— Дрону конец, — выдохнул он, повернувшись к Гедимину. — Никуда не уходи, я скоро…
— Я с тобой, — сармат встал со скамейки, решив, что Иджес не стал бы так волноваться по пустякам — а значит, помощь будет не лишней. «Не всё же сидеть на Энцеладе,» — подумал он.
Иджес, уже шагнувший на нижнюю ступеньку, запнулся и изумлённо мигнул.
— Со мной? — повторил он с недоверчивой ухмылкой. — Нет, атомщик. Это не по правилам. Посиди тут, ладно?
Гедимин ещё две секунды слышал, как Иджес растерянно хмыкает, спускаясь на дно котлована. Тихо вздохнув, он облокотился о перила и развернул экран сканера. «Глубокая широкая шахта и ещё три под ней. Прямо под энергостанцией. На кой им это надо? Не сингит же они тут добывают…»
Тонкое ветвящееся щупальце на секунду опоясало его череп, внезапно нагрелось, прижгло кожу и пропало. Сармат прижал пальцы к виску, досадливо щурясь, и вздрогнул от неожиданного ощущения — сверху на него очень внимательно кто-то смотрел.
Он вскинулся, уставился на пустой затемнённый потолок — никого там не было. Ощущение взгляда стало слабее, но не ушло — теперь ему таращились прямо в лицо. Ошалело встряхнув головой, он сдвинул пластины на шлеме, закрываясь от невидимого излучения, и наклонился над стадионом. Ощущение пропало.
«Досиделся под реакторами. Мозг выжгло до галлюцинаций…» — Гедимин, поморщившись, огляделся по сторонам. Похоже, невидимые глаза таращились только на него — всех остальных занимала только гонка и слишком долгий перерыв в ней. Внизу разбирали развороченный взрывами лабиринт, пилоты строились; через несколько секунд раздался предупредительный свист, и начали объявлять сражающиеся пары. Когда Гедимин дослушал до упоминания звена «Лиск», до его яруса добрался мрачный Иджес с бесформенным свёртком под мышкой.
— Минус один, — буркнул он на вопросительный взгляд. — Это только на свалку.
— Дай посмотреть, — прошептал Гедимин, протянув руку к свёртку. — Может, я починю.
Иджес, отмахнувшись, переложил обломки на соседнее место, подальше от ремонтника.
— Оно того не стоит. Нет, ну жёваный крот! Знали же про «Седну»… Надо же было так по-идиотски…
Гедимин слышал его угрюмое бормотание ещё несколько минут. Сигнальные свистки на стадионе заглушали его, но Иджес не прерывался даже после них. На некоторое время это отвлекло Гедимина, и он почти забыл о взгляде с потолка — и вспомнил о нём, когда сарматы, досмотрев соревнования до конца, зашевелились и стали собираться домой.
— Подождём пилотов, — попросил Иджес, поймав Гедимина за руку на верхнем ярусе амфитеатра. — На глайдер успеем.
Сармат отошёл с дороги и встал у опорных колонн, машинально проверяя их износ и пригодность к дальнейшей работе — и в качестве подпорки для многотонной ИЭС, и в качестве направляющих для буровой установки. Сама идея шахты под станцией Гедимину не нравилась, но он вынужден был признать, что угроза обрушения сведена к минимуму. «Тут вроде всё в порядке…» — он медленно поднял взгляд к потолку и вздрогнул, наткнувшись на чей-то изучающий взгляд. Длилось это не больше секунды; потом ощущение пропало, оставив после себя неприятное жжение по краям век. Гедимин сердито смигнул влагу, запоздало вспомнил про тёмный щиток как раз для таких случаев и потянулся к шлему, но снова «переглянуться» с пустым потолком не успел — наверх уже выбрались двое пилотов, и Иджес встретил их сердитым фырканьем. У него отобрали обломки дрона, и все сарматы быстро пошли к выходу. Коридор почти уже опустел, снаружи их ждал битком набитый глайдер и очень недовольные попутчики. На Гедимина, втиснувшегося последним, зашипели со всех сторон, но он не обратил внимания. Веки до сих пор жгло, и сармат уезжал крайне озадаченным.
— Классика, — пробормотал слева от него кто-то из пилотов «Лиска». — Прямое попадание в торпедный аппарат. Зачем же ты держал его нараспашку?
Второй сердито фыркнул.
— Хватит, — оборвал перебранку Иджес. — Нам к июлю нужен новый дрон. И хороший план насчёт «Седны».
Гедимин покосился на него, ожидая вопросов про двухпучковые взрыватели — или сразу про ядерные торпеды. Но Иджес даже не смотрел в его сторону, вполголоса обсуждая с пилотами конструкции дронов, добавки к топливу, нитроускорители и бортовое вооружение. Подслушивать его было некому — все вокруг шептались о том же самом, и каждого интересовал только свой дрон. Гедимин через десяток секунд потерял нить, а потом и перестал прислушиваться. «Слишком мноо странностей,» — думал он, глядя поверх голов в дальнюю стенку. «Сначала волокна, теперь глаза… Это существо, похоже, отращивает новые части. Может, через десяток лет дойдёт до видимого облика. И сканер его зафиксирует. И я наверняка узнаю, это мне выжгло мозг, или Хольгер с этой тварью всё-таки был прав…»
03 апреля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Тобой тут недовольны, — сказал, оторвавшись от препарирования червяка, Ренгер. Гедимин, едва успевший переступить порог, растерянно мигнул. В штабе ликвидаторов было пустынно — сармат специально пришёл за десять минут до начала работы, чтобы успеть хотя бы спуститься в туннель. Там до сих пор лежала рудная пыль, залитая меей и так и не промытая щёлочью, — теперь, когда вылеты на работу по времени почти совпадали с подъёмом, Гедимину было не до экспериментов.
— Меня тут не было, — буркнул он, мысленно перебирая, кто и за что мог на него обозлиться. Кроме недавней стычки с ночным патрулём, ничего не приходило в голову.
— Это правильно, — одобрил Ренгер. — В нерабочее время тут делать нечего. Охрана недовольна твоими бдениями напротив ИЭС…
Гедимин сузил глаза. Трудно было ожидать, что его не заметят, когда он отсиживается в трубах или спускается в переулок, — у патрульных, в конце концов, были глаза, а у дронов — камеры. «Засекли. Надо выбрать другое место. И выждать пару недель.»
— Смотреть на ИЭС не запрещено, — буркнул он. — Она у них что, рассыпается от взглядов?
Ренгер еле слышно хмыкнул.
— Смотреть-то можно. Но когда сармат день за днём сидит и сверлит её взглядом — это наводит на подозрения. В следующий раз хотя бы смени наблюдательный пост, а то выйдет неловко.
Гедимин угрюмо сощурился, но кивнул — очевидно было, что Ренгер прав. «Опять нарываюсь на карцер,» — с досадой подумал он. «Признают тут благонадёжным, с такими-то вводными…»
— Что там интересного показывают? — спросил Ренгер.
— Ничего, — буркнул Гедимин.
— Непохоже, — качнул головой ликвидатор. — На «ничего» не приходят смотреть день за днём. Ты бы лучше рассказал — сейчас и мне, а не потом и охранникам. Я болтать не буду.
Гедимин задумался на секунду, но вспомнил, что время идёт, а до туннеля он так и не добрался, и досадливо сощурился.
— Я сказал — ничего. Я возьму у тебя щёлочь?
— Бери, не жалко, — пожал плечами Ренгер, снова наклоняясь над препарируемым червём. — А пост свой смени. В охране тоже не идиоты…
05 апреля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Защитное поле над городом разуплотнили — то ли из соображений экономии, то ли из-за проблем с вентиляцией — и теперь сверху капало на шлем, а в водостоках журчало. Прошлым вечером с юга несло водяную пыль; к утру дождь усилился, и роботы-уборщики жались к мокрым стенам, а каждый шаг поднимал брызги.
«Всё, что не в оврагах, растает,» — думал Гедимин, обходя разрушенные «кварталы» полосы препятствий. «А потом в оврагах будет вода. И за грунтом придётся нырять.»
Ренгер, выглянув из-за лабораторного стола, смерил Гедимина долгим взглядом.
— Я там не был, — буркнул тот, глядя в сторону. «Что они там охраняют, на своей станции⁈ Я бы на их месте боялся не диверсантов снаружи, а конструкций внутри. Они хотя бы знают, что накопителем можно управлять?..»
— У тебя вроде был бета-источник, — торопливо заговорил он, не дожидаясь, пока Ренгер начнёт о чём-нибудь расспрашивать. — Я возьму?
Ренгер пожал плечами.
— Потом вернёшь как было.
…Гедимин настроил увеличение на максимум, так, что размытая молекула — одна из множества «ячеек» накопителя — заняла весь экран. Прямо на глазах её форма менялась, отдельные части закручивались в спирали, другие — выворачивались, расширяясь, и прикрывали собой первые. Сфокусированный пучок быстрых электронов бил в кристалл накопителя — и исчезал в первых же его слоях, «налипая» на витки молекул. Что они передавали дальше, Гедимин не видел, но последующие слои шевелились тоже, и вся поверхность кристалла понемногу темнела. Сармат отключил излучатель и, выждав немного, остановил запись. Потемневший полузаряженный накопитель лежал в кювете, неотличимый от четырёх таких же. Только Гедимин мог сказать, чем каждый из них был облучён, — на конечный результат это не повлияло.
«Теперь проверим, что на выходе,» — сармат достал из ниши над головой трубку с ирренцием внутри — «пульт управления» для накопителя, источник пульсирующего излучения. Первая пара объектов — два кристалла, заряженный и «пустой» — легли в кювету. «Образец из последнего опыта,» — напомнил себе Гедимин. «Под омикрон-излучением не был. Ирренция не содержит. Омикрон-квантов выдавать не должен.»
Не прошло и секунды, как на экране подставленного дозиметра зажёгся значок «омикрон», и замелькали цифры. Накопитель выдавал нарастающий поток омикрон-квантов, пока «заряд» двух кристаллов не сравнялся, и излучение не прекратилось. Несколько секунд Гедимин разглядывал дозиметр, потом тяжело вздохнул и придвинул к себе другую кювету. «Мало мне было ирренция с его свойствами. Теперь ещё эта стекляшка. Откуда она берёт эти грёбаные кванты⁈ Это даже не „наведёнка“. Этот камень ирренция вообще не видел. Появление ниоткуда, исчезновение в никуда… Tza hasu! Ещё бы после этого в реакторе никто не заводился. После этого можно всё…»
10 апреля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Время тянулось мучительно медленно. Гедимин, глядя, как грузный «коп» изучает его личную карту и высматривает что-то на экране телекомпа, думал, может ли он считать этого человека знакомым, — с одной стороны, они встречаются далеко не первый раз, с другой — он так и не запомнил, как эту «макаку» зовут. Экзоскелетчик, слоняющийся по комнате без дела, глазел на сарматов и держал наплечную турель развёрнутой к ним. Гедимин, когда она попадалась ему на глаза, прикидывал, куда отрикошетят снаряды, — в любом случае выходило, что «копу» за стойкой не жить.