Вскоре в темноте загораются горящие углем буркала. Из сумрака выныривают пять волкособов и подходят к заметенной снегом фигуре на расстояние в десять шагов.
Самый рослый, обойдя путника кругом, задирает морду к небу и втягивает широкими ноздрями морозный воздух. Потом, навострив уши, осторожно делает шаг вперед, еще один, но, точно налетев на невидимую преграду, останавливается. Глухо рыча, хищник исподлобья смотрит на странника.
Что он видит? Очередную жертву, чей запах и следы привели его в это богом забытое место, или давным-давно сгнившую и превратившуюся в кусок льда мертвечину? Втянув носом воздух, волкособ, громко рыкнув на собратьев, исчезает во тьме. Твари, недовольно ворча, одна за другой следуют за вожаком. Лишь последняя, чуть помедлив, оборачивается, внимательно всматриваясь в темный провал капюшона. Но и она вскоре уходит в ночь – искать живых…
Минут через пять неподвижная фигура странника вздрагивает. Под балахоном вздымается широкая грудь. Сквозь завывания ветра слышится глубокий и хриплый вздох, словно кто-то наполняет кузнечные меха. Человек оживает, опускает личину маски и продолжает свой путь по грязно-серому льду. Туда, где, словно возникая из небытия, хорошо видимый в лунном свете, появляется мост через реку Пахра…
– Эй, Хлыщ! Ты чего там застрял? – голос Витьки, искаженный тупым рылом «хомяка» и подхваченный пронизывающим до костей ветром, эхом мечется между стен панельных домов.
– Не ори молодой! Не на базаре! – хрипло ворчит в переговорную мембрану противогаза боец в грязно-белом маскхалате. Разведчик сидит возле проржавевшего остова автомобиля с «Тигром» в руках. Оторвав взгляд от оптического прицела, он поворачивает голову. – Дело есть, там… – он машет рукой, указывая на блок из многоэтажек, стоящих метрах в пятистах. – Пойдем, проведаем кое-чего.
– А про приказ Колесникова ты забыл?! – Витька, сжав обмотанную черной изолентой рукоятку «АКС-74У», сдергивает капюшон маскхалата. – Прогуляться до «фишки» и обратно, а мы черт знает куда забрались! Уже до «Краснухи» дошли. Где мы и где теперь Убежище!
Даже сквозь линзы противогаза, скрывающие глаза напарника, Хлыщ чувствует взволнованный взгляд парня.
– Нет, не забыл! – отвечает Хлыщ. – Лучше вспомни, где бы мы сейчас были, если бы всегда слушались приказов, а?! – видя, что Витька внимательно слушает, Хлыщ продолжает: – Останься мы в прошлую вылазку на обычной позиции – и все, амба! Волкособы точно разорвали бы, а так, живы пока и небо коптим. Скоро ледяная буря начнется, нам укрыться надо и переждать. Или ты хочешь до Убежища пехом сейчас топать, сквозь снег и ветрище? Нет? Так кончай ныть и пойдем!
– Уверен? – спрашивает Виктор.
– Уверен, – зло отвечает Хлыщ. – Если хочешь, можешь прогуляться. Как раз на полпути накроет.
Не дожидаясь ответа, боец, сжимая в руках карабин, встает и идет вперед.
– Черт с тобой! – ворчит в маску Витька и, низко пригибаясь под порывами ледяного ветра, бежит вслед за напарником.
– Держись правой стороны! – говорит, останавливаясь, Хлыщ, указывая дулом на мрачные провалы окон. – Город не спит. Он следит за нами! И смотри, в ворон просто так не пали, – боец кивает на сидящих на крыше птиц, внимательно глядящих на разведчиков, – а то неровен час – хрень разбудишь. Она тут недалеко, в деревне обитает.
Парень мигом вспоминает рассказы Хлыща, о якобы виденным им странном бесформенном существе размером с добрую свинью. Вроде как оно не имеет глаз, покрыто толстыми кожистыми наростами и ориентируется по звукам и запахам. А главное – достаточно бегло взглянуть на него, и у человека тотчас подкашиваются ноги, он падает и, из-за накатившей слабости, становится легкой добычей мутанта.
– Да байки все это! – смеется парень. – Кто эту хрень видел? Только ты! Выдумал, небось, чтобы детей пугать.
– А ты попробуй! – холодно отвечает Хлыщ. – Вот походишь с мое, еще и не такого насмотришься! Она как раз на одиночек вроде нас с тобой нападает. На группу не полезет, это да, а вот тебя, сопляка, точно схарчит! Ам – и всё!
Хлыщ поворачивается и идет дальше.
Витька, хорошо наслышанный о странностях нового напарника, не раз спасавших жизнь другим разведчикам, спешит прильнуть к окулярам ПНВ – хоть и не армейской, а обычной, гражданской модели, но все же хоть что-то…
Серая хмарь окрашивается в зеленые цвета. Теперь можно разглядеть контуры искореженных машин и хитросплетения обрушившихся бетонных плит, преграждающих проход по улице.
«Чует он, что ли, куда идти? – думает Витька, наблюдая, как Хлыщ уверенно пробирается сквозь завалы. – Или тоже, как Тень, во тьме видит? – разведчик, озираясь по сторонам, стараясь не выпускать из поля зрения спину Хлыща, сжимает цевье автомата. Оружие, отзываясь приятной тяжестью в озябших пальцах, придает парню уверенности.
«Видит он, или нет, только Тень – та еще тварь, – продолжает размышлять разведчик. – Кем же надо быть, чтобы свой отряд под ножи каннибалов подставить? А ведь Хлыщ с Тенью корешился. Вот ведь напасть на мою голову выпала, с бирюком этим шастать! Но против приказа Колесникова не попрешь. Эх!.. Жизнь моя жестянка! Куда пнут, туда и качусь».
Виктор прожигает взглядом сгорбленную спину напарника.
Хлыщ, идущий впереди метрах в пяти, внезапно оборачивается и, смерив парня с ног до головы тяжелым взглядом, вновь продолжает свой путь.
Зябкий холодок страха, запустив когти в сердце, заставляет Витьку подозрительно озираться по сторонам.
Что он видит? Мертвый город, безмолвно ожидающий новой души, или замершего перед броском голодного зверя, готового выпустить когти? Подольск умеет хранить свои тайны…
– Быстрее давай! Не тормози! – окрик разведчика заставляет Витьку ускорить шаг.
– Да нет там никого! – говорит Хлыщ, заметив, что напарник, присев на одно колено и спрятавшись за исковерканным кузовом машины, шарит дулом автомата по этажам близстоящего дома. – Не время для тварей сейчас, что двуногих, что четвероногих, только мы шастаем, духов беспокоим.
– Откуда знаешь? – спрашивает Виктор, не сводя взгляда с пустых глазниц окон.
– Знаю, и все! – отрезает Хлыщ. – Вот навязали сопляка на мою голову! Запомни боец: как я говорю, так и будет. А теперь тихо, мы на чужой территории. Следуй за мной!
Разведчики идут к концу улицы. Медленно и осторожно обходя завалы, они подходят к комплексу из нескольких высоток, отделанных «под кирпич».
Повинуясь поднятой вверх руке со сжатым кулаком, Виктор, взяв автомат на изготовку, замирает, внимательно следя за каждым движением Хлыща.
Тем временем, тот, припав к наглазнику оптического прицела, медленно ведет стволом карабина слева направо. Взяв чуть выше, он с минуту наблюдает за верхними этажами комплекса, затем перекидывает «Тигр» за спину и вытаскивает из кобуры ПМ. Накрутив на дуло глушитель, Хлыщ, перехватив взгляд парня, поясняет:
– Мы, с тихим Макаром, завсегда ходим парой, – с этими словами он передергивает затвор пистолета и приказывает: – Я в дом. Ты, жди здесь, пока не позову! Смотри в оба и подходы паси!
Низко пригибаясь к земле, Хлыщ с пистолетом в руке подбегает к скособоченной двери подъезда.
«И как он собрался туда пролезть? – думает Виктор, наблюдая за напарником. – Кошке, и то постараться придется».
Но, к удивлению парня, Хлыщ, чуть повозившись с тяжелой металлической дверью, довольно легко распахивает ее настежь и, откинув полу маскхалата, щелкает выключателем шахтерской коногонки. Фонарь, закрепленный на голове разведчика и соединенный с батареей на поясе гибким шнуром, несколько раз недоверчиво моргнув глазом отражателя, наконец, пронзает черноту подъезда белым лучом. Хлыщ, вытянув руку с пистолетом, боком протискивается внутрь. Быстро оглянувшись, Витька замечает, что луч фонаря неожиданно пропадает, а затем показывается вновь и устремляется куда-то вверх.
Оставшись в одиночестве, парень зябко ежится. Кажется, что за каждым углом таится враг, наблюдающий за тобой сквозь прицел, или мутант, недобро щурящий горящие во тьме глаза перед прыжком.
Минуты сливаются в вечность. Механически сжимая и разжимая рычаг динамо-фонаря, парень чувствует, как, несмотря на физическую работу, пальцы сковывает холод. И мороз тут почти ни при чем – это холод страха. Впрочем, ветер тоже усиливается, заставляя пригибаться к земле.
«И где его черти носят! – думает Витька. – Вот вечно такая байда со мной! Вроде и напарники, а получается, что каждый сам по себе, или, еще хуже: я – приманка».
Разведчика передергивает от недобрых мыслей.
В голове тотчас всплывает странное задание Колесникова, несколько дней назад определившего Виктора в напарники к Хлыщу и уславшего их на «дальняки». То ли присматривать за нелюдимым разведчиком, числящимся лучшим другом пропавшего без вести Тени, то ли набираться ума-разума рядом с опытным бойцом.
Витька вспоминает весть о гибели отряда Костяна, дух смуты, царящий в последнее время в Убежище, вкупе с заумными, двусмысленными проповедями отца Силантия, уже чуть ли не в открытую призывающего к массовому покаянию с жертвоприношением. Его и так расшатанные нервы превращаются в туго натянутую струну. Рука скользит в карман разгрузки, где заледеневшие пальцы с трудом нащупывают замотанный скотчем жестяной коробок с «марками».
«Нет, не сейчас, – думает парень. – Мне нужен ясный рассудок. Вот вернусь, тогда можно будет и расслабиться».
Перед глазами Виктора проплывают фантастические образы, вызываемые галлюциногенами, которые Химик умудряется варить из каких-то грибов. Еще одна «валюта» нового мира. За три бумажных пластинки размером с ноготь, пропитанных раствором, можно спокойно выменять магазин «семерки» или «пятерки». Мысль от обладания таким богатством придает пареньку сил. В свое время ему подфартило – во время вылазки Витька обнаружил что-то вроде мини-химической лаборатории в одной из городских квартир и подогнал находку Химику. Тот не остался в долгу, снабжая добытчика «марками» по свойской цене.