Гедимин одобрительно кивнул и, дождавшись, когда пилот скроется за «Раптором», склонился над зарядами. Взяв крайний лист обсидиана, он осторожно вдвинул его в соответствующий проём между пластинами руды. Тёплые волокна пощекотали пальцы, защитный купол мигнул зеленью. Сармат подвигал лист вверх и вниз, проверяя, насколько легко он входит, и увеличил проём на один миллиметр.
За спиной что-то взвыло, пару раз пронзительно взвизгнуло и замолкло. Гедимин развернулся, вскидывая руку с генератором защитного поля, и увидел, как Хейз выглядывает из-за фюзеляжа и стряхивает с респиратора сажу.
— Не нравится мне этот движок, — сказал он, нервно усмехаясь. — Ладно, ещё раз…
— Стой! — Гедимин прыжком обогнул «Раптор» и поймал пилота за плечо. — Отойди, я сам.
«Чего тут наковыряла эта „мартышка“? Вчера же всё было в порядке…» — он осторожно просунул руку в проём между пластинами обшивки и посветил фонариком. Из-за «Раптора» донёсся негромкий звук — кто-то опустил на верстак набор стеклянных пластин и удивлённо хмыкнул.
«Hasu!» — Гедимин одним прыжком перемахнул через истребитель и приземлился почти вплотную к Валентину. Тот стоял над ирренциевыми зарядами, не прикрытыми уже ничем, и держал в руках кусок руды, глядя на него с непонятной ухмылкой.
— Hasu! — сармат схватил его за руку, выдернул камень и бросил на верстак, прихлопнув сверху защитным куполом. «Бесполезно,» — мелькнуло в мозгу, и Гедимин болезненно сощурился. «Если уже потрогал… И где искать флоний⁈»
Он развернулся к человеку, готовясь увидеть пятна ожогов на руках, кровавые сопли и судороги. Валентин, совершенно невредимый, изумлённо глазел на сармата — и очень проворно отскочил, когда тот развернулся.
— Где тут мея? — выдохнул Гедимин, пристально глядя на ладони пилота — красная сыпь уже должна была проступить на коже, даже если внутренние органы ещё работали. — Смывай пыль — и живо в госпиталь! Если ввести флоний, ещё выживешь…
Валентин странно ухмыльнулся и отступил ещё на шаг — теперь между ним и сарматом был угол верстака, и схватить его за плечо никак не получалось.
— Так ты это всерьёз… — протянул он, глядя на сармата со странной смесью испуга и жалости. — Про ирренций и это всё… Я видел — там просто камни, но думал — шутка… А ты… Эй, Джед, слушай меня! Там просто камни. Нет никакого ирренция! Видишь?
Он протянул сармату руки ладонями вверх, и тот изумлённо мигнул — никаких следов омикрон-поражения на тонкой коже не было. «Будто это что-то значит…» — он резко взмахнул рукой, почти ухватил человека за запястье, но тот проворно отпрянул в сторону. «Слишком быстрый для облучённого,» — мелькнуло в мозгу, и сармат нелепо ухмыльнулся. «Не пострадал? Дуракам везёт…»
— В госпиталь беги, — буркнул он, растерянно глядя на человека. Тот мигал часто, как и полагалось существу с таким устройством глаза, но жидкость не вытекала, и края век не краснели, — никаких признаков ожога, даже на такой чувствительной области. «Точно, дуракам везёт… На кой астероид он туда влез⁈»
— Тихо, Джед, тихо, — Валентин, нервно ухмыляясь, обошёл сармата по кругу и приблизился к защитному куполу. — Я ещё вчера удивился — видно же, что это простой гранит. Но думал — мало ли, я не геолог… А с тобой вот что… Ты успокойся, ладно? От таких дел любой сдвинется. Вот, смотри…
Он небрежно ткнул в купол пальцами, почти растворив его. Гедимин вздрогнул, быстро двинулся к нему, готовясь отшвырнуть человека, если тот снова влезет под облучение.
— Видишь? — Валентин хлопнул ладонью по куполу. — Ничего не светится. Излучения нет, понимаешь? И ирренция там нет. Просто камень, гранит. Понимаешь?
Он заглянул сармату в глаза с непонятной надеждой. Тот растерянно мигнул.
— Это ирренциевая руда, — медленно проговорил он, вспоминая тёплые волоски на пальцах и висках. — С хорошим процентом металла. Не знаю, как тебя не обожгло, — но ты шёл бы в госпиталь. Зачем ты сюда полез?
Валентин покачал головой.
— Там нет никакого металла. Джед, у тебя же анализаторы! Возьми и сам проверь. Эта штука «чистая». Разбери её, а? Ты же не думаешь с ней лезть в шахты… правда, не думаешь? Ты знаешь, что это никакая не бомба? Джед? Чёрт! Ты меня слышишь⁈
«Всё-таки схватил дозу,» — думал Гедимин, растерянно глядя на пилота. «Только не омикрон, а сигму. Прижгло мозг. Повезло ему, хоть не подохнет…»
— Иди наверх, — велел он. — Если завтра станет хуже, поедешь в госпиталь. Руда излучает «сигму», это не так опасно. Тебе повезло. Но больше её не трогай.
Он подошёл к наполовину вскрытому куполу и взял в руки заряды — калибровку надо было закончить. Валентин стоял у верстака и шумно дышал. Сармату было не по себе. «Грёбаная сигма! Ещё психа под боком мне не хватало… Вот и слетали в шахты…» — он досадливо сощурился.
— Джед, а Джед? — осторожно окликнул его Хейз. — Что ты делаешь?
— Нужно, чтобы все пластины опустились одновременно, — отозвался сармат. — Тогда излучение будет сильнее. Реакция… Надо разжечь реакцию. Тогда будет взрыв…
— Джед, — Хейз тяжело вздохнул. — Она не взорвётся, ты понимаешь? Эта штука никогда не взорвётся.
— Взорвётся, — Гедимин смотрел только на камни под рукой. «Где в этом городе госпиталь? Видел же карту…»
— Не взорвётся! — Валентин ударил ладонью по верстаку. — Джед, ты меня слышишь? Там нечему взрываться!
— Взорвётся, — повторил сармат, угрюмо щурясь. «Взрыватели установлю на месте. Это нельзя оставлять на виду. С Хейзом что-то неладно.»
Он собрал пластины руды, обсидиан и фрагменты корпуса и осторожно разложил их по «карманам» скафандра — между слоями ипрона, чтобы самому не облучиться. Валентин молча смотрел на него и болезненно морщился.
— Куда ты с этим, Джед?
— В шахты, — буркнул сармат. «Отправлюсь один. С ним совсем плохо. Завтра с утра пойду в медчасть, — в порту должна быть, может, у них есть флоний.»
— Не надо, а? — жалобно попросил Хейз. — Не ходи с этим в шахты. Сдохнешь же на ровном месте!
Гедимин качнул головой.
— Надо взорвать колонию. Чем быстрее, тем лучше.
Он обошёл пилота и двинулся вверх по лестнице. Голова гудела, что-то под рёбрами неприятно сжималось. «Что он там несёт про обычные камни? Я же чувствую излучение…»
— Ты ничего не взорвёшь. Тебе нечем, — Валентин остановился у матраса, на который опустился сармат, и судорожно вздохнул. — Не ходи. Тебе туда нельзя. Мы придумаем, что делать. Только не лазь никуда, ладно? Чёрт! Куда я раньше-то смотрел⁈
16 сентября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Ополченцы собрались у штаба ещё затемно. Некоторые уже надели броню, остальные набились в помещение и поспешно одевались. Гедимин, присев у стены, проверял реактивный ранец. «Включать на пару секунд, двигаться прыжками. В долгом полёте опять начнутся сбои,» — думал он. Под бронёй лежали разобранные бомбы, и сармату мерещилось исходящее от них тепло. Взрыватели он проверил, пока Хейз спал, — ничего сложного в них не было, труднее всего было соорудить «таймер» из тонких проволочек. Все они должны были порваться вовремя, ни минутой раньше и ни минутой позже… и как-то выдержать натиск гимов, если насекомые пробьются под защитное поле и вскроют корпус.
— Трус⁈ — донёсся из штаба чей-то возмущённый возглас. — Мы каждый день дерёмся с двухметровой саранчой! Но рехнувшийся теск в отряде — это уже слишком! Ничего не говори, Хейз, мы все уже всё слышали. Ты такой же псих, если ему веришь!
Гедимин поморщился. «Взорвать колонию — и в ядерный могильник всех „макак“,» — подумал он, поднимаясь на ноги.
Взвыла сирена, и сармат бросился к кораблю. На ходу он дёрнул рычаг, открывая люки для десантников, и втиснулся на привычное место.
— «Ги Лалиберте»! — донёсся из коммутатора громкий голос коммандера. — Семьсот норд-норд!
«Слишком близко,» — подумал сармат. «Выждать хотя бы два километра…»
…Он влетел прямо в открытый люк и перекатился по палубе, стараясь не выпускать когти. Над головой недовольно заворчали огнемётчики, но люк уже захлопнулся, а корабль развернулся к югу.
— Приём! — разнеслось по глайдеру, и все мигом замолчали. — «Ги Лалиберте»! Три пятьсот норд-норд! Спасайте дрон оповещения!
Гедимин, проехавшись на боку по качающейся палубе, подтянулся и сел к рычагам. Корабль уже развернулся и набирал скорость. Позади бессильно ругались огнемётчики, заменяя почти пустые баллоны. «Три пятьсот,» — щёлкало в мозгу сармата. «Пора уходить.»
— Дрон пропал! — крикнул пилот командиру.
— Вижу, — отозвался тот. — Вперёд!
Он схватил огнемёт и кинулся к пустому месту на десантной палубе. Гедимин тронул тугие ремни на груди и, расстегнув один из карабинов, бросил ненужный ранец под кресло.
— Вижу дрон! — крикнул Хейз. — Твою мать!
Летучая стая гимов сбилась в огромный шар, из которого доносился оглушительный скрежет и визг. Иногда наружу вырывались фуражиры с какими-то обломками в челюстях и тонкой цепочкой тянулись к северу. Гедимин дал сдвоенный залп по шару и, не глядя на пылающее облако, толкнул крышку люка.
— Меня не ждать!
Хейз резко дёрнул штурвал, и сармат, не удержавшись, упал на палубу.
— Джед, не смей, сожрут!
«Hasu!» — потрясённо выдохнул Гедимин, цепляясь за край проёма, — глайдер так болтало, что на ноги было не встать. «Он опять⁈»
— Стой! — крикнул Валентин, разворачиваясь к нему; он придерживал штурвал одной рукой, и глайдер нарезал круги, поливая шарообразную стаю огнём. — Где мозги⁈ Я же ска… Стой, слизь!!!
Гедимин уже высунулся из люка — пока шар был с другой стороны, пора было прыгать, — но руки дрогнули. Грудь сдавило так, что он еле мог вдохнуть. «Слизь,» — повторил он про себя, недобро щурясь, и рывком вышвырнул себя из глайдера. «Hasesh tza fauw!»
Крылья выгнулись под нужным углом, сармата толкнуло в плечи, и он прижал руки к телу, пытаясь продлить прыжок на лишний метр. Что-то ударило в спину чуть выше ранца, и Гедимин услышал треск расколотой пластины. «Кинетика,» — он ошалело замигал, даже забыв о