— Патрулировал в одном комбинезоне? Sa hasu…
— Экзоскелетов на всех не напасёшься, — криво ухмыльнулся Вепуат и повернулся к открывшейся двери. — Ренгер, ты не видел Скегги? Послал ему вызов — молчит…
— Новости? — помрачневший Ренгер отобрал у него смарт и, дочитав, тяжело вздохнул. — Понятно. Всё ещё в Парке Крэнга? Сытное место…
Он поймал взгляд Гедимина, невесело хмыкнул и протянул ему смарт.
— Надо же быть в курсе… Эту дрянь, похоже, хорошо раскормили.
«Животные тут ни при чём!» — увидел Гедимин фразу, набранную косым шрифтом, — журналисты снова опросили жителей, и этот опрос занял полстатьи. «Власти рады всё свалить на беззащитных. Эти собаки сами боялись людей. Убить вооружённого полицейского⁈ Вы в своём уме⁈»
— Что у них там с собаками? — спросил Гедимин. — Как ни статья, так всё о них…
— Собаки? — Скегги, стремительно ворвавшийся в штаб, притормозил у стола и взял протянутый смарт. — Опять Парк Крэнга?
— В этот раз «коп», — отозвался Ренгер. — Вызова не было?.. Чего они ждут⁈
Скегги криво ухмыльнулся, но не успел ответить — передатчик на его руке протяжно загудел, и в штабе замигали красные светодиоды. Гедимин покосился на свой смарт — экран остался тёмным: оповещение касалось только дежурного отряда, а не «чистильщиков», работающих в пустошах.
— Проверим, — бросил Скегги, выключая передатчик, и перевёл мрачный взгляд на Ренгера. — Вызов есть. Поднимать отряд?
Ренгер, тяжело оперевшись на стол, поднялся на ноги.
— Нет. Сам знаешь…
Скегги кивнул.
— Езжай. Возьми Гедимина.
…«Вот так мы выполняем распоряжения полиции,» — Гедимин быстро отвернулся к стене, чтобы Ренгер не увидел его нелепую ухмылку. «Не даём мне оружия и не пускаем к людям. Или, по-местному, я еду не к людям, а к… собакам?»
Веселиться было не с чего, и сармату было очень не по себе, несмотря на герметичный скафандр на всё тело и плазморез за плечом. «Самое время думать о полиции!» — он, встряхнувшись, шагнул к открывающемуся люку. «Лезет в голову бред…»
Глайдер остановился за три квартала от городского парка — в прогулочную зону тяжёлые фургоны не пускали, и двое сарматов шли до ворот пешком, сопровождаемые опасливыми взглядами «макак». День был вроде не праздничный, но по улице всё время кто-то слонялся — то поодиночке, то группами. Ренгер, ни на кого не обращая внимания, шёл к воротам — широкому проёму в невысокой ограде из прутьев. «Фрил, выкрашенный под металл,» — определил мимоходом Гедимин. «Забавные навершия. Стилизованные ракеты?»
За воротами начинался сосняк, расчищенный от подлеска и расчерченный дорожками с покрытием «под натуральный грунт» — кривым и, на взгляд Гедимина, предельно бессмысленным. Растущая вокруг трава была настоящей, хоть и укороченной по осени, — смесь злаков, частично ещё серая, неубранная после зимы, частично зелёная. «А здесь теплее, чем за стеной,» — машинально отметил Гедимин, глядя на ближайший куст, безлистный, но покрытый почками. «Близость города сказывается…»
— Стой! — Ренгер, не оглядываясь, выставил руку вбок, и Гедимин налетел на неё, как на шлагбаум, и удивлённо мигнул. Сарматы остановились, пройдя от ворот всего пару метров. Впереди, как раз перед развилкой дорог, собралась молчаливая толпа.
«Макак» тут было десятка три, преимущественно самки; в заднем ряду маячили двое грузных самцов, держащих на виду станнеры. Кто-то был вооружён шокером, кто-то прихватил палку. Одна из самок стояла, уперев в землю плакат с изображением вислоухой собаки с неправдоподобно огромными глазами. У другой в руках был картонный щит с крупной надписью по трафарету: «Прекратите убийства!» Толпа растянулась от ограды к ограде, перекрыв проход. Под ногами «макак» Гедимин разглядел оборванную ленту полицейского ограждения.
— Пошли вон! — закричала самка с плакатом. — Убийцы!
— Наш мэр называет убийцами несчастных псов, — раздался голос из толпы. — Бедных забитых зверей, которые из кустов выйти боятся! А сам выпускает в город настоящих убийц, кровавых ублюдков! Эй, слизистые твари! Убирайтесь отсюда!
Гедимин растерянно мигнул, покосился на Ренгера — тот стоял молча, угрюмо щурился на толпу и высматривал что-то за их спинами.
— Пошли вон! — снова закричала самка. — Мы не позволим никого убить! Гоните их! Пусть валят в свой барак!
«Макаки», одобрительно загудев, выставили напоказ оружие и двинулись вперёд. Гедимин потянулся к сфалту, но Ренгер резко мотнул головой и шагнул назад.
— Убирайтесь! — обрадованно крикнул самец со станнером, угрожающе взмахнув «пушкой». — Мы будем стоять тут днём и ночью. Ни один кусок слизи не тронет наших псов!
— Нам не нужны собаки, — сказал Гедимин, сердито щурясь. Ему хотелось выставить защитное поле и пойти своей дорогой. Он был уверен, что «макаки» расступятся — а кто останется, тех можно аккуратно отодвинуть. «Надо идти,» — он в недоумении покосился на Ренгера. «Там эа-форма… Чего он ждёт?»
— Здесь мутант…
Закончить объяснения ему не дали — «макаки» с возмущёнными воплями двинулись вперёд. Разряд станнера ударил сармату под ноги, он схватился за сфалт, но Ренгер, с неожиданной силой вцепившись в его руку, рявкнул в наушник:
— Hetatza!
Не дожидаясь, пока Гедимин промигается, а обрадованные «макаки» продолжат стрельбу, он толкнул сармата в плечо — «Уходим!» — и сам развернулся и быстро пошёл к фургону. Ремонтник, оглянувшись на галдящую толпу, очень неохотно повернулся к ней спиной. «Кто тронет скафандр — улетит в ограду,» — он недобро сузил глаза и перекинул сфалт со спины на грудь. «Пролетит насквозь. Потом пусть судятся со строителями.»
«Макаки» оказались умнее, чем он думал, — оба сармата дошли до машины, сопровождаемые руганью, но никто даже не кинул в них обёрткой или комком грязи. На тротуаре рядом с глайдером появилась крупная надпись «Тески — убийцы», но сам фургон остался чистым, даже части, не прикрытые защитным полем. Ренгер, буркнув пилоту что-то неразборчивое, забрался в бронированный контейнер и нетерпеливо оглянулся на Гедимина. Тот стоял на тротуаре и смотрел на ворота парка, перекрытые толпой. «Макаки», отогнав ликвидаторов, вернулись на прежнее место — и, похоже, всерьёз собирались простоять там до утра.
— Чего застрял? — потерял терпение Ренгер. — Мы тут не нужны. Возвращаемся.
— Эа-форма, — отозвался Гедимин, глядя на ворота парка. — Она ещё там.
Ренгер сердито фыркнул.
— И там и останется. Ты же видишь — она никому тут не мешает.
Гедимин неохотно шагнул на подножку и протиснулся в закрывающийся люк.
— Мы уедем? — недоверчиво спросил он. Ренгер кивнул.
— Когда мы не нужны — мы не навязываемся. Сейчас повернём к стене. Отвезу тебя на расчистки и вернусь в гетто.
Гедимин мигнул.
— Там эа-форма, — он кивком указал на закрытый люк; глайдер уже отъехал далеко от парка, но ещё ни разу не повернул, а значит, направление было верным. — Надо уничтожить. У парка есть другие ворота? Или ограда, где нет камер?
Ренгер невесело усмехнулся.
— Можешь забыть. Мы тут работаем, ремонтник. По найму, а не из принципа. Это не мы должны прыгать через ограду за их мутантами. Это нам должны были расчистить дорогу. Ты видел сегодня хоть одного «копа»?
Гедимин качнул головой. «А верно,» — оторопело подумал он. «Никого в экзоскелетах там не было. Даже на выстрел не сбежались. Вот мартышки…»
— Ну и всё, — буркнул Ренгер, отворачиваясь к закрытому люку. Больше Гедимин не добился от него ни слова.
… — Главное — защищать уши, — уже в пятый раз повторил Вепуат, когда сарматы подходили к штабу. Рабочая смена закончилась, а темнеть ещё даже не начинало, — светлый период удлинялся с каждым днём, приближалось время белых ночей. Гедимин думал, что это к лучшему — легче будет заметить ползущую аморфную массу, если ей надоест ловить собак, и она выберется к сарматам.
— Такие мутанты сначала бьют по ушам, — сказал Вепуат, вслед за Гедимином заходя в штаб. — А потом ищут, куда просочиться. Тебе удобно — только респиратор закрыть, и всё, ни одна клетка не проползёт.
— Угу, — буркнул Гедимин, недовольно щурясь. Вепуату было не по себе, и с тех пор, как ремонтник приехал помогать ему с разведкой, он только и говорил, что об эа-форме. Гедимину уже хотелось заклеить ему рот — он сам с трудом сдерживался, чтобы не оглядываться поминутно и не ёжиться от каждого замеченного блика.
Он медленно опустил сфалт на оружейную стойку (расставаться с оружием не хотелось — кулаки и лучевой резак против эа-формы были практически бесполезны) и повернулся к столу Ренгера. Ликвидатор, казалось, за день ни разу не встал со стула — его занимал только череп крысы, постепенно покрывающийся сложным резным орнаментом.
— Четыре поселения запуганы из-за одной твари, — угрюмо проговорил Гедимин, пытаясь поймать его взгляд. — Если что, зараза пойдёт к нам…
Ренгер поморщился.
— Внимательность, дезинфекция и карантин, — сказал он, рассматривая череп крысы. — И ждать сигнала. Иди спать, ремонтник. Твои нервы ничем не помогут.
28 апреля 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Грёбаный мутант! Он ещё в парке, а мои мозги уже не работают,» — Гедимин, досадливо фыркнув, скомкал исчирканный листок и сунул под «жало» лучевого резака. Плавящийся скирлин потёк мелкими каплями, на лету превращающимися в хлопья пепла. Кристаллы накопителя, заряженные и «пустые», поблескивали в кювете, и сармату казалось, что они ему подмигивают. «Работать нужно с ясной головой. А у меня там муть… и эа-форма жрёт „мартышек“,» — Гедимин с кривой ухмылкой закрыл дверцу, ведущую в тайник, и плотно прижал её, маскируя щели. «Тем „макакам“ надо бы прогуляться в ту часть парка, где пропал „коп“. Или их съедят, или они отучатся мешать ликвидаторам, — всё польза…»
В штабе было тесно и шумно — ликвидаторы осматривали оружие, делили между собой аккумуляторы и подсумки со снарядами, как будто собирались не на расчистку заражённой территории, а в бой с колонией радиофагов. Скегги стоял чуть в стороне от суеты, скрестив руки на груди, и едва заметно хмурился. Посмотрев на Гедимина, он качнул головой.