Руда посыпалась сильнее. В верхней части горки, сбросив полметра мелких камешков, открылся люк. Двое филков, высунувшись наружу, смотрели на сарматов и ошалело мигали. Стоило Ренгеру шевельнуться, как оба нырнули обратно, и крышка захлопнулась.
— Болваны! — ликвидатор ударил кулаком по обшивке проходчика. — Живо сюда! Твари вас уже нашли. Долго вы собрались тут сидеть⁈
— Сам такой, — яростным шёпотом ответил филк — судя по нашивкам, бригадир. — Куда вылезать⁈ У нас нет брони! Наш крепильщик уже пропал…
— У него хватило мозгов дойти до подъёмника, — отозвался Ренгер. — Тридцать метров до вентиляционной шахты! Вылезайте — и бегом по световым меткам! Твари пока заняты, но скоро вернутся…
Гедимин, отвернувшись от проходчика, наблюдал за клубящейся стаей. Она втиснулась было в штрек, но её вышвырнуло оттуда взрывной волной, и шар, огромный, но уже не такой плотный, повис над восточной выработкой. Сармат включил генератор, растягивая защитное поле над филком, всё ещё торчащим из люка.
— Только вместе с машиной, — донеслось из проходчика, и под грудой руды загудело, а потом обломки посыпались сплошным потоком. Ренгер шарахнулся в сторону, прикрываясь прозрачным щитом, и вполголоса выругался.
— Юго-запад, к подъёмнику, живо! Теск, прикрывай!
Он развернулся к проходчику спиной и выстрелил вверх. Шар плазмы взорвался под потолком, и Гедимин увидел, как стайка из десятка Клоа, собравшаяся было в плотный рой, разлетается в разные стороны. Вниз посыпались догорающие ошмётки, и Гедимин еле успел выставить щит над собой и Ренгером — ослепительный белый луч ударил по сарматам. Он выстрелил по источнику луча — наугад, но, кажется, попал, — луч погас. Раскалённый шар на секунду повис в воздухе — и взорвался.
— В ядро Сатурна… такие развлечения… в забое, — сердито прошептал над ухом Гедимина Ренгер. Он держал щит, и тот шёл волнами и горел зелёным огнём. Полсотни радиофагов метались между сарматами и восточным выходом, не давая прицелиться, и непрерывно жгли преграду омикрон-лучами. За светящимся облаком из мелькающих хвостов висел огромный плотный шар, то и дело выстреливающий парой-тройкой радиофагов в разные стороны. Гедимин навёл на него сфалт, взялся за переключатель и досадливо сощурился — завесу из летающих тварей было не пробить. Где-то вдалеке гудел мотор уползающего проходчика — звук постепенно удалялся.
— Огонь! — рявкнул Ренгер, бросая щит и хватаясь за плазмомёт. Два взрыва прогремели с интервалом в секунду, и всё заволокло дымом, погасив и без того не слишком яркий свет. Что-то шипело, свистело и шкворчало, издалека доносилась ругань. Гедимин напряжённо вслушивался, но проходчик больше не гудел, зато где-то вдали внезапно заработал подъёмник. Вспомнив расстояние до главного ствола шахты, сармат изумлённо мигнул. «Померещилось,» — решил он. «Но если добрались — хорошо!»
— Гедимин! — Ренгер ткнул его кулаком в спину и указал на потолок. — Распыление, широкой полосой, по всей площади!
Сармат снова мигнул. От стаи радиофагов не осталось и следа — когда дым рассеялся, в соседних штреках даже не мелькали светящиеся хвосты. Он схватился за анализатор — прибор не увидел ничего, кроме слабо «фонящей» руды. Колония исчезла.
— Согнали, — сказал Ренгер, посмотрев на недоумевающего сармата. — Получилось. Теперь тут надо почистить. Вон там, сверху, — видишь их зацепки?
Гедимин растерянно взглянул на потолок. Видимо, «зацепками» было то, что он принял за естественные неровности рельефа… и эти штуки чем-то Ренгеру не нравились. Ремонтник поднял сфалт, выставив максимальную дальность. Потолок задымился.
— Эй, на западе! — донёсся из координатора сердитый голос Скегги. — Живы?
— Живы, шахтёры ушли, — ответил Ренгер. — В забое чисто.
— Хорошо, — Гедимин услышал облегчённый вздох. — Выдвигайтесь к подъёмнику. Через западный штрек. У нас тут лава.
— Идём, — сказал Ренгер, зажигая наручный фонарь. — Вепуат, что с дронами?
— Ждут у подъёмника, — послышался голос разведчика. — Я их заберу, не беспокойся.
Всю дорогу Гедимин вглядывался в плохо освещённый штрек, ожидая увидеть застрявший в туннеле проходчик, — но машина, похоже, всё-таки добралась до подъёмника. Руда с неё перестала сыпаться метров через пятьсот, но на полу клети Гедимин увидел чёткие пылевые следы гусениц. Он замешкался, хотел выглянуть наружу и поискать остальной отряд, но Ренгер, впихнув его в клеть, нажал на кнопку.
— Уже поднялись, — сказал он, тронув пальцем наушник. — Там раненый.
…Ликвидатора с обожжёнными ступнями вносили в глайдер, придерживая с двух сторон, — сам он не мог даже ступить на кончики пальцев. Ренгер, присев рядом, щедро полил багровую кожу анестетиком. Сармат зашипел.
— А говорили — не лезь в лаву, — проворчал Ренгер. — Тем более — двумя ногами!
— И мне побрызгай, — смущённо попросил другой ликвидатор, сдвигая с плеча покорёженные пластины брони. Они двигались с трудом — деформация от перегрева затронула и нижние слои.
— Легко отделались, — сказал Скегги, щёлкнув пальцем по самой приметной вмятине на своём скафандре. — От прижившейся-то колонии… Значит, землекопы уходить не хотели?
Ренгер фыркнул.
— Всякий раз одно и то же. Не втолкуешь, что пустая машина тварям не нужна. Уйди, не приманивай их, — и они даже мимо не пролетят. Нет, будут сидеть…
— Да чего от них ждать, — Скегги тяжело вздохнул. — Прозевать переселение такой стаи… Небось последний месяц каждую смену любовались полётами.
— Но вызывать нас — а зачем? — Ренгер снова фыркнул и, осмотрев ожоги притихшего сармата, убрал баллон с анестетиком. — Рапорт напишу сегодня же. Пусть совет их учит. За одиннадцать лет могло бы уже дойти…
Глайдер, проехав ещё немного на «подушке» защитного поля, лёг на брюхо. Гедимин двинулся к раненому сармату, чтобы помочь с переноской, но Скегги остановил его — в открывшийся люк уже заглядывал медик, а с ним — кто-то в санитарном грузовом экзоскелете.
— Вы с Ренгером хорошо сегодня отработали, — вполголоса сказал командир ликвидаторов, глядя, как раненого выносят из фургона. — Вдвоём против стаи…
— Если бы не тот тупица-недомерок, не пришлось бы нам работать, — отозвался Ренгер. — Ушли бы тихо.
— А я бы не ручался, — качнул головой Скегги. — Стая вас быстро засекла. Так же загнала бы нас в штрек и нашла время на вас… Ремонтник, а скажи, это твоё оружие из плазмореза как-нибудь называется? Должно быть отдельное название — очень уж странная штука.
Гедимин пожал плечами.
— Сфалт — он и есть сфалт, — пробормотал он. — И это не оружие.
Ренгер и Скегги переглянулись и дружно фыркнули.
— Само собой, ремонтник, — командир похлопал его по плечу. — Это инструмент. Для обжига. Всё как положено мирному ликвидатору… Ладно, едем, — и так опоздали на расчистку…
26 февраля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Две новые энергостанции будут построены в Ураниум-Сити к середине лета. Совет самоуправления искусственнорождённых обещает: ускорение строительства никак не повлияет на безопасность. Комитет по ядерной безопасности совместно с концерном „Вестингауз“ намерены выслать инспекционные комиссии…»
Гедимин дочитал короткую заметку — подробностей в ней не было — и недовольно сощурился, вспомнив темпы строительства «Полярной звезды». «Тут, конечно, нет турбин. Но накопительные роторы… вращающиеся элементы из стекла… навряд ли их можно ставить как попало. Тем более — реакторы. Куда они так гонят⁈»
Понадеявшись, что «Вестингауз» без него разберётся и откровенно ненадёжные сооружения заставит переделать, он спустился ниже по новостной ленте и удивлённо мигнул, увидев на фотографии знакомый объект — присоску Phlerva minerus, заснятую крупным планом.
«Так называемые инвазивные виды не только опасны, но и полезны. Университет Саскачевана продолжает исследования хищного растения „Флерва рудничная“. Из-за представляемой им опасности этот вид, вторгающийся в города через канализационную систему, беспощадно уничтожается. Однако данное растение показало себя как выдающийся фильтратор отходов. Промышленные, сельскохозяйственные и бытовые сточные воды, пропущенные сквозь колонию Флервы, были полностью очищены от токсичных и бактериальных примесей. „На выходе — ничего, кроме танина. Чистейшая вода из лесного ручья,“ — прокомментировал для нашего издания представитель университета…»
Гедимин хмыкнул. «Это хорошо. Но оно и от „макак“ так же всё очистит. Если только найдут способ контроля… что там было в справочнике про серную кислоту?»
Он не успел обдумать способы контроля живых фильтров — за спиной кто-то неловко заворочался и осторожно тронул его за плечо. Обернувшись, Гедимин увидел Иджеса. Тот окинул переполненный информаторий настороженным взглядом, поморщился и жестом позвал Гедимина к выходу. Удивлённо мигнув, тот поднялся из-за стола и только успел заметить, как за освобождённый телекомп кто-то уселся.
— Читаешь? — спросил Иджес. Гедимин хмыкнул — судя по взгляду и интонациям, пришельцу что-то было очень нужно, и это «что-то» — вовсе не информация из ленты новостей.
— Опять проблемы на гонках? — спросил он, закрывая дверь жилой комнаты. Створка была хлипкой, звуки пропускала в любом направлении, но, если бы Иджес хотел оставить что-то в тайне, он просто перешёл бы на язык жестов.
Иджес возмущённо фыркнул.
— Сразу «проблемы»! У нас на гонках всё хорошо. В конце марта новый этап, помнишь?
Гедимин на секунду задумался, откуда у толпы сарматов свободный день в конце марта, но решил не тратить зря ресурсы мозга и только пожал плечами.
— Если хочешь — съезжу. Ты за этим пришёл?
«Телекомп придётся освобождать силой,» — с тоской подумал он, вспомнив недочитанные новости и нелепую блокировку на личных смартах, — а так бы спокойно читал, не выходя из комнаты… Иджес, смутившись ещё сильнее, принялся рыться в карманах, и Гедимин насторожился. «Что-то всё-таки сломалось,» — подумал он, увидев бесформенный свёрток, из которого торчали острые углы. «И серьёзно, раз Иджес не справился. Ладно, посмотрим…»