— Что здесь? Почему работа встала? — он спрыгнул с предпоследней ступеньки и подошёл к младшему бригадиру. Тот съёжился.
— Мистер Кенен недоволен…
— Мистеру Кенену заняться бы своими делами, — фыркнул Кадван, разворачиваясь к Маккензи. — Он не понимает в производстве. А вы — работайте! Вечером сборка поедет на стенд, а утром — на станцию.
Кенен тяжело вздохнул. Младший бригадир затравленно оглянулся, не решаясь отдать распоряжение, и Гедимину захотелось прикрыть его собой — такое издевательство он одобрить не мог.
— Вал неисправен, — сказал он, недобро щурясь на Кадвана. — В запасе ещё четыре. Четырёх мало на одну сборку — надо тащить брак⁈
Кадван презрительно ухмыльнулся и, будто не слыша, обратился к Кенену:
— Твоё дело — переговоры с макаками, и я в него не лезу. А здесь ты только мешаешь. Иди в офис, пока краном не зашибло. А в своём цехе мы сами разберёмся.
Младший бригадир неуверенно шевельнул рукой, и кран с грузом поехал к установленному вертикально валу.
— Сборку порвёт. Месяца не проработает, — буркнул Гедимин, угрюмо щурясь. — Мне-то без разницы…
— Вот и топай отсюда, — по-мартышечьи ощерился Кадван. — Инженер в чёрном ведре…
Гудение электрокрана внезапно стихло. Кадван развернулся к сборке. Незакреплённое кольцо по-прежнему висело над ней под самым потолком, и сармат-рабочий, похоже, не собирался его спускать.
— Этот инженер, — кивнул он на Гедимина, — узнал наш вал. Только посмотрел — и сразу понял. А меток тут нет.
Кадван презрительно фыркнул.
— Надо его перепроверить, — продолжал сармат. — Что-то с ним не то.
— Работай, — бросил Кадван, недобро сузив глаза. — Дефектоскопист нашёлся… Инженер здесь я, а не этот громила. Нужно будет твоё мнение — спрошу!
Он нетерпеливо махнул рукой — «работать!», но никто не двинулся с места. Младший бригадир, побелев, отступил за сборку и выглядывал оттуда одним глазом. Гедимин поморщился — от нелепости происходящего голова отяжелела и понемногу начинала гудеть.
— Очисть вал, поставь на стенд и посмотри в движении, — сказал он Кадвану. — Трещина в нижней трети.
«Взять лом и ударить разок посередине,» — мелькнуло в мозгу. «Осколки он в сборку не засунет. Разнесёт ведь станцию, недомерок… Кто понабрал филков в инженеры⁈»
— Верно, — сказал рабочий с подъёмной платформы. — Если что-то есть, то оно есть. Внизу — принимайте! Майна!
Кран загудел и поехал обратно, унося с собой так и не отцепленный кольцевой накопитель. Через несколько секунд крюк начал опускаться. Кадван сердито фыркнул и сложил руки на груди.
— Я за срыв сроков не отвечаю, — процедил он, глядя мимо Гедимина. — Ты будешь отчитываться, мистер Маккензи… или этот твой инженер?
…Голограммы с экранов трёх сканеров наложили друг на друга, и они вместе вращались, повторяя движение вала на стенде. Гедимин разглядывал проступившую из-за непрозрачных вкраплений трещину. «Двадцать сантиметров. Я думал, пять-шесть. Видимо, из-за вращения. Материал уже не выдерживает…»
Кенен, наблюдавший за испытаниями издалека, выразительно посмотрел на часы.
— Кадван, там из-за твоего упрямства полцеха простаивает. Нагляделся? Выкинь дрянь в утилизатор и свистни рабочим. Завтра утром мне нужны будут все шестнадцать сборок.
Кадван потыкал пальцем в карманный передатчик, буркнул в него пару команд и снова перевёл взгляд на медленно вращающуюся голограмму.
— Трещина между плоскостями сканирования… — медленно проговорил он, поворачиваясь к Гедимину. — Как разглядел?
Сармат пожал плечами.
— Было видно — что-то не так.
Кадван несколько секунд ждал продолжения, но, не дождавшись, покачал головой и развернулся к Кенену.
— Вы все сборки проверяли?
— Да-да, — нетерпеливо закивал тот. — Для этого я Гедимина и вытащил. Джед, хватит глазеть на трещину в стекле! В скалах под «Сатхангой» их гораздо больше — и какие широкие и длинные!
22 мая 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Дались же ему эти трещины в граните!» — Гедимин, вспомнив вчерашние разговоры Кенена Маккензи, недовольно сощурился. «У самого под станцией — целая шахта, и ничего.»
Заводская сирена — сигнал к началу работы — разносилась по всем корпусам, и Гедимин в своём закоулке услышал её сквозь спутанный сон и, открыв глаза, потянулся за фляжкой. Эти помещения не считались жилыми, и пищеблока тут не было; возможно, постояльцам из «Вестингауза» еду привозили бы, но сармату-«инженеру» ничего не перепало. Сделав большой глоток из ёмкости с Би-плазмой, он проверил уровень во фляге и нехотя поднялся на ноги. Оставалось умыться, отряхнуть со скафандра просочившуюся откуда-то пыль — и можно было выходить.
До проходной Гедимин добрался тихими путями, не встретив никого, кроме робота-уборщика. Охранники, мельком взглянув на сармата, отвернулись, защитное поле на выходе погасло — путь был свободен. «Кенен, небось, уже здесь,» — думал Гедимин, выходя на открытое пространство между заборами и корпусами. «Сразу повезёт на север. Вот и глайдер стоит. Дались же ему эти трещины, будто другой работы тут нет…»
— Подожди со своей стройплощадкой, — сказал он сармату в серебристом скафандре, поджидающему его у глайдера. — Сначала пойдём в горячий цех. Корпуса ещё остывают, лишний контроль не повредит…
Он осёкся, только теперь разглядев, что на скафандре сармата слишком много нашивок, а глайдер отмечен надписью «Вайтрок». Кенен был на месте — только не Маккензи, а Гварза.
— Здравая мысль, — невозмутимо ответил приезжий, жестом пригласив Гедимина в глайдер. — Вот и проконтролируешь корпуса. В «Вайтроке» их два, как и здесь, — контроль не повредит.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Я же диверсант мартышек, — напомнил он, подозрительно щурясь на Гварзу. — Простой техник и вообще непонятно кто.
Кенен слегка поморщился.
— И я до сих пор не понимаю, кто ты. Но мартышки тут ни при чём. Таких, как ты, вербуют, но не так. Садись, едем. Маккензи не возражает — за два дня ты уже назадавал ему задач.
Гварза едва заметно ухмыльнулся и, не оглядываясь больше на Гедимина, сел в глайдер. Ремонтник, ошалело встряхнув головой, втиснулся следом. «Странные они все. Что „мартышки“, что сарматы…»
…Корпуса реакторов светились изнутри тёмно-красным, — полуметровый слой рилкара уже заметно остыл, и свечение стало тусклее, но ещё не сошло на нет. Гедимин долго ходил вокруг, сверяя термодатчики с наручным анализатором, трогал перчаткой горячий воздух и одобрительно хмыкал — придраться было не к чему. Кенен Гварза следил за ним из-за двуслойного защитного купола и довольно щурился сквозь лицевой щиток.
— Ну и? — едва заметно усмехнулся он, когда Гедимин вышел. Тот пожал плечами.
— Процесс идёт. Охлаждение равномерно… так и продолжайте. Через три недели должно дозреть. Вам повезло — не пришлось переделывать днища…
Кенен насмешливо хмыкнул.
— Не «повезло», а «прямые руки», — отозвался он. Стоявший чуть поодаль бригадир, синекожий марсианин, смущённо ухмыльнулся. Гедимин показал ему жест превосходства и направился по стрелкам, указывающим на охладитель, — ходить по заводу в раскалённом скафандре не хотелось.
— Прокалку и кессон не пропусти, — сказал он Кенену, выбравшись из водяной камеры — уже в остывшей и даже подсушенной броне. Пока он охлаждался, корпуса реакторов успели спрятать за непрозрачное защитное поле. Сармат покосился на монитор перед оператором — температура внутри куполов снижалась всё так же равномерно.
— Не держи меня за идиота, — отозвался Гварза. — Вопросы по корпусам ещё остались?
Гедимин пожал плечами — вопросы вроде бы возникли не у него… хотя кое-что и ему было интересно.
— Состав рилкара, — сказал он. — Видимо, стандартный. Тоже от Куэннов?
Он смотрел Гварзе прямо в глаза — только поэтому и заметил тёмную волну, пробежавшую по радужке.
— Маккензи — трепло, — бесстрастно сказал Кенен, жестом направляя Гедимина к выходу из цеха. — Нет. Случайный состав, подбирал Айзек. Что-то не так?
Гедимин качнул головой.
— Годится. Но можно было сделать лучше. Хольгер работал со сплавами кеззия и ипрона. Есть одна закономерность… В общем, нужно пробовать. Дай мне материалы для опытов — сделаю лучше.
Гварза выразительно хмыкнул.
— Ты ещё и химик?.. Ладно, посмотрим. Сейчас для тебя есть другая работа…
…Смесевые реакторы в «ректификационных колоннах» работали непрерывно — Гедимин, проходя мимо, только видел, как загораются сигнальные огни: едва расплав, слитый в холодную колонну, успевал застыть, как его извлекали и заливали следующую порцию. Пока извлечённый полуфабрикат остывал где-то в цехах и дожидался переплавки, сквозь реактор успевали прогнать пять-шесть таких отливок. Гедимину работу показали издалека — Гварза спешил отвести его в цех, где собирали конструкции из накопителя.
И маркировки материала, и примитивные технологии сборки Гедимину уже были знакомы — тут, в «Вайтроке», работали так же, как в «Налвэне», разве что филков под ногами путалось меньше. Неровности отливок срезали или стачивали, пыль ценного сырья тут же подбирали роботы-уборщики, вращающиеся части на ходу проверяли на вращение, поднимающиеся — на подъём. Защитные поля, разделяющие цех, кое-как глушили визг и скрежет стачиваемого «стекла». Гедимин увидел, как два синхронизированных электрокрана тащат по транспортному коридору треть реакторной оболочки — внутреннюю стенку из блоков накопителя, полностью собранную, скреплённую временными фиксаторами. За её медленным продвижением пристально следили со всех сторон; нижние фиксаторы плавно скользили по выстилке из защитного поля, натянутой вдоль всего коридора.
В отсеке, отведённом под испытания, ровный гул не смолкал — там обкатывали на вращающихся стендах четыре накопительные сборки. Остальные двенадцать ждали своей очереди, выставленные вдоль стены; проходя мимо них, Гедимин читал маркировки — «Сатханга-2», «Лоривег-2», с добавленными обозначениями самих сборок. «Первые энергоблоки — у Маккензи. Интересно, кто предложил так делать? Не по два реактора для одной станции, а по одному для каждой из двух…»