— В небе пусто, Джед. Я спущусь до пятисот.
Гедимин заглянул через его плечо в монитор — точка, отмеченная им самим на карте, призывно мигала, приближаясь с каждой секундой.
Он включил сигма-сканер, кое-как опустил руку, прижал ладонь к палубе и направил щупы веером вниз. На экране поплыли серые холмы, рассечённые оврагами, затопленные ямы, ещё не пересохшие ручьи, — рельеф гранитной плиты, ободранной догола и лишившейся остатков почвенного покрова. «Семь километров от города,» — сармат невольно вздрогнул. «Здесь никогда не вырастет лес.»
— К ночи хорошо так похолодало, — снова подал голос Валентин. — Гимы будут поспокойнее. Но сильно не надейся — они и в октябре летают.
«Девять километров,» — на экране сканера плыл всё тот же рельеф; его слегка разнообразили остатки недоеденной органики — пни, пятна лесной подстилки, чудом уцелевшие кустарники. Слева мелькнуло фонящее пятно — шальная ракета когда-то промахнулась мимо города или рудников и оставила радиоактивную плешь. Овраги стали глубже, скалы — выше, — тут гранит торчал из-под почвы и до того, как гимы свели лес. Сармат искал следы движения, но всё замерло — и земля, и небо.
— Ничего нет, — прошептал он, вспоминая, как эти места выглядели раньше — непролазная органика, куда не сунешься без проходчика, и где можно спрятать целый крейсер. — Ну, тем лучше…
Гимы выбирали органику какими-то неровными полосами — где-то остался один камень, где-то валялись недогрызенные стволы, и от расстояния до гнезда это не зависело. На недочищенных участках Гедимин настороженно вглядывался в экран сканера, но всё было тихо — ни одно насекомое не мелькнуло на радаре и не засветилось в сигма-волнах.
— На месте, — громко прошептал Хейз. — Делаю круг и снижаюсь. Куда тебя?
— На тот холм на востоке, — сказал сармат, протискиваясь к люку. — До десяти метров спустишься?
— Хоть до двух, — отозвался пилот, уводя истребитель вниз. — Уйду к востоку и буду тебя ждать. Один писк, помнишь? Жди на этом же холме, я его отметил.
Его голос едва заметно дрожал, как и пальцы на штурвале, и он быстро притронулся к клавише, сбрасывающей магнитный трос.
— На счёт «три», — прошептал он, рывком открывая люк. — Раз, два… Пошёл!
Гедимин слышал его затихающий крик, уже поднимаясь с гранитного валуна. «Раптор», едва не чиркнув по камню брюхом, уходил под крутым углом вверх, — сармат успел увидеть, как светятся в небе его сопла, прежде чем истребитель ушёл под маскировочное поле.
Несколько секунд Гедимин лежал, прижимаясь грудью к холодному граниту, и прислушивался к шелесту и треску, доносящемуся с запада. В трёх десятках метров от холма зияла основная шахта — широкий колодец, уходящий вертикально вниз. «Нижний штрек — тысяча сто,» — мелькнул в голове сармата обрывок полузабытой информации. «Верхний — семьсот, выше — скала.»
Шум не смолкал ни на секунду — шахта шипела, скрипела и скрежетала, и всё это не было похоже на размеренные звуки механизмов. Гедимин выглянул из укрытия. Глаза уже привыкли к скудному свету безлунного неба — он видел блеск оголённого камня и чуть более яркий — странной конструкции на краю чёрного провала. Это было многослойное сооружение неровной формы, что-то вроде сдвижной крышки из слипшихся вместе ошмётков фрила и деформированных металлических деталей. Оно прикрывало шахту наполовину и выглядело так, будто его можно двигать, но никаких тросов и блоков сармат не разглядел даже с помощью сканера.
Шахта, как и раньше, уходила вертикально вниз до горизонта «Альфа», но сейчас её ствол с четырёх сторон оброс какими-то перегородками. Кое-где они смыкались, оставляя между собой небольшие просветы, где-то бессмысленно торчали из стен. Их покрывал странный шевелящийся слой органики с небольшой примесью металла. Несколько секунд Гедимин смотрел на сканер в оцепенении — он уже знал, что это такое, но думать об этом было очень неприятно.
Обернув себя защитным полем, он выпрямился и вышел из укрытия. Снаружи гимов не было, но сармат подозревал, что они как-то сканируют окрестности. Под ногой что-то хрустнуло, и он замер, направив луч сканера вниз. Там тянулись линии своеобразной разметки — полурастворённый фрил, смешанный с какой-то органикой, ровные полосы, сходящиеся к шахте.
В свете звёзд над колодцем мелькнули разлапистые чёрные силуэты — «Шириной с „Раптор“,» — как успел подумать Гедимин, схватившийся за огнемёт. Тени скользнули над ним, сужая круги, и беззвучно нырнули обратно в шахту. Через несколько секунд сармат, сидящий за ближайшим гранитным валуном в стороне от «разметки», рискнул выглянуть, — рядом с шахтой никого не было, и ни громкость, ни тональность её «голоса» не поменялась. «Не увидели,» — подумал Гедимин, осторожно выбираясь из укрытия. «Ещё раз, но без глупостей…»
Стены гранитного колодца уходили вертикально вниз. Сканер выхватывал из темноты прилепленные к ним платформы. По ним, как по ступеням, можно было спуститься хоть к «Альфе», хоть к самому нижнему горизонту — Гедимин отследил их до упора. Последняя платформа — сплошная перегородка толщиной в два метра — нависала над затопленным штреком «Гамма». Проползая на когтях мимо и стараясь не прикасаться к сооружениям даже пальцем, сармат видел, как проплывают перед ним поблескивающие надкрылья и жвалы гимов. Существа сидели неподвижно, облепив каждую платформу сплошным слоем, и методично что-то пережёвывали — треск тысяч челюстей гулко отдавался в колодце.
Платформы располагались несимметрично — обойдя последнюю, Гедимин оказался перед входом в штрек «Альфа». Оттуда, как и отовсюду здесь, доносился треск и шелест, из туннеля торчали десятки шевелящихся усов. Сармат осторожно протянул руку со сканером к входу — на его движение не отреагировали, а на экране проступили внутренние очертания штрека. Там, где должны были стоять крепи, сейчас клонились друг к другу кривые колонны, собранные из металлических балок, облепленных фриловым раствором с примесью хитина. Там, где туннель расширялся, стояли перегородки из более тонкого слоя раствора, укреплённые изнутри огрызками металла. Строили это явно не люди и не сарматы, но какая-то логика в конструкциях прослеживалась.
«Сквозняк,» — сармат покосился на сканер — воздух внутри шахт непрерывно двигался, и что-то снизу подогревало его, обеспечивая даже здесь, на продуваемом проходе, восемь градусов Цельсия — на три выше, чем снаружи, над пустошью. «Сквозняк и тепло. И отсутствие воды… Да, очевидно, насосы ещё работают. „Гамма“ затоплена, сверху сухо.»
Он увеличил дальность до предела и сохранил заснятое — верхние штреки были ему неинтересны. Тепло шло снизу — в этом он был уверен даже без сканера.
Чем дальше он спускался, тем сложнее было огибать выступы на стенах. Через несколько метров он сдался и осторожно шагнул на слоистый край, придерживаясь рукой за камень. Странная конструкция захрустела под ногами, облепившие её насекомые зашевелились, разворачиваясь к источнику шума. Сармат спрыгнул вниз и, затормозив о стенку шахты, снова ступил на искусственную платформу, но уже десятью метрами ниже. Наверху было тихо — едва Гедимин сошёл с выступа, гимы забыли о нём.
«Тут что-то не так,» — думал он, подозрительно щурясь на экран сканера, — за слоями платформ, закрывающими остатки света, глаза стали окончательно бесполезны, и сармат только надеялся, что тусклое свечение прибора не спровоцирует насекомых. «Они должны меня чуять. Или ощущать вибрацию. Как-то же они ориентируются в шахтах?»
Он перебрался через несколько перегородок и изумлённо мигнул — снизу поднимался тусклый, но вполне видимый свет. Он просачивался через узкие проёмы между платформами, прикрывающими друг друга, но не до конца; чем дальше сармат спускался, тем преград становилось меньше, а свечение — ярче.
«Светильники клонария,» — узнал Гедимин по спектру — и замер на месте, уцепившись всеми когтями за скалу. «Значит, насекомые на горизонте „Бета“…»
Громкий шорох снизу подтвердил его мысли. Два десятка гимов непривычного вида — с огромными головами и мощными челюстями — переползали с места на место по освещённой платформе. Из-под их жвал вытекало что-то желтовато-серое; выплюнув порцию вещества, насекомые проползали по нему, оставляя за собой почти ровный слой. Несколько секунд Гедимин смотрел, как желтоватая жижа застывает, потом покосился на сканер и угрюмо сощурился. «Строительство. Они достраивают гнездо. Перерабатывают фрил и металл и строят эти… крышки. И как мне их обойти?»
Из штрека появилось ещё несколько гимов той же разновидности, и те, кто уже ползал по платформе, направились им навстречу. Пару раз коснувшись друг друга усиками, они уползли в освещённый туннель; те, кто пришёл на смену, распределились по платформе и продолжили работу. Гедимин следил за ними, угрюмо щурясь; прибор на его руке сканировал горизонт «Бета», и сармат мог, не двигаясь и не беспокоя насекомых, собирать информацию и ждать, когда сканер составит карту.
Этот штрек был застроен изнутри гораздо плотнее, чем верхний, но насекомым это не мешало — они непрерывно сновали из ответвления в ответвление, перетаскивая какие-то обломки и размазывая переработанный фрил. «Подготовка к зиме,» — беззвучно ухмыльнулся Гедимин, прикинув свойства получившегося материала. «Утепляются. А вот эти крышки — сдвижные.»
Там были даже блоки — сармат нашёл два под сводом туннеля; через них были перекинуты толстые тросы, протянутые внутри самых больших крышек. Их не крепили к скобам или петлям — они просто входили в структуру «крышки», без сканера Гедимин не мог даже отследить, где они заканчиваются. «Механизм,» — сармат болезненно сощурился; хотелось потереть ноющие рёбра, но мешала броня. «Кто из животных делает механизмы?»
Сканер еле слышно пискнул, сообщая о завершении работы. Сармат перевёл взгляд на него и беззвучно выругался. «Эти твари ничего не тронули. Клонарий — хоть сейчас запускай…»
ЛИЭГ, прикрытый ипроновыми щитами, по-прежнему стоял на «почётном месте» на расширении туннеля; оба трансформатора уцелели, и основные кабели — тоже. Насосную станцию облепили слоистыми загородками, и вокруг неё непрерывно копошились крупные гимы-солдаты, а между ней и остальными помещениями сновали мелкие особи с раздутыми выростами на брюшке. Одна из труб была надгрызена, под ней была вода, но далеко она не утекала — её выпивали до капли прямо под местом утечки. Гедимин нашёл вентиляционные шахты — в них прибавилось загородок, но оборудование не тронули, как будто гимы понимали, зачем оно нужно.