ется…»
— Зелёный Пожиратель, — прошептал медик, склонившись над ним, практически ему в ухо. — Что за тварь? Зелёная?
«А он не знает?» — Гедимин удивлённо хмыкнул.
— Чёрная с серым. Усы светятся зеленью, — отозвался он. — Длинный червяк на ножках. На спине чешуи.
— Червяк на ножках? — медленно повторил Алваренга. — Плавает в воде?
— Бегает, — буркнул сармат. — Сворачивается. Умеет рыть. Метра два в длину.
— Что-то вроде сколопендры, — пробормотал медик. — Ага… Вставай, Фрэнки. Что анестетик, сработал?
— Немного, — ответил Гедимин. — Что с суставами? Плавятся?
Алваренга поморщился.
— Это тебе не канифоль, — буркнул он, выходя из камеры. — Ну, кто тут у нас ещё? Три камеры соплей и порез на заднице?
Из коридора донёсся лязг поднимающейся решётки — медик пошёл к другим больным. Гедимин сел на койку, посмотрел на распухшие ладони и сердито сощурился. «Надо же было подставить тем тварям именно руки! Без Фокса мне пальцы никто не пересадит…»
31 июля 19 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
— К доктору, — буркнул сержант Макнайт, останавливаясь у открытой двери. — Руки за спину! Чего ждёшь? Выходи. Так и держи, чтоб я видел.
Он взял сармата за плечо и повёл к воротам. Гедимин пошевелил свободными руками и поморщился. «Эта „мартышка“ права. Я сейчас беспомощен. Tza hasu!»
— В коридор, — бросил доктор Алваренга, едва Макнайт вошёл в медчасть. — Ты — в коридор. А теска тут оставь.
Макнайт замешкался на пороге, но двери уже закрывались, и экзоскелетчик подался назад. Гедимин удивлённо мигнул.
— Лучше? Хуже? — спросил Алваренга, тыкая в экран карманного передатчика.
— Так же, — отозвался сармат, с трудом согнув пальцы.
— Так же, — повторил медик, протягивая ему передатчик. — Смотри сюда. Это твой червяк?
На маленьком экране была часть вольера с перекладинами, на одной из которых лежало змееподобное существо со странными выростами по бокам туловища. Его тело покрывали удлинённые чешуи, слегка напоминающие перья.
— Нет, — сказал Гедимин. — Это змея.
— Не то, — пробормотал медик, открывая следующий снимок. — Смотрим дальше. Это?
Гедимин качнул головой. «Что он ищет?» — думал он с вялым удивлением. «Тут все снимки из вольеров. Карантинный ангар?»
— И не это?.. Значит, тут нет, — пробормотал медик, открывая все снимки на одном экране. — На что твой червяк похож больше?
Гедимин ткнул пальцем в маленький вольер с трухой на полу, из которой выглядывали чёрные сегментированные клубки. Эти «червяки» были гораздо мельче Зелёных Пожирателей, более округлые, без усиков, но какое-то сходство просматривалось.
— Ясно, — сказал медик. — От анестетика был толк?.. Дай руку, вколю ещё.
«Всего две инъекции сегодня,» — думал Гедимин, возвращаясь в камеру. «Только анестетик и ещё что-то бесполезное. Алваренга сам не знает, что со мной делать.»
05 августа 19 года. Луна, кратер Пири, город Кларк
«Волдырей нет, а пятна остались,» — Гедимин, вернувшийся из душевой, рассматривал свои ладони — уже без страха, с холодным любопытством. «Того же размера и на тех же местах. И зуда нет. Через неделю снова будут волдыри. А опухоль спадает… Интересно, к чему это?»
Он пошевелил пальцами. При резких движениях они всё ещё ныли, хотя с утра сармату ввели обычную дозу анестетика. Повязки больше не накладывали, и Гедимин мог рассматривать ожоги хоть весь день, — и красные пятна на ладонях, и странные вертикальные складки, проступившие вдоль пальцев.
«Как будто здесь кожа твердеет,» — подумал сармат, надавив ногтем на складку. Боль в этом месте была гораздо слабее, словно часть нервных окончаний отключилась. «Какое-то… высыхание, что ли. Если всю ладонь так стянет, пальцы не будут гнуться?»
Алваренга с утра не появился, поручив возню и с сарматом, и с простуженными заключёнными своему помощнику. Кроме прочего, тот ещё помогал Гедимину с мытьём, хотя сармат теперь, когда ладони поджили, предпочёл бы мыться сам, без посторонних «макак». «Пока я ещё хоть это могу,» — невесело хмыкнул он, поймав себя на этой мысли. «Вот тебе, Гедимин, и реактор, и атомный флот…»
… — На выход! — рявкнул сержант Матейка, поднимая решётку. Гедимин, только-только устроившийся вздремнуть, изумлённо замигал. Отбой прозвучал пять минут назад, все охранники вроде бы разошлись, — но конвоир стоял у выхода и сердито смотрел на сармата.
— Шевелись, — буркнул он, хватая Гедимина за плечо и вытаскивая в коридор. — У дока проблемы.
Сармат досадливо сощурился. «Самое время для проблем… Ладно, сделаю, что смогу. Вроде бы пальцы ещё гнутся…»
— Вот он, док, — сказал Матейка, втолкнув сармата в медчасть. — Мне ждать?
— Иди на пост, — отмахнулся Алваренга, смерив Гедимина быстрым оценивающим взглядом. — Надо будет — позову. Он сейчас безопасен.
Сармат озадаченно сощурился на медика — у того по лицу пробегали странные волны. Он о чём-то упорно думал, но как будто не мог решиться и постоянно колебался. Поймав взгляд Гедимина, он сердито хмыкнул и протянул ему передатчик.
— Эта тварь?
На фото был узкий вольер, засыпанный серыми камешками. На них, распустив зелёные слюни, лежал Зелёный Пожиратель. Его туловище заметно раздулось по всей длине, чешуи топорщились, не прилегая к телу. «Время кладки,» — машинально отметил Гедимин. «В ангаре знают?»
— Эта, — кивнул он медику. — Будет размножаться.
— Её проблемы, — пробормотал тот, выключая передатчик и разворачиваясь к Гедимину. — Четвёртый вольер по левой стене от чёрного хода. Замки ломать умеешь?
Сармат изумлённо мигнул.
— Пальцами — долго, — он недовольно покосился на повреждённые руки. Алваренга, кивнув, двумя руками бросил на стол продолговатый чёрный предмет. Гедимин узнал ремонтную перчатку и снова мигнул.
— Выйдешь вон там, — медик ткнул пальцем в сторону закрытой двери, почти сливающейся со стеной. — Дам тебе три минуты. Потом будет тревога. Успеешь — твоё счастье. Ну⁈
На удивление не оставалось времени. Схватив ремонтную перчатку и на ходу всунув в неё руку, Гедимин шагнул к двери. Она вылетела из пазов неожиданно легко, загремела по мостовой; сармат метнулся в другую сторону, перемахнул на стену ангара и соскользнул в переулок, уходя от фонарей в густую тень. Впереди шумел космопорт; он был ярко освещён, но в лабиринт ангаров свет почти не проникал. «Налево. Ещё раз. Теперь прямо… нет, в обход,» — сармат прижался к стене, дожидаясь, пока две «макаки» выйдут из переулка на свет и перестанут загораживать дорогу. «Теперь — стой.»
Задний торец карантинного ангара вместо крыльца был снабжён пологим пандусом с едва заметной поперечной ложбиной под нижний край защитного купола. Сейчас купол был выключен, и доступ к стенам открыт. Снаружи на них не было ничего интересного, но Гедимину понадобилось лишь слегка напрячь память, чтобы восстановить в уме полную схему здания — с кабелями питания, сигнализацией и встроенными аккумуляторами для неотключаемого оборудования. «Тридцать сантиметров от угла вправо, под внутренней обшивкой,» — сухо щёлкало в мозгу. «Обесточить ангар. Камеры… левая не работает. Рядом с правой кабель внешней сигнализации, там свой аккумулятор. Внутреннюю не трогать.»
Он глубоко вдохнул и с трудом разжал пальцы, малоподвижные, будто окоченевшие. «Ничего сложного. Двадцать один, двадцать два, двадцать три… Attahanke!»
Лучевой резак легко вспорол и обшивку, и утеплитель. Гедимин услышал под рукой тихий треск, быстро отдёрнул ладонь и, согнув локоть, прижал руку к участку западной стены. Резак должен был включиться от слабого движения двух пальцев, но правильно приподнять их не удалось — они только дёрнулись и тут же заныли. Сармат, помянув про себя размножение «макак», ткнул в безвольную ладонь всеми пальцами второй; они тоже плохо гнулись, но сейчас это было несущественно. В этот раз треск был громче, и Гедимин, распластавшийся вдоль стены, услышал, как внутри на долю секунды замолкает гул оборудования. Не дожидаясь, пока оно переключится на резервные аккумуляторы, сармат провёл ладонью по щели между дверью и стеной — не было ни сил, ни времени на ковыряние в замках.
Ангар встретил его холодным светом из-за прозрачных стёкол «аквариумов» — в коридоре было темно, но освещение для животных уже включилось. Впереди, отрезая первую пару вольеров, темнел аварийный разграничитель. Гедимин поддел его негнущимися ладонями, с силой толкнул кверху и прокатился под ним; разграничитель с грохотом упал за его спиной. «Шум,» — досадливо сощурился сармат, пролезая под второй перегородкой. «Ладно, неважно. Всё равно обнаружат…»
Он протиснулся под третий разграничитель и, развернувшись налево, облегчённо вздохнул. Алваренга не ошибся — «червяк» был здесь. Он неподвижно, даже не пытаясь свернуться, лежал на дне пустого вольера и пускал слюни. «Аквариум» светился изнутри ровной холодной зеленью, и Гедимин видел, что свет идёт не только сверху, от специальных ламп, но и снизу, от субстрата под телом «червя» и от щелей между приподнятыми чешуями.
«Омикрон,» — сармата передёрнуло, и он с трудом заставил себя прижать ладонь к стеклу и срезать блокирующие механизмы на дверце. «Всё равно. Дотянуться успею, а дальше — флоний поможет.»
Он просчитался — дверца осталась закрытой, поддалась только часть — видимо, через этот узкий проём Пожирателя кормили. «Hasu!» — обречённо выдохнул сармат, услышав вдали грохот разграничителей. «Обнаружили. Уйти не успею.»
Он сунул ладонь под «нос» неподвижного Пожирателя, задев пальцем зеленоватую лужицу его слюны, и повертел рукой, пытаясь привлечь внимание «червя». Тот слабо шевельнулся, приподнимая прижатые к голове усики, — и, подпрыгнув на месте, вцепился всеми челюстями в предплечье сармата. Тот зашипел от боли, силой заставил себя не шевелиться, — укус был даже не так болезненен, как сильное жжение под кожей. Предплечье раздулось, будто перетянутое посередине широким чёрным обручем. Сармат дёрнул руку к себе, но Пожиратель не отцепился.