нный источник в университете Канска. Напоминаем, что первый самородный ирренций был обнаружен в августе в одной из сольвентных скважин Ураниум-Сити. До сих пор считалось, что в пределах наблюдаемой части нашей галактики естественных источников ирренция нет.»
«Проект „Заражение“,» — Гедимин криво ухмыльнулся. «Всё-таки сработало. Интересно, что из этого последует…»
«Один из важнейших запретов Мианийского союза вынесен на обсуждение Совета безопасности Солнечной системы», — эта статья шла сразу за сообщением о самородном ирренции в Северной Африке и столкновениях местного гарнизона с потревоженной колонией радиофагов. «Запрет на изучение ирренция и использование его в мирных целях попросту нелеп, — так считают многие ведущие учёные как в Западном, так и в Восточном блоке. Материалы, представленные пятью ядерными университетами Земли, будут рассмотрены специальной комиссией. Возможно, опасность ирренция сильно преувеличена? К ядерщикам присоединяются биологи. Результат рассмотрения будет известен…»
— Вот и я, — сказал, облегчённо вздохнув, доктор Фокс, заходя в зал. Палец Гедимина дрогнул, слишком сильно впиваясь в экран, и страница поисковика погасла.
— Быстрее, чем рассчитывал, — сказал Питер, глядя на сармата. — Кажется, вы не успели поесть? Ничего, я подожду. Мне тоже не помешает чашка кофе.
Он подошёл к автомату. Гедимин заставил себя отодвинуть передатчик подальше и не поворачиваться к нему.
— Будете хот-дог? — спросил Питер, поставив на поручень свою чашку. — Кажется, только в этом автомате ещё остались рыбные бургеры. Почему-то их всегда разбирают первыми.
— На Земле нашли самородный ирренций, — сказал Гедимин, криво ухмыльнувшись, и достал фляжку с водой. «Попросить у Фокса Би-плазмы? Нет, за ней, наверное, далеко идти…»
— Только сейчас? — усмехнулся Питер, протянув сармату упаковку с тёплой едой. — После того, как её всю засыпали им в три слоя? Было бы странно, Гедимин, если бы ничего никуда не протекло. На грунтовых водах нет вентилей…
Он осмотрел свой хот-дог со всех сторон и брезгливо поморщился.
— Не знаю, как там атомщики, — пробормотал он, — а для фермеров это очень плохая новость. Где конкретно его нашли? Вы не запомнили?
— Везде, — отозвался сармат. — Канада, Север, Австралия… Все урановые рудники заражены…
Опомнившись, он прикусил язык, но Фокс, похоже, ничего не заметил.
— Очень плохо, Гедимин, — пробормотал он, помрачнев. — Надеюсь, Джек давно в курсе и всё предусмотрел. Одно дело — бесполезная ферма, другое — обвинение в массовом убийстве. Ирренций, что бы там ни писали северяне, всё ещё чудовищно токсичен… Да, надеюсь, Джек в курсе.
Он покосился на Гедимина и смущённо усмехнулся.
— Семейные дела. Не обращайте внимания. Ешьте, ешьте, я не хотел вас отвлекать. Пожалуй, на сегодня с вас хватит работы. Проводку посмотрим завтра. И завтра же я освобожу кабинет и осмотрю вас. Мне как-то не по себе оставлять вас тут без присмотра. Доктор Алваренга — неплохой врач, но мало работал с сарматами.
Гедимин растерянно мигнул.
— Я не болен, — сказал он.
— Да, конечно, — кивнул Фокс. — Вам просто вшили новое сердце и лёгкие и собрали по частям кожный покров и всё лицо. Не считая колотой раны почки, нескольких сотен смертельных доз облучения… Иногда я удивляюсь, почему вы до сих пор живы. Приезжайте завтра, Гедимин. С тюрьмой я договорюсь.
… «Всё ещё не мутант,» — хмыкнул про себя Гедимин, покосившись на место недавнего прокола. Ранка на руке затянулась почти мгновенно, а сейчас, когда он вернулся из госпиталя в камеру, от неё не осталось и следа. «Эа-клетки не обнаружены. Неплохо — после пяти лет без скафандра среди „макак“…»
Он несколько секунд смотрел на экран смарта, не различая букв, потом махнул рукой, лёг на койку и прикрыл глаза. Перед внутренним зрением тут же всплыл кусок серого камня, обросший щётками мелких кристаллов. Они едва заметно светились.
«Заражение началось,» — Гедимин сжал пальцы в кулак и прерывисто выдохнул. «С тяжёлых металлов, как я и думал. Интересно, как глубоко оно проникнет? Если идёт через воду, до магмы не дотянется, но если нет… конвекционные потоки в мантии… железное ядро… Не нравится мне всё это. Совсем не нравится…»
01 ноября 20 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— Виклунд, ну что ты, в самом деле⁈ Кончай нудеть и начинай думать! — сказал Киган, недовольно глядя на сокамерника. — Десять лет назад была такая победа, а ты…
Виклунд только хмыкнул.
— У нас тут главный — теск, — вполголоса напомнил он. — Какие ещё мероприятия⁈
Киган раздражённо вздохнул.
— Ну я же не предлагаю в честь победы торжественно его побить…
— А ты попробуй, — буркнул Гедимин, переворачиваясь на другой бок. Смотреть на довольные ухмылки «макак» в этот день было особенно неприятно; утыкание лицом в стену спасало от взглядов, но не от звуков. Все праздничные мероприятия для Гедимина заключались в сидении в камере до следующего дня, — конвоир, как водится, взял отгул, и сам сармат никуда не рвался. «Подальше от превосходства расы,» — думал он, брезгливо морщась. «Что своей, что чужой. А они там пусть хоть чучела жгут…»
В коридоре загудело, и соседняя камера притихла. Судя по грохоту, в ангар вошли двое охранников, и оба были чем-то недовольны.
— Ну, у них такая работа, — пробубнил один из них, приблизившись к камере Гедимина. — И лучше так, чем бредить из головы.
— Да всё равно напишут бред, — отмахнулся второй, заглядывая сквозь решётку. — Только нас зря гоняют. Эй, теск, на выход! Без вещей, скоро вернёшься.
С наручниками Гедимина сегодня возились особенно долго — видимо, раньше не имели дела с такими гирляндами, но, когда они закончили, сармат едва мог шевельнуть руками, а по отдельности они вообще не двигались. Он раздражённо сощурился, когда его вдобавок пристегнули сразу к двум экзоскелетам, но промолчал — в конце концов, это охранникам теперь протискиваться в двери боком.
За воротами (ширины хватило, но впритык) экзоскелетчики развернулись к лестнице. Подъём затянулся; ещё в начале пролёта охранники начали приглушённо переругиваться — неудобства конструкции дошли и до них. Гедимин молча щурился на стену и старался не напрягать руки — в таком положении мышцы сводило от любого намёка на шевеление.
Мимо помещения для допроса его протащили, остановившись в относительно просторной комнате через несколько поворотов узкого коридора. Там в сопровождении двоих экзоскелетчиков (один из них был в звании капитана) стояла, нетерпеливо глядя на дверной проём, самка в комбинезоне с растительным орнаментом. Её респиратор был предельно облегчён, и Гедимин недовольно сощурился — такая маска могла фильтровать только пыль, а сегментированных баллонов, спрятанных под комбинезоном, хватило бы максимум на пять минут при герметично закрытых клапанах. «Не из местных,» — мгновенно определил сармат. «И добиралась сюда не на рейсовом барке. Туда с таким не пустят.»
— Гедимин Кет, — сказал капитан, и в его голосе слышалось плохо скрываемое раздражение. — У вас десять минут, и не забывайте об осторожности.
Самка сердито на него покосилась. Охранники вытолкнули сармата вперёд, придерживая его за плечи.
— Наручники снимите, — прошептал Гедимин.
— Да щас, — тихо отозвался один из охранников. — Тут человек без бластера, с одним дохлым шокером…
— Я задам вам несколько вопросов, мистер Кет, — сказала самка, на мгновение подняв взгляд к лицу сармата, и тут же судорожно сглотнула и уставилась в наручный передатчик. — Это нужно для статьи. Вы, как мне сказали, единственный сармат на Луне…
Гедимин молча кивнул, с любопытством глядя на самку. «И ей понадобился мой реактор? Так и будут теперь приходить с периодичностью в год?»
— Вы военнопленный? — спросила самка. Сармат мигнул, но ответить не успел.
— Он в тюремном заключении, — угрюмо сказал капитан. — На кой бы он нам сдался держать его в плену десять лет⁈
— Хорошо, — отозвалась самка, не оглядываясь на людей. — Значит, вас привезли сюда с Земли?
— Лунное гетто, — буркнул сармат. — Было. Сейчас нет.
— Ремонтная база, — пояснил капитан. — Пришлось депортировать. Жаль, от этих тесков было много пользы.
— Каким войскам вы сдались? — спросила самка. Гедимин снова мигнул. «Когда спрашивали про реактор, было понятнее…»
— Не сдавался. Схватили, — он пожал плечами. — Не знаю, кто. Повстанцы или наёмники.
— Здесь, на Луне? Вы из лунного гарнизона? — самка быстро оглянулась на капитана, но тот молчал.
— На Земле. Ураниум-Сити, — сармат досадливо сощурился, вспомнив, как его вместе с Хольгером взяли голыми руками.
— В каком звании вы встретили конец войны? — сменила тему самка.
— Рядовой, — Гедимин вспомнил полоски на плече, но не стал о них говорить. В глазах самки промелькнуло удивление, но лицо не дрогнуло.
— Хорошо… Вам доводилось служить… — она вдруг подобралась, как перед прыжком, и сделала паузу, прежде чем закончить фразу. — На атомном крейсере?
Гедимин кивнул. Последние несколько секунд он пытался вспомнить, как звали ту журналистку, из-за которой над ним посмеивалось пол-Ураниума. «Фостер,» — всплыло наконец в памяти. «Как местного шерифа. Родственники, что ли? Да не, навряд ли.»
— Очень хорошо, мистер Кет, — она довольно улыбнулась, делая какие-то пометки. — Это правда, что у ваших кораблей не было названий?
Сармат кивнул.
— Можете объяснить, почему? — самка снова подобралась, и её взгляд стал пристально-острым. Гедимин хмыкнул.
— Незачем.
— Понятно… — протянула самка. — Кто был вашим адмиралом?
— Тохиль, — Гедимин постарался не морщиться.
— Встречались с ним лично? — быстро спросила самка, на секунду подняв на него взгляд. Гедимин кивнул.
— Что вы думаете о высадке в Чикаго? — тут же спросила она, делая пометки. Сармат поморщился.
— Идиотизм. Но… — он повёл плечом. — Их предупреждали.
В этот раз самка выдержала вид его лица на протяжении трёх секунд.