Ренгер, так и не повернув головы, аккуратно закупорил ёмкость и отставил её в сторону.
— Тесты — проверка памяти. С памятью у сарматов обычно порядок. О том, что ты можешь, узнаем на месте — в рейде. Всё остальное — только для отчётности.
— Вот и я говорю… — подал голос Майлог, отирающийся у двери. Гедимин кивнул ему на освободившуюся тестовую машину, но сармат даже не взглянул в её сторону. «Да ну его,» — поморщился ремонтник, собирая заряженные аккумуляторы и укладывая их в корпус «сфалта». «Плазморез готов к работе. Пойду его проверю.»
— Я вниз, — сказал он Ренгеру, повесив «сфалт» на заплечные крепления и подобрав с пола сломанный ящик. Сармат, не отрываясь от работы, молча кивнул.
— И я, — внезапно оживился скучающий Майлог. — Пойду постреляю.
Гедимин мигнул.
— Я займу туннель. Куда ты там поместишься?
— Места-то хватит… — протянул Ренгер, разворачиваясь к сарматам. — Майлог, тебя когда ждать на тесты?
— Скоро буду, Ренгер. Скоро буду, — быстро заверил тот, выходя из комнаты вслед за Гедимином. Ремонтник поморщился. «Не люблю, когда смотрят под руку. Но куда его денешь⁈»
…Тонкая полуметровая струя плазмы выглядела белой ниткой, привязанной за один конец к узкому соплу «сфалта». Тройной слой фрила на её пути слабо шипел, разваливаясь на куски по линиям разреза. Последние два надреза прошли там, где Гедимин их наметил, — он постепенно осваивался с непривычно громоздким инструментом. «Надо тренироваться,» — он выключил «сфалт», покосившись на индикаторы заряда, и выбрал из остатков разрезанного ящика три крупных обломка. «Пока не очень. А ведь это рабочая дальность, не боевая.»
— Это что? — раздался за его плечом голос Майлога. — Я даже не видел, что ты делаешь. Разве плазма не должна гореть и взрываться?
— Это резка, — отозвался Гедимин, плечом отодвигая любопытного сармата и снова поднимая «сфалт». — Это не взрывные работы. Отойди.
Раскалённая добела нитка снова заскользила по листу фрила, оставляя едва заметный дымящийся надрез.
— Тебе что-то не то продали, — вздохнул Майлог. — Ну, может, бумагу оно и режет…
— Уйди, — буркнул Гедимин, не оглядываясь. Аккумуляторы выдыхались, и надо было использовать каждую секунду. «Реактор бы сюда,» — мелькнуло в мозгу. «Небольшой, из одного твэла. Замаешься перезаряжаться…»
Что-то тёмное пересекло траекторию плазменной струи, и Гедимин услышал короткий вскрик. До хруста вдавив переключатель в обшивку, он развернулся и увидел, как Майлог держит на отлёте дымящуюся, наполовину перерезанную руку и смотрит на неё, не мигая, и его зрачки расползаются всё шире и шире.
…Услышав звук шагов, Гедимин выпрямился, едва не своротив стол. Ренгер развернулся к двери и вопросительно посмотрел на вошедшего.
— Да ничего страшного, — махнул рукой ликвидатор, четверть часа назад ушедший вместе с Майлогом в медчасть. — Оставил его там. Рану зашили, кость цела. Будут проблемы с подвижностью кисти, но говорят, что и это выправится.
Гедимин облегчённо вздохнул.
— Сказал им проверить его на эа-мутацию? — хмуро спросил Ренгер. — Сунуть руку под режущий пучок — это ж надо было додуматься!
Гедимин, вскинувшийся было на упоминание эа-мутации, снова выдохнул. «Не пойду больше с ним в туннель. Ещё не хватало за ним там следить!»
— Проблемы с кистью… — пробормотал Ренгер, недовольно щурясь. — Значит, к понедельнику будешь готов только ты. Надо будет сообщить Кенену, чтобы пятнадцатого подошёл…
Гедимин мигнул.
— Это для окончательного экзамена? Думаешь, я буду готов?
— Да ты уже готов, — буркнул Ренгер. — Скегги хочет выбить для тебя в штате место механика. Никто не собирается отпускать тебя обратно в шахты. Готовься к пятнадцатому — устроим тебе первый рейд.
15 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Гедимин думал, что Арсалан давно ушёл из барака и развлекается в компании венерианцев из гальванического цеха, — но, когда он выходил из комнаты, соседняя дверь приоткрылась. Подрывник стоял на пороге и молча смотрел на него. Гедимин вопросительно хмыкнул. Арсалан шагнул назад, беззвучно прикрывая за собой дверь.
«Сфалт сегодня оставлю на базе,» — мелькнуло в мозгу, когда сармат подходил к штабу ликвидаторов. «Он пока не готов. Надо поработать над дальнобойностью.»
В штабе толпились ликвидаторы, быстро разбирая оружие, боеприпасы и реагенты. Посреди суеты сидел угрюмый Скегги, а рядом с ним топтался, виновато свесив голову, Майлог. Жёсткий фиксатор с его запястья уже сняли, оставив мягкую повязку для прикрытия швов; руку он держал у груди, стараясь ни к чему не прикасаться.
— Вот ведь, — пробормотал он, на секунду подняв взгляд на Гедимина и тут же опустив к полу. — Это всё из-за меня…
— Отстань, — недовольно посмотрел на него Скегги; ему тоже было неловко. — Иди сюда, ремонтник. Сегодня рейд уйдёт без тебя.
«Следовало ожидать,» — Гедимин поморщился от привычной ноющей боли под рёбрами. «Что ещё я сделал не так?»
— Это из-за меня, — снова подал голос Майлог, но под сердитым взглядом Скегги прикусил язык.
— Он-то просто не готов, — буркнул командир, жестом отправив собравшийся отряд за дверь. — А у тебя, оказывается, выбран лимит выходов. Всё откладывается до ноября. Готовься на пятое и береги лимит.
Гедимин мигнул.
— Лимит?.. Мать моя пробирка…
— Надо было тебя предупредить, — кивнул Скегги. — У нас он сильно больше, но ты-то ещё шахтёр…
— Тащить меня тридцать первого к «макакам» лимит не помешает, — пробормотал Гедимин, угрюмо щурясь. Скегги невесело ухмыльнулся.
— Дигон из «Сармы» — может своей властью добавить тебе денёк. Кенен, в общем-то, мог бы тоже…
Гедимин стиснул зубы.
— Кенен у нас со странностями, — вздохнул Скегги. — Умный сармат, ядерщик, но со своими заскоками. Если что-то засело в голове, его весь совет не сдвинет. Одна надежда — что к ноябрю он успокоится…
Гедимин слушал его, как сквозь слой стекловаты, — слово «ядерщик» вместе с кровью стучало в ушах. «Вот оно что. Как я сразу не сообразил?.. Ещё один Константин на мою голову…»
— Ядерщик? Это он построил местные реакторы? — спросил он. Скегги, прервав фразу на полуслове, удивлённо мигнул.
— Он руководил этим делом — и у нас, в «Вайтроке», и в «Налвэне». И кто-то от Маккензи — сармат с белой кожей, вроде северянин…
«Иджес⁈» — Гедимин ошалело встряхнул головой и сам ухмыльнулся нелепой мысли. «Нет, это чересчур…»
— Айзек Норд? — спросил он. Скегги, на пару секунд задумавшись, пожал плечами.
— Может, и Айзек. Знаешь его? Въедливый такой, ничего не пропустит. Всюду со сканером…
Гедимин едва заметно улыбнулся.
…«Айзек строил эти станции…» — мысли сармата, с плазморезом в руках рассекающего плиту рилкара на ровные тонкие ломти, текли своим чередом. Слабая досада от сорвавшегося рейда и ещё двух недель в шахтах постепенно отступала, сменяясь глубокой озадаченностью. «Надо же было упустить его из виду! Пошёл бы тогда с Маккензи, поговорил с Айзеком, узнал, что к чему, — и ехал бы, куда надо. А теперь… теперь без разрешения из „Сармы“ я ему даже письмо не отправлю. А в „Сарме“ Кенен… Sa hasu! Какой-то, всё-таки, подвох с этими реакторами. Ему, по-хорошему, надо бы ими гордиться, а не отгонять от них спецов. Что-то с ними всерьёз не так…»
16 октября 19 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Большая дрянь со стороны Гварзы, — Арсалан осуждающе покачал головой. — С чего он на тебя так взъелся?
Гедимин пожал плечами. Бросив горстку неприметных камешков в кучу руды, он наклонился и подобрал ещё несколько. Нависшая над сарматами стена забоя блестела в свете бортовых огней, будто обрызганная нефтью, — нералитовые жилы тянулись параллельно друг другу непрерывными полосами, совсем не походя на хаотично разбросанные «капли» урановой смолки. «Тут даже трещин нет,» — сармат постучал пальцем по гранитному массиву и недобро сузил глаза. «Ирренций идёт внутри камня. Непрерывные полосы синтеза… Интересно, где они заканчиваются?»
— Знаешь кого-нибудь с нижних горизонтов? — спросил он, повернувшись к Арсалану. — Не слышал, там находили нералит?
— Да, наверное, — равнодушно ответил тот. — Раз до сих пор копают — что-то попадается.
…Вой сирены и красные сполохи на скалах застали Гедимина за бурением шпура, и он еле успел выдернуть бур, когда Арсалан вцепился в него мёртвой хваткой и поволок к проходчику. От неожиданности сармат даже не стал сопротивляться — да подрывник и не отпустил бы его. Он разжал руки, только втолкнув Гедимина под защитное поле, в толпу встревоженных филков. Сирена смолкла, но сармат чувствовал, как что-то под сводом черепа неприятно вибрирует, — генератор инфразвука посылал колебания в темноту шахт и штреков.
— Они тут, — еле слышно прошептал Арсалан, вцепившись в локоть Гедимина. — Стой тут, слышишь? Никуда не отходи!
Сармат смотрел в темноту, но ничего там не видел. Через несколько мучительно долгих минут дозиметр на его запястье мигнул, зажигая экран, — на секунду его зацепил пучок омикрон-излучения.
— Они ушли, — сказал он, проследив за падением интенсивности. — При свете прожекторов их было бы удобнее отслеживать. У них всё равно нет глаз.
Арсалан сердито фыркнул.
— Один такой уже думал, что он умнее всех. Ликвидаторы отказались его искать…
Гедимин удивлённо мигнул.
— Отказались? Пропал сармат, и никто не выслал рейд?
Арсалан махнул рукой.
— «Мы не полиция, мы чистильщики», — передразнил он кого-то и, оглядевшись, вышел из-под защитного купола. — Всё, вроде тихо… Может, он до сих пор там лежит, если пепел не смыло дождём. Zaa hasu…
Гедимин молча склонил голову.
Луч фонаря нашарил на скале узкую пробоину, и сармат снова взялся за пневмомолот. Второй шпур пробивал Арсалан, отойдя на десяток метров в сторону. Он работал медленно, часто вынимая бур и встревоженно оглядываясь. Гедимин задумчиво щурился. «Там и лежит… Пора мне идти на поиски. Пока я ещё могу добраться до этой шахты, — ликвидаторы сюда, похоже, не заглядывают.»