— Где федеральные войска? — спросил сармат. — Это их дело — защищать поселения.
Все трое вербовщиков, не сговариваясь, презрительно фыркнули — хором, в одну и ту же секунду.
— Федералы… Они все в шахтах. Кто нет — охраняют мосты. Туннель Хельда, слышали? Все там. До города, — старший из вербовщиков скривился, — никому нет дела. Ну да ладно, хватит болтать. Я уйду, но вас чтоб сегодня здесь не видели!
Он отвернулся от юнцов и двинулся было к краю поля, но Гедимин протянул руку, загородив проход.
— Ополчению нужны солдаты?
— Ополчению нужны все, — угрюмо отозвался человек, смерив сармата настороженным взглядом с головы до ног. — Пилоты, стрелки, десант. Нас всего-то пять десятков. Зачем спрашиваете, мистер?
— Хочу к вам, — отозвался Гедимин. — Там платят?
…Человек с мохнатым лицом шёл очень быстро — даже сармат с его широким шагом с трудом за ним поспевал. Он уже видел, куда его ведут, — у края прикосмодромной парковки, почти у стены, поддерживающей защитное поле, за широкой красной чертой стояли небольшие атмосферные корабли.
— Все вернулись, — криво ухмыльнулся провожатый, кивнув на небольшую пристройку рядом с соседним зданием. В её маленьких, почти декоративных окнах горел жёлтый свет. На двери виднелось изображение зачёркнутого насекомого. Человек двинулся к ней, но, сделав шаг, остановился и развернулся к сармату.
— Уверен? Тут, знаешь, платят едой, — он снова ухмыльнулся. — Остальное уходит на оружие. Мы тут за свой город, теск. А тебе зачем?
Гедимин сузил глаза.
— Это мой город. Я его строил. Ты берёшь меня или нет?
Человек хмыкнул.
— У меня экипаж набран. Но мы сейчас узнаем, кому повезло. Жди тут.
Гедимин прикрылся защитным полем, отметив про себя, что к штабу ополчения даже не приделали козырёк, хотя погода в Ураниум-Сити едва ли сильно изменилась за три года. «У этой „макаки“ — свой экипаж. Это командир,» — сармат недовольно сощурился. «Где его экзоскелет?»
— Сам дурак, Люк, — услышал он громкий голос провожатого, а затем — звук отодвигающейся дверной створки. — Здоровенный теск в броне. Зови Хейза, пока не сбежал!
Из дверного проёма выглянули двое. Первый — уже знакомый Гедимину человек с мохнатым лицом — спокойно вышел под дождь и с ухмылкой повернулся ко второму. Тот был моложе, одет так же — в потрёпанный комбинезон космофлота с нашивками сержанта. Увидев Гедимина, он подался назад, машинально хватаясь за пояс; кобуры не было, но из кармана торчала рукоятка станнера.
— Чёрт!
— Вот тебе новобранец, Люк, — «мохнатый» коротко хохотнул. — Согласен работать за еду. Если твой корабль его поднимет…
— Заткнись, — буркнул Люк, изменившись в лице, и шагнул к сармату, заглядывая под лицевой щиток. — Значит, новобранец? И вроде не из местных? Не вижу меток гетто. Кто ты, и откуда свалился?
— Гедимин Кет, — отозвался сармат, решив, что скрывать нечего, но и болтать слишком много ни к чему. — С Луны. Переехал. Умею стрелять.
Люк криво ухмыльнулся, но его лицо повеселело.
— С бумагами и «копами» разбирайся сам. Хочешь к нам? У меня неполный экипаж. Вон там корабль — «Ги Лалиберте». Ты пилот?
Гедимин, повернувшийся было к кораблю, снова перевёл взгляд на человека — надо было закончить «официальную часть». Корабль ему уже не нравился, но остальные были не лучше — и особенно ему не нравилось, что вокруг не видно ни одного экзоскелета, и халупа, в которой собрались ополченцы, слишком хлипкая для экзоскелетчиков.
— Плохой пилот. Стрелять могу.
— Ага, — задумался на секунду командир, выглядывая что-то на борту «Ги Лалиберте». — Значит, стрелок. У тесков лучшая реакция… Имел дело с гранатомётом?
— Модификация? — настороженно спросил Гедимин. Перед глазами пронеслись все гранатомёты, которые он успел подержать в руках во время тренировок в «Гекате». «Навряд ли изобрели что-то новое…»
— «Хобарт», — командир указал на орудие, закреплённое под носом корабля. — Бортовой универсальный. Пойдёшь в паре с Хейзом.
«Мохнатый» чему-то ухмыльнулся.
— Ты ему скажи, что в рубке не засидится. Пара минут — и все идут за борт… Огнемёт видел? В руках держал?
Гедимин молча кивнул. «За борт. Десантирование…» — он подозрительно сощурился на комбинезоны ополченцев. «К полутораметровой саранче. Прямо в этих тряпках? Нет, я-то выдержу…»
— Считай, что принят, — махнул рукой Люк, натягивая мокрый капюшон на лоб. — Сейчас Хейз выйдет, и… Твою мать!
Над дверью штаба вспыхнул красный проблесковый маячок, и красная полоса вдоль посадочной площадки часто замигала. Гедимин услышал уже знакомый звук сирены. В этот раз она выла громче — то ли сармат стоял рядом с ней, то ли «гхимы» атаковали космопорт.
— На борт! — рявкнул Люк, влетая в приоткрытую дверь и распахивая её во всю ширь. Гедимин развернулся к «Ги Лалиберте» и бросился к рубке. Люк поддался неожиданно легко — не пришлось даже ковырять когтем замок. Палуба качнулась под ногами — лишняя тонна на борту на секунду сместила центр масс, и сармат успел испугаться, что корабль перевернётся, так и не взлетев.
Это был атмосферник — даже не пассажирский, скорее всего, глайдер лесной или пожарной патрульной службы, снабжённый парой реактивных двигателей для ускорения и манёвренности и переделанный под десантный корабль — два ряда фиксаторов спина к спине и откидные люки вдоль двух бортов. В широкой рубке было три места, бортовому стрелку отводилось крайнее справа. О том, чтобы сесть в него, нечего было и думать, — Гедимин, выдернув крепления, сбросил его в открытый люк и втиснулся на освободившееся место, вцепившись когтями в пол. Быстрый взгляд на пульты показал, что управление вроде исправно — не совершенно, но пока поработает, и что, кроме «Хобарта» под днищем, у Гедимина в распоряжении две кинетические винтовки на крыльях.
— Лови! — кто-то из влетевших в люк бросил сармату ярко-красный ранец и рухнул в кресло, на лету пристёгиваясь. Корабль зашатало в разные стороны, палуба загудела; по звуку Гедимин определил, что на борту четверо в пехотной броне. В центральное кресло сел, на ходу отдавая команды, Люк, — тоже в лёгком снаряжении, с ранцевым огнемётом за плечами и криво намалёванной эмблемой ополчения на груди.
— Взлёт! — заорал он, заглушив грохот захлопывающихся люков. Гедимин вздрогнул, болезненно щурясь, — ему казалось, что дребезжат не разболтанные детали корабля, а его собственные кости. « Hasu! Как оно вообще летает⁈»
Они взлетели над стеной, и Гедимин на секунду забыл и о раздолбанном корабле, и о рычагах управления под рукой, и о когтях, со скрежетом вспарывающих непрочную палубу. Вокруг не было ничего.
От лесов, окружавших когда-то Ураниум с севера, запада и востока, не осталось даже воспоминания. Впереди до самого горизонта расстилалась голая равнина, покрытая невысокими каменистыми холмами и изрытая оврагами, в которых бурлила мутная вода. Все гранитные плиты и трещины в них обнажились — почву давно смыло. Чуть севернее, в полукилометре от города, земля поверх камня ещё была; из неё торчали наполовину вывороченные пни с обгрызенными корнями. Вокруг одного такого пня копошилась какая-то серая масса, мокрая и блестящая от дождя, и пень, частично ею покрытый, на глазах разваливался на куски. Ещё секунда — и масса всколыхнулась и растеклась в разные стороны, распадаясь на всё более мелкие части, пока Гедимин не увидел, как из-под блестящего металла выглядывают ярко-жёлтые крылья.
— Огонь!!! — заорал кто-то прямо в наушник, и шлем сармата загудел от удара. — По скопле… Дебил!!!
Плазменная граната взорвалась на едва заметном холмике, и ветер швырнул плазму вниз, за одну секунду накрыв половину копошащейся массы. Остатки почвы вспыхнули, горящие насекомые кинулись врассыпную, но поздно — прогоревшие конечности уже отваливались, а тела лопались от разрывающего их пара. Они ещё долго корчились — Гедимин видел их краем глаза, пока глайдер выписывал круг над разбегающейся стаей.
— Стой!!! — сармата снова огрели по шлему; обернувшись, он увидел расширенные, горящие бешеным огнём глаза пилота. Командира рядом уже не было, за спиной сквозь распахнутые десантные люки свистел ветер. Внизу пятеро в пехотной броне уже приземлялись, складывая заспинные крылья, и поливали разбегающихся «гхимов» огнём.
— Три гранаты на вылет, — выдохнул пилот, показав сармату большой палец, и заложил вираж над «полем боя». — Жди, сейчас они соберутся и… Давай!!!
Струи напалма сгоняли уцелевших насекомых в плотную кучу. Гедимин видел, как они бросаются на стрелков, но огонь сбивает их на взлёте. Пара «гхимов», перемахнув через людей, развернулась, но напасть не успела — выстрелы из кинетики взорвали их тела, разбросав хитиновые ошмётки. Пятеро огнемётчиков прижали остатки стаи к недогрызенному пню. Сверкнула красная вспышка, и все бросились на землю, прикрываясь защитным полем. «Слишком близко,» — Гедимин остановил руку в миллиметре от рычага. «Не спасёт…»
— Огонь!!! — рычаг выдернули у него из-под ладони. Внизу взорвался шар белого света.
— Has— su… — обречённо выдохнул Гедимин, глядя, как полощутся на ветру кое-как сгенерированные купола. По ним можно было отследить путь остывающей плазмы — они пожелтели от жара, в двух шагах от них горела земля, а из огня вылетали ошмётки лопнувшего хитина. Что-то мелькнуло в воздухе, Гедимин выстрелил, но насекомое всё равно добралось до иллюминатора — правда, уже расплющенным. Конечности судорожно дёрнулись, и мёртвый «гхим» свалился со стекла, оставив за собой потёки бурой жижи. Сверху брызнула омывающая жидкость. Пилот, приглушённо выругавшись, щёлкнул пальцем по микрофону.
— Первый, я второй! Чисто?
Ответа Гедимин не услышал, но глайдер развернулся в воздухе, заходя на посадку в ста метрах от пятна дымящейся земли.
— Повезло, — пробормотал пилот, дожидаясь, пока огнемётчики заберутся на борт. Глайдер качало во все стороны от их прыжков. «Были бы в экзоскелетах — уже опрокинулись бы,» — подумал Гедимин. Он проверял боезапас. Гранат было немного, но всё-таки больше одной, — видимо, перед вылетом их грузили с запасом.