышки выстрелов выхватывают из тьмы перекошенные морды каннибалов. К обороняющимся подбегает Парамон. Не говоря ни слова, он открывает огонь из автомата.
Бам!
Бам!
Бам!
– Экономим патроны! – кричит Парамон. – Работаем одиночными и уходим.
В этот момент откуда-то хлопает ружейный выстрел. Крот дико вопит, роняет карабин, падает и хватается за простреленную ногу. Топор смотрит вверх и видит, как по стеллажам скачут каннибалы. В руках у одного из них ружье, остальные размахивают дубинами и пиками.
– Обходят! – Парамон лупит из автомата по полкам. – Они по верхам прут! Топор! Хватай Крота и тащи его к Машке! На, держи! – он сует Топору гранату. – На крайний случай. Уходите! Я прикрою!
Меняя магазин, командир рявкает:
– Чего стоишь?! Действуй!
Топор, беспорядочно паля с одной руки во все стороны, хватает Крота за лямки разгрузки и тащит его за собой. На полу остается кровавая дорожка.
«Мы покойники, мы покойники! Они сожрут нас!» – трясется парень, видя, что каннибалов становится все больше.
Со всех сторон летят камни, копья. Парамон, прижавшись к стеллажу, палит по выродкам. Луч фонарика, примотанного к цевью автомата, выхватывает из тьмы то одного, то второго людоеда. Один из них прыгает со стеллажа, и в падении пронзает Парамона длинной, остро отточенной водопроводной трубой, пригвождая его к полу.
Парамон орет, захлебываясь кровью, и не отпускает спусковой крючок, пока не закачиваются патроны. Рикошет режет наступающих выродков.
Успевший отползти метров на двадцать Топор видит, как командир поворачивает голову и смотрит на него, а губы что-то беззвучно шепчут. Парамон тянется к карману разгрузки, достает «эфку» и дергает за чеку. Пальцы разжимаются, граната катится под ноги приближающихся людоедов.
– Чтоб тебя! – вскрикивает Топор.
Парень бросает стонущего Крота и, повернув за стеллаж, со всех ног бежит по ступенькам вверх. В спину ему вопит напарник: «Стой, тварь, куда?!», а затем ударяет гулкое эхо взрыва. Добежав до запертой двери кладовой, парень барабанит в нее кулаками.
– Машка, открывай, это я! Открывай! Они уже здесь!
Дверь распахивается, на пороге застывает белая как снег девушка. Топор отталкивает ее, вваливается в помещение и визжит:
– Закрывай ее! Скорее!
Маша выглядывает наружу:
– А где Крот и Парамон?!
– Сдохли! – рявкает Топор. – Их каннибалы утащили!
– Ты уверен?
– Да! На моих глазах! Закрывай! Чтоб тебя! Они сожрут нас!
Девушка наваливается на стальную дверь и дрожащими руками запирает ее на засов.
– Чего дальше делать будем? – почему-то шепотом спрашивает Маша.
Топор, метнув на девушку быстрый взгляд, выпаливает:
– Собирай все что можешь! Я сейчас!
Он бежит к противоположной стене и, поднатужившись, отодвигает от нее шкаф. За шкафом оказывается зарешеченный люк. В этот момент дверь сотрясается от страшного удара. Снаружи раздаются крики и ругань.
Маша вжимается в угол, вздрагивает при каждом ударе в дверь. Топор перехватывает ее испуганный взгляд.
– Сюда! – парень, открыв решетку, машет девушке рукой. – Скорее!
Маша мотает головой и кивает на Чих-Пыха. Топор, зло плюнув, подбегает к девушке, хватает ее за руку и тащит к люку.
– Дура, чего тормозишь! – шипит парень. – Ноги в руки и пошла!
– Куда?!
– Туда! Это вентиляционная шахта, она ведет вниз, в подвал! Там типа короба, цепляешься за выступы и лезешь, а я за тобой.
– А Пых? – растерянно спрашивает Маша. – Он без сознания. Я ему, чтобы боль снять, еще «химзы» вколола.
– Хрен с ним! – отмахивается Топор.
– Ты его… хочешь бросить?! – глаза Маши становятся похожи на две плошки.
– Да! Все равно трое не поместятся!
Дверь выгибается под ударами: металл явно прорубают чем-то острым.
– Шевелись! – командует парень. – Оба сдохнем! – Топор хватает со стола обрез и горсть патронов, рассовывая их по карманам. Затем он оборачивается и видит, что Маша, схватив Чих-Пыха под мышки, тащит его к люку.
– Дура! Оставь его!
Девушка мотает головой. Бросает гневный взгляд на Топора и неожиданно выпаливает:
– Как ты остальных бросил, да?! Тварь!
Парень подскакивает к Маше, бьет ее прикладом автомата в голову. Девушка вскрикивает и, обмякнув, валится на пол.
– Ты меня вынудила, сука! – шипит Топор.
Парень снимает с себя бушлат. Обыскивает девушку, забирает у нее пистолет и нож. Подтащив Машу к люку, Топор сначала забрасывает в раскрытый зев куртку, затем осторожно опускает в шахту Машу. Держа девушку одной рукой за ворот куртки, он, перегнувшись, насколько хватает длины руки, опускает Машу вниз и только потом разжимает пальцы. Слышится шелест скользящего в узком коробе тела.
Топор подбегает к двери, просовывает ствол автомата в прорубленную каннибалами щель и нажимает на спусковой крючок. Сквозь грохот выстрелов слышатся отчаянные крики. Выпустив полный магазин и выиграв время, парень подтаскивает Пыха к двери. Раненый стонет и приходит в себя.
– Ты чего? – выдыхает Пых.
Топор бьет поисковика носком ботинка в челюсть. Хрясть! На пол брызжет кровь. Парень бросает автомат, кидается к «буржуйке» и переворачивает ее. Убедившись, что пламя перекинулось на шкаф возле люка, Топор залезает в вентиляционную шахту. Он видит, как Пых мычит, тянет к нему руку, решительно захлопывает решетку и под хруст выламываемой двери, быстро перебирая руками по монтажным выступам, спускается вниз по металлическому желобу. Нащупав бесчувственную Машу, парень, тихо матерясь, отпихивает ее в сторону. Открывает нижний люк и, протиснувшись в узкий проход, тянет за собой девушку. Опустив Машу на бетонный пол коридора, опутанного трубами теплотрасс и толстыми высоковольтными кабелями, Топор закрывает люк и приматывает ручку проволокой к скобе, вделанной в стену.
«Теперь не пролезут и не найдут, – удовлетворенно думает парень. – Главное, чтобы на Пыха купились, а из-за пожара к люку не подойти».
Топор хватает Машу, отпирает металлическую дверь, незаметную на фоне стены, и затаскивает девушку внутрь крошечного помещения. В этот момент сверху раздается приглушенный вопль.
«Вошли… – Топор закрывает глаза. – Прости, но или ты, или мы…»
Парень запирает за собой дверь, отползает в глубь комнатушки и зажимает руками уши, чтобы не слышать надрывных криков Чих-Пыха, эхом разносящихся по вентиляционному коробу…