— А где твэлы? — спросил он, отвернувшись от сборок. Тут смотреть было не на что — работа и без Гедимина шла своим чередом. «Проверить перед установкой,» — сделал он мысленную пометку. «При транспортировке бывают накладки.»
— Твэлы — в кассетном цехе, — отозвался Гварза. — И с ними разберутся без тебя.
Гедимин подозрительно сощурился.
— «Вайтрок» набрал достаточно ирренция? Не пришлось ездить на Равнину?
— Маккензи — трепло, — бросил Гварза, обходя Гедимина, и жестом позвал его в следующий отсек. — Здесь энергомачты, приёмник и передатчик. Этот чертёж тебе показывали?
Это был первый чертёж, который Гедимин увидел в сборочных цехах Ураниума, — если не считать таковыми примитивные схемы-подсказки для рабочих, вывешенные в выгородках. Здесь, в «отсеке энергомачт», тоже висели такие, отдельно для нижней части — приёмника — и верхней — передатчика. Структура была всё та же, знакомая Гедимину по накопительным сборкам энергоблоков, — вращающийся вал с надетыми на него приплюснутыми кольцами, только цвет у них был не тёмно-зелёный, а фиолетовый, и спиральные молекулы в ячейках закручены чуть менее туго. Кольца разделялись уплотнителями; экранирующих пластин между ними не было — для них в уплотняющих прокладках оставили пазы. Гедимин заглянул и в контейнеры с готовыми экранами-поглотителями, — всё тот же рилкар с примесью кеззия и ипрона, даже процентный состав не отличался. «От чего, всё-таки, отталкивался Айзек, когда подбирал такой процент? От экономии металлов, что ли?» — думал сармат, машинально проверяя прочность хвостовиков и глубину пазов. Поглотители в нужный момент должны были вдвигаться в пазы и выдвигаться, перекачивая энергию из нижней части мачты в верхнюю; Гедимин мысленно сделал пометку — изучить регулирующий механизм и по возможности постоять рядом при его отладке. Элементов было много, каждый на что-то влиял, — в целом, это выглядело таким же «надёжным», как реактор типа «Феникс» с его ручной регулировкой. «Даже высшая цивилизация ничего толковее не придумала,» — тихо вздохнул он, разглядывая готовую приёмную часть мачты. «Интересно, Куэнны тоже вдвигают и выдвигают стекляшки? Или наши переговорщики опять пропустили пол-инструкции мимо ушей?»
— Покажи ему излучатели, — велел Гварза сармату-бригадиру, растерянно глядящему на пришельцев. Его, похоже, не предупредили, и он мялся в стороне, изредка порываясь прикрыть сборки от любопытных взглядов — то защитным полем, убранным для осмотра, то своим телом. Услышав распоряжение, он едва заметно поморщился, бросил на Гедимина подозрительный взгляд, но направился к стеллажам с широкими приплюснутыми контейнерами.
В самих излучателях ничего сложного не было — те же кольцевые накопители, только порезанные начетверо, и не фиолетовые, а тёмно-красные; разница по энергоёмкости была незначительной — другой краситель взяли, видимо, для упрощения монтажа. «Сложное» лежало в других контейнерах, без экранирующих стенок, но с мягкой выстилкой, и Гедимин, проверив излучатели на отсутствие трещин и вкраплений, направился к ним. Бригадир дёрнулся, порываясь то ли прикрыть ящики, то ли оттолкнуть пришельца, но Кенен быстро качнул головой, и сармат нехотя приоткрыл первый контейнер.
Увидев тёмно-бурые, почти чёрные пластины с неравномерной окраской, Гедимин невольно улыбнулся — после странных веществ, конструкций и процессов обычный обсидиан казался ему понятным и отчасти родным. Тут было всё для концентрации излучения мачты в мощные направленные пучки, — пластины, собирающие рассеянный поток от нижних колец и посылающие его к излучателям, и массивные, защищённые со всех сторон батареи линз, передающие разделённый поток на десятки километров. Сармат украдкой тронул одну из батарей, попытался приподнять, — обсидиана там было больше, чем в бортовой пушке «Феникса». Эти элементы ставили на «отростки» в верхней части энергомачты; у них были свои управляемые экраны, в нужный момент перекрывающие поток, — единственные за пределами реактора экраны не из кеззиевого рилкара, а из металлической фольги, заключённой в высокопрочное «стекло». «Вот это уже не от Куэннов,» — Гедимин, украдкой погладив пластину, слабо улыбнулся. «Наши с Хольгером поделки. Интересно, что там было у Куэннов, что тащить на Землю побоялись…»
Нога за что-то зацепилась; он заглянул под стеллаж и выволок оттуда массивный радиозащитный контейнер. Его стенки, сделанные из кеззиевого рилкара, выглядели надёжными, но крышка была небрежно приоткрыта, и из-под неё торчал кусок ветоши. Бригадир беспокойно зашевелился, но Гедимин, не обращая на него внимания, открыл ящик и еле слышно хмыкнул. Половина пространства внутри была забита ветошью и обрывками мягкой выстилки с более аккуратных контейнеров; среди тряпок и пористого фрила лежали неровные куски тёмно-синего «стекла». «Реакторный накопитель,» — определил Гедимин, тронув пальцем холодный обломок. Края у него были неровные, бугристые, но без острых сколов. «Остатки от штамповки. Для чего?»
«Пластины оттока» — нацарапал кто-то грифелем на торце ящика; буквы были крупными, но линии — тонкими, издалека не разглядишь. Гедимин задумчиво сощурился, восстанавливая в уме схему энергомачты. «Точно. Пластины оттока. Поставят на излучатели для поглощения лишнего. Их не отштамповали… будут подгонять на месте?»
Он запустил обе руки в контейнер и поворошил ветошь. Проверять тут было нечего — сармат не знал, как будут резать заготовки, и что из них в итоге получат. От пластин оттока требовалось лежать тихо и поглощать лишнее излучение, ни двигать, ни вращать их никто не собирался, так что годились любые отходы, лишь бы высокой энергоёмкости. Можно было оставить ящик в покое, но Гедимин медлил. «Где ещё толком пороешься в накопителях… Странное всё-таки вещество. Надо же было додуматься — накапливать омикрон-кванты…»
Что-то гладкое попало под руку. Гедимин хотел закопать заготовку обратно в ветошь и закрыть ящик, но посмотрел на неё — и, озадаченно хмыкнув, отодвинул тряпки и вытащил кусок «стекла» на свет. Он был того же цвета, что и все обломки в ящике, но и без сканера было видно — это не реакторный накопитель. Гедимин держал в руке комок, слепленный из разнородных остатков; их даже не старались перемешать — покидали нагретые остатки в кучу и придавили чем-то сверху. Возможно, там было немного «правильного» накопителя — пара сгустков внутри комка — но всё остальное не годилось даже на пластину оттока.
— Что это? — спросил он, приподняв странный фрагмент на ладони. — Это ни на что не годно. Просто отходы.
Бригадир, озадаченно мигнув, протянул руку за обломком, несколько секунд вертел его, потом взялся за сканер.
— Не надо, — остановил его Кенен с едва заметной усмешкой. — Это действительно не заготовка. Проверка. Можешь взять себе.
Он отобрал обломок у бригадира и протянул Гедимину. Его ухмылка стала шире.
— Ты же хотел образец для изучения? Забирай, если не передумал.
Гедимин растерянно хмыкнул. Как образец, «заготовка» была неплоха, — целый набор образцов, все марки накопителя, только разрезать — и начинай изучение…
— Проверка? — недовольно сощурился он, сжимая «заготовку» в ладони. — Дурацкие шутки. Ты бы ещё стекляшку туда бросил.
Кенен беззлобно ухмыльнулся и поманил Гедимина к выходу.
— Была такая мысль. Но подвернулись эти остатки, и краситель удачно лёг… Как распознал? Сканер у тебя был выключен.
Гедимин фыркнул. «Ещё одна мартышка! Самое время устраивать дурацкие проверки, когда у тебя две станции работают не пойми на чём. А скоро будет четыре…»
— Плотность. Теплопроводность. А ты не отличишь?
Он протянул «заготовку» Гварзе, но тот подался в сторону и без тени усмешки покачал головой.
— Отличий быть не должно. Таких, чтобы определить на ощупь, — точно нет. Мне даже интересно, как ты это сделал. Последствия экспериментов Ассархаддона? Хотя — я так сразу не придумаю, что это мог быть за эксперимент…
Гедимин поморщился. Сейчас он чувствовал себя подопытным, и ему это совсем не нравилось.
— Где твой кассетный цех? — решил он сменить тему — с его точки зрения, Кенена Гварзу сейчас занимало совсем не то, что должно бы. — Пойду взгляну на твэлы. Пока не доигрались до аварии…
Гварза коротко качнул головой и снова ухмыльнулся — что-то откровенно его забавляло.
— На сегодня твоя работа окончена. Возвращайся к Маккензи. В середине июня позову ещё раз — проверишь корпуса перед прокалкой. А я пока подумаю, оставить тебе новые значки или забрать их. Или добавить ещё.
…Время прошло незаметно — когда Гедимин, уже за воротами «Налвэна», выбрался из глайдера и посмотрел на часы, в заводских кварталах раздались гудки — дневная смена закончилась. «Маккензи уже спит, небось,» — сармат досадливо сощурился на по-дневному светлое небо. «Без него никуда не пролезешь. Когда уже сделает мне нормальный пропуск⁈»
На «жилом» этаже было тихо, даже робот-уборщик, вытерев пыль, куда-то спрятался. Гедимин прикрыл дверь и достал из-под брони кусок накопителя. Под сканером границы фрагментов были отлично видны; сармат обвёл те, что лежали сверху, жирной чертой. «Возьму у Маккензи алмазный резак. Найти бы ещё место для экспериментов…»
30 мая 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Солнце поднялось уже высоко, и огни на площадке погасили, оставив только красные светодиоды сигнальной разметки. Со вчерашнего дня стало тише — по центру, на месте будущих энергоблоков, наконец перестали дробить гранит, борясь с неровностями материкового щита, и к пересечению проброшенных с четырёх сторон рельс потянулись прицепы, гружёные щебнем. Гусеничный кран застыл между энергоблоками, ожидая команды; подняв голову, Гедимин мог увидеть в кабине двоих филков в зелёных комбинезонах с яркими красными полосами по рукавам — отличительным знаком строителей станции. Филки уже привыкли к сармату, каждый день поднимающемуся на смотровую платформу, и больше не высовывались наружу при малейшем шевелении, только иногда из кабины доносился раздражённый свистящий выдох — Гедимин так и не убедил их, что ни кран, ни подъёмник от лишней тонны на борту не рухнут.