«Теперь по космодрому не погуляешь,» — сармат досадливо сощурился.
— Я не собирался бежать, — угрюмо сказал он, но окошко уже закрылось, и навряд ли его кто-нибудь слышал.
Он подобрал контейнеры, повертел их в руках и переложил в нишу — тошнота уже прошла, но ни есть, ни пить не хотелось. В чёрной коробке с цветочным узором что-то шуршало и перекатывалось. «Последнему атомщику Кларка» — прочитал он надпись аккуратным убористым почерком поверх белого цветка и криво ухмыльнулся. Перед глазами снова вставал золотистый корабль, сплошь покрытый рельефным орнаментом.
«Три двигателя? Или три контура?» — как сармат ни вглядывался в воображаемый корпус, ключевые точки расплывались. «Реактор и два преобразователя? Кто ж его знает…»
01 октября 22 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Кипяток, — охранник, забрав у Гедимина пустые контейнеры, протолкнул в окошко ещё один, маленький, с запотевшей крышкой. — И ещё это.
Он сунул в окно завёрнутые в пакет бумаги. На листе, исписанном с двух сторон, Гедимин узнал почерк Дальберга.
— Через полчаса вернусь, будешь отвечать — дам ручку, — пообещал охранник, закрывая окошко. Сармат по привычке покосился на нишу — обычно письменные принадлежности лежали там — и тихо вздохнул. «Я на втором ярусе. Тут другие порядки.»
Странно было и то, что ему принесли кипяток, — по соображениям Гедимина, горячая вода была ничуть не менее опасна, чем простая ручка, хоть для самого заключённого, хоть для охраны. Поймав себя на том, что ищет логику в традициях «макак», сармат невесело хмыкнул и потянулся за стаканом. Коробку с чайным концентратом, присланную из «Сюаньхуа», распаковали до него и опустошили на треть; то, что осталось, Гедимин собирался растянуть на пару недель. Засыпав концентрат, он отодвинул горячий стакан и развернул бумаги.
«Держись, механик. Фортен обещал пересмотр в конце октября. Вернёшься к нам,» — обещал в короткой записке Лоренц. «Тут октябрьские списки — дежурства, закупки и спиртное. И мой список игроков. Пора покупать четвёртую колоду, как думаешь?»
«Списки…» — Гедимин разложил на койке исписанные листы. Счёт именам уже шёл даже не на десятки — на сотни, и сармат ни одного из них не мог вспомнить. Через пару минут он поймал себя на том, что ищет в перечне то Гарсию, то Винсента Моро, с досадой вздохнул и снова сгрёб бумаги в один ворох. «Зачем Лоренц их мне присылает? Я даже имён не помню…»
Чай уже остыл до приемлемой температуры. Гедимин забрал стакан и сел рядом со стопкой бумаг. Обязанности, даже самые бессмысленные, надо было выполнять — дождаться охранника, поставить подпись, предупредить Лоренца, что за четырьмя группами игроков одному Джитту сложно будет уследить… «Если присылает — это важно,» — думал сармат, вспоминая, какое у главаря обычно было лицо, когда он подходил к «механику» с очередными бумагами. «Не знаю, почему, но важно. Местные обычаи, tza hasu… Слишком много местных обычаев.»
04 октября 22 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Заходи, — конвоир, остановившись на входе в предбанник, расстегнул всю гирлянду наручников на предплечьях сармата и толкнул его в спину. — Десять минут на всё.
В душевой работал только один разбрызгиватель; на полу было сухо — не считая одного места у противоположной стены. «Кто-то недавно мылся,» — подумал Гедимин, глядя на мокрые следы. Контейнеры с мылом были почти пусты — сармата привели в душевую одним из последних, все остальные тут уже побывали.
«Второй этаж,» — думал Гедимин, оттирая кожу от невидимой, но неприятно-липкой слизи. «Сначала тут проходит первый этаж, потом второй. Их всех приводят поодиночке? Я никогда ни с кем тут не встречался.»
— Долго там? — спросил охранник, заглядывая в душевую. Его «клешня» была полусомкнута — «палец» нависал над встроенным пультом. Гедимин невольно ухмыльнулся. «Боится. Даже здесь, даже в экзоскелете…»
— Скоро, — отозвался он, подставляясь под тёплые брызги. — Где остальные? Другие со второго этажа? Никогда их не видел.
Охранник выразительно хмыкнул.
— Ясное дело! В этом и смысл, теск. Вас сажают в одиночку не для того, чтобы вы собирались толпой. Ты никого тут и не увидишь. И они не увидят. Говорят, это вправляет мозги. Не знаю, я бы тронулся… Ну что, ещё долго?
— Пойдёшь за другими? — спросил Гедимин, выходя в предбанник. «Кто-то должен водить „макак“ со второго этажа в душевую,» — думал он. «Навряд ли у каждой свой конвоир.»
— А у других тоже встроены… кнопки? — он кивнул на согнутую «клешню» экзоскелета. Конвоир подался в сторону, пропуская сармата к баку, на крышке которого лежала одежда.
— Хватает браслетов, — буркнул он, кивнув на запястье Гедимина. — Другие не бегают. Куда ты рванул там, на космодроме⁈ Могли бы пристрелить на месте!
— Я никуда не бежал, — отозвался Гедимин, застёгивая комбинезон. «Как сидение тут должно вправить мозги?» — думал он. «От скуки ничего не вправляется. Если бы меня пустили на рокканский корабль, я бы никуда не бегал…»
02 ноября 22 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Никогда не видел вас двоих одновременно, — донёсся из-за открывающегося окошка голос охранника Алькараса. Гедимин удивлённо мигнул — время было раннее, только-только объявили подъём, и Алькарасу полагалось развозить по камерам воду и пищу, а не приводить посетителей.
— С вещами на выход, — буркнул, заглянув в окошко, сержант Макнайт. — Бельё забирай. Чистое, менять не будем.
«Вниз?» — Гедимин быстро собрал вещи, оставив в камере только пустую коробку из-под чайного концентрата. Надо было вчера выкинуть её вместе с тюбиками из-под мыла и зубной пасты, — чай кончился ещё на той неделе, но сармат отчего-то медлил. «Пусть остаётся. Робот приберёт.»
— За плечи, — буркнул Макнайт, положив стальную «клешню» на плечо сармата. — Без наручников. Гляди в оба!
— Здесь-то не сбежит, — хмыкнул Алькарас, отступая в сторону. В этот раз за Гедимином пришли двое — и Макнайт, и Матейка, и в коридоре стало очень тесно. «И правда,» — слегка удивился сармат. «Никогда не видел их одновременно. Теперь будут водить меня вдвоём?»
— Сегодня — на космодром, — сказал он конвоирам, выйдя на лестницу. Обе «клешни» на его плечах крепко сжались, больно прищемив кожу и мышцы под ней.
— Перебьёшься, — отозвался Матейка. — Две недели — только двор. Тебя нужно держать на втором, теск. Тут у тебя сразу всё хорошо. Зачем тебя вниз переводят⁈
Все шорохи и перешёптывания на первом этаже мигом смолкли, когда двое охранников вывели Гедимина в коридор. Проходя мимо камер, он краем глаза видел, как люди встают — даже те, кто расслабленно валялся на койке.
— Шестой побег, — услышал он тихий свистящий шёпот. — Прямо на космодроме. Угнал экзоскелет и…
Сармат изумлённо мигнул. Спрашивать, о ком они там, было некогда, — его уже вталкивали в открытую камеру. Опустив за ним решётку, Матейка и Макнайт ударили друг друга по стальным «ладоням» и молча пошли к выходу.
— Хорошего утра, механик, — Лоренц, подойдя к решётке, широко улыбнулся. — Мы тут успели соскучиться. Верно, Дальберг? И не только мы!
Гедимин мигнул.
— Тут были двое из «Кларк Пауэр», — пояснил Дальберг, сгребая в кучу какие-то бумаги, разложенные по всей койке и свисающие даже из стенной ниши. — Зачем-то их привели сюда. Искали тебя. Потом пришёл Бек, и было много ругани.
Лоренц весело хмыкнул.
— Дальберг, журналистом тебе не бывать! «Много ругани»… Я думал, до стрельбы дойдёт. Ты был очень нужен им, Джед. Но уйти им пришлось ни с чем. Что у вас там в августе не сложилось? Я думал, ты на все вызовы ездишь.
Гедимин качнул головой.
— Мне всё равно. Местные не отпустили. Был разговор, что они вернутся через два месяца… — сармат поморщился. — Могли бы уже сами починить. Если там метеорит не падал, люди справятся.
— Думаю, не падал, — сказал Лоренц. — Мы бы узнали. Как отрезали бы свет в коридоре… На нас часто экономят, когда на станции проблемы. Два месяца, значит… Вот они и вернулись.
Койка была застелена, и Гедимин снова повернулся к соседней камере.
— Всё тихо? — спросил он, вглядываясь в спокойное лицо Лоренца. Тот кивнул.
— Очень-очень тихо, Джед. Одни приходят, другие уходят, но всех быстро ставят на место. Кое-кто уже жалуется на скуку. Мы тут думали, чтоб бойцы не скучали, устроить показательные бои. С разрешения охраны, разумеется. Что скажешь?
25 декабря 22 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Дальберг, ну не на Рождество же! — Лоренц повысил голос, и Гедимин оторвал взгляд от недочитанной фразы и заглянул в соседнюю камеру. Бубнили там с самого подъёма, и сармат вполуха слушал, но сильно не вникал — и, похоже, что-то пропустил: Лоренц успел разволноваться.
— У тебя Рождество, так ты не дерись, — отмахнулся Дальберг, подправляя что-то в очередном списке. — А у Джитту и Длинного Юсуфа никакого Рождества. А вот на отмену они сильно обидятся. И Сегейра тоже. Особенно Сегейра.
Гедимин мигнул — из перечисленных имён ему было знакомо только одно.
— Кругом одни язычники! — махнул рукой Лоренц, поворачиваясь к решётке. — Бойцовский матч на Рождество! Механик, как тебе это нравится⁈
Гедимин снова мигнул.
— Ты говорил, что самки ждут большого матча, — напомнил он. — Это он и будет?
— Он, — кивнул Дальберг. — Лоренц, ты зажал письмо от мисс Сегейра?
— Миссис, — буркнул Лоренц, нехотя доставая из контейнера свёрнутый листок. — И что мы делаем? Поощряем язычников?
Дальберг отмахнулся.
— Сегейра спрашивает, кто точно будет драться, — сказал он Гедимину, заглянув в листок. — У них там тотализатор… Да, ты поучаствовать не хочешь?
Сармат качнул головой.
— Запишут как нападение…
«Мог бы и не спрашивать. Кто меня на праздник отсюда выведет⁈» — он отвернулся от решётки и перечитал фразу, на которой остановился. «Везти воду с Земли? На Юпитер⁈» — он тяжело вздохнул. «Дочитывать, или ну его?»