Хейз, уже не такой потрёпанный, стоял у ангара с пакетом солёных орешков в руке. Прижатый к стене Киган заверил, что в здание Хейз заходит, и еду ему дают, но внутри сидеть он всё равно не хочет; Гедимин спорить не стал.
— А?.. — Валентин растерянно посмотрел на диски и махнул рукой. — Знаешь, возьми их себе. Я ещё куплю. А тут, наверное, скучно.
Он посмотрел на белесое небо, перекрытое двойным куполом защитного поля, и вздохнул.
— Завтра, — сказал он сам себе. — Надо поискать работу, не привязанную к срокам. Плохо у меня со временем.
Гедимин обнаружил, что ещё держит диски на ладони, и, зажав их в кулак, опустил руку.
— Тебя ждут?
— Ждали, — поправил Хейз. — Теперь-то, наверное, в курсе. Как подумаешь, как меня там встретят…
Он поёжился. Гедимин сочувственно хмыкнул.
— Ты воевал? — он посмотрел на чистое, лишённое шрамов и рубцов лицо Хейза. У него не было волос на подбородке — даже после недели в тюрьме. «Сулис?» — предположил на секунду Гедимин, но тут же себя одёрнул. «Никакого сходства. Просто направленная мутация.»
— Мне десять было в конце войны, — отозвался, усмехнувшись, Хейз. — Немного не успел. Ну… понимаешь, мы не сразу готовы к бою. Мы, люди, сначала… меньше и слабее, знаешь?
Гедимин изумлённо мигнул — подобных пояснений ему не хватало часто, но впервые кто-то по своей воле решил их выдать.
— Я знаю, — буркнул он, внезапно смутившись. — Всегда забываю, как давно была война. Десять лет…
«И пять из них ты живьём гниёшь тут,» — закончил он про себя. «И скоро совсем превратишься в „макаку“. Что ты к нему привязался⁈ Мало тебе было Уриэля?»
— Десять лет, — кивнул Хейз со странной ухмылкой. — Долго они продержались, верно? И ещё никто ни с кем не сцепился. Может, это скучновато для… всяких там героев, но я бы хотел так и проходить в мирных пилотах до старости. Вот ты выйдешь из тюрьмы, Джед, а там всё ещё мир…
Гедимин усмехнулся.
— Надеюсь, будет по-твоему, — сказал он, посмотрев на белесое небо. — И гетто откроют…
Он вздохнул, вспомнив, как ждал когда-то встречи с Конаром на открытых территориях. «В этот раз „макаки“ не пропустят никакого Маркуса в координаторы. Той войны им должно было хватить. Двадцать мирных лет… Может, когда я выйду, можно будет купить билет до каждой планеты. И мирно осмотреть их все. Побывать, наконец, на Энцеладе…»
— Ты был на Энцеладе? — спросил он, повернувшись к Валентину.
— Пока не доверяют, — ответил тот, странно усмехнувшись. — У тебя, Джед, мысли как-то странно ходят, ты не замечал?
«Отстань от „макаки“!» — рявкнул на себя Гедимин, отводя взгляд. «Она не заберёт тебя в космос. Жди, пока изменятся законы. Чем ещё тебе заняться в тюрьме⁈»
— Ладно, — буркнул он. — Глупые вопросы. Пойду в ангар. Осторожнее там, с чужими кораблями. Очень много неисправных.
16 октября 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— После завтрака — в госпиталь, — бросил Гедимину охранник Фортен, проходя мимо его камеры. На пол упали два контейнера с водой. Сармат, не обратив на них внимания, озадаченно посмотрел охраннику вслед. «В госпиталь? В середине октября?» — он растерянно хмыкнул. «Ожидается большая проверка?»
…В вестибюле было пусто — ни посетителей, ни полицейских постов. Доктор Фокс выглянул из соседнего помещения, будто там всё утро и ждал, и приветливо улыбнулся.
— Спасибо за содействие, сержант, — сказал он конвоиру, тронув пальцем гирлянду наручников на предплечье Гедимина. — Снимайте это. Посидите здесь, сержант, в госпитале сейчас немного шумно. Кофейный автомат в вашем распоряжении.
— Зря вы это, сэр, — пробормотал сержант Матейка, но спорить не стал. Пять секунд спустя Гедимин уже стоял со свободными руками и, отодвинув броню выше локтей, разминал предплечья. Фокс не торопил его. Выждав немного, он ещё раз кивнул на кофейный автомат и быстрым шагом направился к лифтам.
— Надо бы осмотреть коммуникации, — вполголоса говорил он, пока они ждали в пустом помещении. — После пожара на двадцать втором ярусе я не стал вас звать, проводку заменили, но мне теперь неспокойно. Но это всё потом, на обратном пути, а если не успеем, то завтра. В конце концов, у нас ещё неделя до его приезда… но кое-что надо сделать сегодня.
Он вошёл в лифт и оглянулся на сармата. Тот молча смотрел на него, ожидая разъяснений. Про пожар в госпитале он, и правда, слышал впервые — и мучительно вспоминал, что там было не так, и что он мог пропустить во время декабрьского обхода.
— Топливо на год мы закупили, — продолжал Фокс, пока лифт медленно опускался на нижние ярусы. — Но тех, кто проводил консервацию, тут почти не осталось. Новых техников я посвящать не хочу, тут и так слишком много длинных языков. Пришлось потревожить вас. Надеюсь, не выйдет так, что для запуска не хватит людей…
«Запуска чего?» — хотел спросить Гедимин, но под рёбрами неприятно заныло, и он несколько раз глубоко вдохнул, расправляя съёжившиеся лёгкие. «Топливо?.. Понятно. Дизель…»
— Что с ЛИЭГом? — спросил он, выровняв дыхание. Взгляд Фокса, и без того смущённый, стал совсем виноватым.
— Он превосходно работает, Гедимин, — сказал он. — Никаких претензий. Но нам придётся его законсервировать и как можно лучше спрятать. Я ухожу из госпиталя. Новый главврач — землянин. И я… пока не готов предъявить ему ирренциевый генератор. Если он сам на него наткнётся и спишет на сарматскую администрацию — другое дело, но для нас… это будет уже чересчур. Вы не в обиде на меня, Гедимин?
Сармат молча качнул головой, собирая в кучу мысли. Кабина остановилась, достигнув нижнего яруса, но Питер Фокс застопорил двери, и закрытый лифт замер на глубине — тут их разговор не могли подслушать.
— Чужак приезжает через неделю? — уточнил Гедимин. — Ладно… Всё готово для запуска дизеля?
Питер обрадованно закивал.
— Мне будет не хватать вашего генератора, — сказал он, выходя из открывшегося лифта. — Хоть забирай его на Землю. Но там, боюсь, тоже не одобрят такие нововведения.
«На Землю,» — повторил про себя Гедимин. Под рёбрами снова заныло. «Все покидают Луну, даже Фокс. Я думал, он-то останется…»
…Гедимин подтолкнул пальцем вал, осторожно сдвигая его с места, прокрутил немного и надавил ладонью, ускоряя обороты. Несколько секунд он напряжённо вслушивался в звуки механизма, затем ухватился за края кожуха и выбрался наружу, закрывая за собой проём в корпусе.
— Заливай!
Топливные ёмкости генератора, отмытые от остатков консервационной жидкости, заполнялись медленно. Гедимин слушал, как шумят насосы, и отсчитывал про себя секунды. В коридорах ярко горел свет — госпиталь всё ещё был запитан от ЛИЭГа, но ему оставалось работать несколько минут.
— Стоп, — сказал Гедимин и услышал, как техник закручивает вентиль. Рычаг пуска он сдвинул сам. Генератор завёлся легко, будто не было нескольких лет простоя, и сармат одобрительно хмыкнул.
— Здесь порядок, — сказал он, повернувшись к доктору Фоксу. Тот молча стоял у стены, внимательно глядя на техников.
— Давать сигнал? — спросил тот, притронувшись к передатчику. Гедимин качнул головой.
— Пойду туда сам. Дашь сигнал сюда, — он перевёл взгляд на техника, подошедшего к пульту. — Через семь минут дашь нагрузку. Сбоев быть не должно.
…Последняя плита опустилась, закрывая узкий проход в самодельный саркофаг. Гедимин тронул щупами анализатора воздуховод и хмыкнул.
— Непонятный короб с вентиляцией и контролем температуры… Не возникнет подозрений?
Питер Фокс слабо улыбнулся.
— Гедимин, вы не представляете, сколько на посторонний взгляд тут всяких непонятных штук. От чужака тут можно спрятать не только ЛИЭГ, но и пару затерянных цивилизаций. Э-эх… — он шумно вздохнул, в последний раз посмотрел на короб и развернулся к выходу. — Осталось замуровать дверь, и об этой комнате не вспомнят, пока не начнут сносить сам корпус.
Гедимин вышел вслед за ним. Заваривать дверь он не стал — хватило нескольких засовов, найденных где-то Питером; они были покрыты коррозией и выглядели невероятно старыми. «Наследие первых колонистов,» — хмыкнул медик, передавая их Гедимину. «И я не уверен, что сейчас пошутил.»
— Где был пожар? На двадцать втором? — думать о бесполезно лежащем в подвалах ЛИЭГе не хотелось, и Гедимин торопился отвлечься на какую-нибудь работу. — Возгорание проводки?
— А?.. Да нет, самопальная петарда, — отмахнулся Фокс. — Чем только ни маются люди от безделья… Вы не хотите отдохнуть, Гедимин? Мне надо будет отойти минут на десять.
Сармат пожал плечами.
Ближайший тихий угол оказался ярусом выше, за пустым медицинским постом; из него просматривалась пустующая палата, посреди которой стоял отключённый робот-уборщик. Питер окинул быстрым взглядом маленький зал и одобрительно кивнул.
— Кофейный автомат в вашем распоряжении. Вам ведь не дали обед с собой?.. Я сообщу сержанту, что вы здесь.
Гедимин недовольно сощурился — это означало, что при попытке выйти конвоир сразу схватится за кнопки. «Ладно, подожду здесь. Это не мои механизмы, в конце-то концов,» — подумал он, тяжело опускаясь на диван. Предмет заскрипел, но выдержал.
— Оставлю вам это, — сказал Фокс, вынимая из кармана запасной передатчик. — Чтобы не скучать. Вам ведь так и не открыли доступ в сеть?..
Поисковик Гедимин запустил, как только в коридоре стихли шаги. «Ирренций» — набрал он, сам не зная, на что рассчитывает, — и вздрогнул всем телом, изумлённо мигая. «Самородный ирренций обнаружен в урановых месторождениях Карелии,» — сообщала первая же статья; её заголовок был подчёркнут красным. «Это уже пятый случай обнаружения ирренциесодержащих руд на земном шаре. До этого образцы, содержащие кристаллическую окись ирренция, были найдены на рудниках Канады, Казахстана, Северной Африки и Австралии. Версия о пылевом загрязнении с поражённых территорий не подвердилась — все образцы добыты из пластов, не соприкасающихся с поверхностью. Обрабатывается версия о просачивании радиоактивных вод в глубокие рудные пласты. „Выглядит так, будто кристаллы прорастают внутри,“ — сообщает неназва