— Носить на личной одежде, предъявлять по требованию, — быстро проговорил он, показывая их лицевой стороной. — Две категории — «Лучевой пилот» и «Шахтёр». Первая пока без надобности, по второй можешь работать. Подожди…
Он снова взялся за смарт. Гедимин, ошалело встряхнув головой, выругался про себя и хотел схватить его за руку, но Кенен неожиданно легко уклонился, а сармат увидел, что ему в лицо смотрит сопло мощного бластера.
— Стой, — Гедимин показал пустые ладони и криво усмехнулся — такой реакции он не ожидал. — Я не шахтёр. Я — инженер-атомщик. Я строил реакторы для атомофлота…
Кенен медленно опустил бластер.
— Инженер? — он недоверчиво сощурился. — Ядерщик? Место обучения?
— Лос-Аламос, — отозвался Гедимин. Почему-то хотелось дышать ртом — воздуха не хватало. Под рёбрами не давило, но очень неприятно жгло. «Что ему нужно? Я же готов подтвердить…»
Кенен резко выдохнул и, пристегнув бластер к поясу, постучал ногтем по корпусу смарта.
— Доказательства есть? Сертификат? Свидетельство? Из Лос-Аламоса? С инженерных курсов? Хоть что-нибудь?
Гедимин угрюмо сощурился.
— Всё уничтожено. Я работал в «Гекате»…
Кенен тяжело вздохнул.
— Час от часу не легче. Кто-то — или что-то, кроме твоих слов — может всё это подтвердить? Допуск в Лос-Аламос. Работу в «Гекате». Твою личность.
Гедимин резко мотнул головой.
— Кенен Маккензи знает. Он был там…
Кенен Гварза поморщился.
— Маккензи… Я вот знаю, что у Лос-Аламоса жёсткая позиция в отношении сарматов. Кто-то может подтвердить, что для тебя они сделали исключение? Кто-то скажет в ответ на мой запрос: «Да, это он, и он действительно ядерщик»?
Невидимые обручи сомкнулись на груди, и Гедимин судорожно вздохнул, пытаясь разорвать их.
— Он мёртв, — коротко ответил он. Глядеть на Гварзу было тяжело — его лицо почему-то расплывалось. «Zaa hasu!» — сармат сердито смигнул. «Не хватало ещё разрыдаться!»
Кенен пожал плечами.
— Значит, ничего нет, — он убрал смарт и сложил руки на груди. — По вторникам, четвергам и субботам я работаю в день. Найдутся подтверждения — приходи.
Гедимин втянул воздух ртом — это на секунду ослабило невидимые обручи и позволило наполнить лёгкие. В груди ещё жгло, но взгляд немного прояснился.
— Можешь отвести меня к реактору, — угрюмо сказал он. — Можешь спросить… Ты сам проверяешь квалификацию, разве нет?
Кенен криво ухмыльнулся.
— Давай на выход, — сказал он ровным голосом. — Барак «Альфа-один», первый этаж, первая комната. Со всеми проблемами — к коменданту.
Гедимин хотел взять его за плечо, но вспомнил о бластере и только поморщился.
— Почему ты не хочешь меня проверить? Тут же есть станция…
Кенен смерил его долгим взглядом и тяжело вздохнул.
— Проверить квалификацию инженера-ядерщика. Прямо так, на живом реакторе, у сармата, которого я в первый раз вижу. В первый день его пребывания в гетто…
Он снова вздохнул. Гедимин молча стоял и ждал — он ничего не понимал, но ему было не по себе.
— Для такой проверки нужно поставить на уши оба гетто — и «Вестингауз» заодно, — Кенен нервно усмехнулся и кивнул на дальнюю дверь. — Иди, сармат. Даже если для такой операции будут основания — за пять минут я её не проверну.
Его смарт протяжно пискнул, и он, резко развернувшись, пошёл к выходу. Свет в коридоре медленно начал тускнеть. Гедимин растерянно покачал головой и направился к воротам. «Два гетто… „Вестингауз“… Ладно,» — он свернул за угол и криво ухмыльнулся, глядя на ровные ряды однотипных строений. «Придётся выждать. Этот Кенен вроде не дурак. Значит, договоримся.»
В вестибюле было пусто и тихо. В углу лежал отключившийся робот-уборщик (той же новой модификации, что Гедимин видел на вокзале). На стенах висели заметки — состав бригад, распределение по сменам и шахтам, расписание глайдеров… Гедимин, скользнув по ним мрачным взглядом, убедился, что барак шахтёрский — и что кинозалов в гетто больше не строят, хотя информатории сохранились. Передатчик уже нашёл сеть — в информаторий можно было не идти, если только сармат не хотел поиграть в «Космобой»… или что там за двадцать лет пришло на замену…
— Уран и торий! — донеслось из-за приоткрывшейся двери. — А чего вдруг без предупре… Эй! Ты не ликвидатор. Я тебя вообще впервые вижу.
Гедимин, растерянно мигая, взглянул на филка, вышедшего в вестибюль. У него на груди была крупная нашивка с номером барака, обведённым в красное кольцо, — ремонтник решил, что это отличительный знак коменданта.
— На заселение? — спросил филк, разглядывая броню пришельца. — Шахтёр?
— Гедимин Кет, «Джи-два-альфа», — нехотя назвал номер бригады сармат. — Мне дали первую комнату на первом этаже. Ты ведёшь заселение?
Светлые рыжеватые глаза филка на секунду потемнели, появившаяся было на лице дружелюбная улыбка погасла.
— Вот как… Значит, они уверены, что Квинций уже не вернётся… — пробормотал комендант, направляясь к прикрытой двери и вялым жестом приглашая Гедимина с собой. — Меня зовут Аккуш. Вещи у тебя есть? Сколько смен одежды?
— Только скафандр. Одна, на мне, — коротко ответил Гедимин, выходя вместе с ним в длинный прямой коридор и оглядываясь по сторонам. Бараки не сильно изменились с тех пор, как его увезли из Ураниума, — по крайней мере, изнутри. С двух сторон тянулись ряды одинаковых дверей, на них, как и на полу, были подписаны номера; на числе «тридцать» нумерация обрывалась, а коридор упирался в раздвижные створки с надписью «Информаторий».
— Вечером в шахту? — Аккуш деловито щёлкнул по клавишам смарта. — Рост у тебя какой?
Он открыл первую слева дверь и отодвинулся, пропустив Гедимина в жилую комнату. Пока он отправлял куда-то данные, сармат успел осмотреться. Он чётко помнил, что снаружи первые этажи бараков выглядели так, будто потолки там на треть выше, чем на верхних; стоять он мог спокойно, не упираясь никуда ни макушкой, ни плечом, и в дверь не надо было протискиваться боком — но, похоже, так было только на первом этаже. Жилая комната была невелика — три метра в ширину, чуть меньше в длину, и половину её занимало сооружение метровой высоты, прикрытое сверху матрасом без чехла. На передней части сооружения виднелись дверцы и крышки выдвижных ящиков, — видимо, тут предполагалось хранить вещи.
— Всё там, — Аккуш махнул свободной рукой в сторону кровати. — Чехлы, подушка, одеяло. Есть что положить — складывай. Только еду не пихай, роботы её не всегда находят.
Гедимин мигнул.
— Тут едят «мартышечью» пищу?
— Некоторые привыкли, — ответил Аккуш, слегка сощурившись. «Это не одобряется,» — понял Гедимин и кивнул в ответ.
— Я не ем. Сколько раз тут кормят?
— Три, как обычно, — перед работой, после и в перерыве, — комендант покосился на пискнувший смарт и скользнул взглядом по скафандру сармата. — Есть фляга, или записать на выдачу?
Гедимин, приоткрыв «карман», показал крышку массивной фляги — живая Би-плазма уже заполнила её на треть.
— Субстрат бери в пищеблоке. Тут, внизу, — Аккуш махнул рукой в сторону двери. — Тут же душевая. В шахте помоешь верхнее и там оставишь, а нижнее сменишь уже тут, после душа. У нас тут моются каждый день, все, и сарматы, и Старшие.
Последние слова он произнёс с нажимом, и Гедимин, хоть веки у него и устали, снова удивлённо мигнул, — за интонацией угадывались какие-то странные проблемы. «Потом выясню,» — решил он — от полученной информации уже слегка гудела голова, и хотелось побродить в тишине и всё обдумать.
— Спасибо. Дальше я сам, — сказал он, кивнув Аккушу и изобразив дружелюбную улыбку. — Тут, в гетто, куда-нибудь можно сходить?
Комендант озадаченно хмыкнул.
— Ты бы лучше спал. Скоро смена, — сдержанно напомнил он. — Тут жилой район, слева — пассажирский аэродром, справа — грузовой. Сзади — всякие склады и ангары, чтобы занять место, спереди — промышленные районы, станция… На задах есть полоса препятствий — после работы, если будет желание, сходи побегай. За стену нельзя… близко к стене — тоже незачем.
— А на озеро? — Гедимин подумал, что окунуться в холодную воду сейчас было бы кстати — мозг явно нуждался в охлаждении. Аккуш испустил короткий смешок.
— Недавно на Земле?.. Вдоль озера стена. А за насосными станциями смотрят ликвидаторы. И говорят, без стрельбы не обходится.
Гедимин мигнул. «И меня принимали за ликвидатора. Значит, снаряжение сходное. Ещё и стрельба… Надо же было так испоганить планету! Насинтезировал на свою голову…»
Аккуш вышел. Гедимин выглянул на секунду в коридор и увидел, как соседняя дверь плотно закрывается. «Кому-то не спится,» — едва заметно ухмыльнулся он, возвращаясь в комнату. «Выяснял, кого к нему подселили?.. Значит, отсюда пропал сармат…» Его передёрнуло от воспоминаний, и он внимательно осмотрел стены и пол. Никаких следов не было — ни пятен крови, ни оплавлений, ни подозрительных отверстий. «Как его звали? Квинций? Надо будет выяснить…»
Озеро было недоступно, зато в душевой были вентили, и сармат, пока ему не мешали, устроил себе контрастное купание. Выходил он довольный — кожа горела, но в голове прояснилось, а на скафандр, отмытый до блеска, приятно было взглянуть.
В бараке было тихо — дневная смена ещё не вернулась, ночная отсыпалась перед работой, и даже сармат из соседней комнаты не выглянул на звук шагов — видимо, из подслушанного разговора узнал всё, что хотел. Гедимин порылся в ящиках кровати, вынул белый чехол для матраса, несколько секунд смотрел на одеяло и подушку, потом отложил их и растянулся на постели, не снимая скафандра. Мозг будто этого и ждал — не успел сармат подсунуть руку под голову, как глаза сами закрылись. Во сне видения путались с явью — он бродил по странно изменяющемуся городу, глядя, как вырастают и втягиваются в мостовую знакомые и полузнакомые здания. Наконец он вышел к озеру, но тёмная вода вдруг поднялась над ним многокилометровой стеной.
…Разбудил его Аккуш, заглянув в комнату за пять минут до побудки, — Гедимин забыл закрыть «на ночь» дверь. Комендант, что бы ему ни было надо, несколько секунд молча стоял в дверях, глядя на лежащего сармата, пока тот не повернул к нему голову, недовольно щурясь.