е, привычную вам работу, — устранение… враждебной фауны и аномалий?
Гедимин озадаченно хмыкнул.
— Ты о чём?
— Федеральной полиции нужна небольшая помощь, — экзоскелет навис над шоссе, и казалось, что пилоты наблюдают только за колонной, продвигающейся на север, но Гедимин каждую секунду чувствовал на себе неприятно-цепкий взгляд. — Мобильные наёмные отряды. Всё официально — и договор, и жалование. Сто койнов в неделю, свобода передвижения, минимум ограничений. Те, кто уже работает на нас, об этом не жалеют. Подумайте, мистер ликвидатор. Вас никто не торопит…
Пока Гедимин растерянно мигал и подбирал вежливые слова и направление для посыла, федерал отступил к патрульным — так же бесшумно, как и подошёл. Бронеход во главе колонны уже свернул на северо-восток; две машины, ехавшие по правой стороне, двинулись за ним, левые — повернули на северо-запад. «Скоро будут на месте,» — Гедимин, облегчённо вздохнув, покосился на часы. «Надо же. Я думал, прошло минут пять…»
…Кенен, сдвинув шляпу на затылок, расплылся в неестественно широкой улыбке и хлопнул Гедимина по плечу.
— Ни одной глупости за сорок минут! Джед, иногда ты меня удивляешь.
Гедимин недовольно сощурился.
— Реакторы на месте?
— Само собой, — Кенен подтолкнул сармата к открытой боковой двери глайдера. — Как раз туда я и еду, Джед. Полезно видеть всё своими глазами. Давай, садись, поехали! Когда полезешь в реактор, обещаю отвернуться.
Гедимин поморщился. «Откуда Маккензи берёт столько глупых шуток? И за шкирку не возьмёшь — вокруг экзоскелетчики…»
…В глайдере, на удивление, было где сесть и куда вытянуть ноги, — Кенен раздобыл где-то «кабриолет» под сарматский рост, хоть и с «макакой»-пилотом. Сам Маккензи, едва войдя, плюхнулся в кресло и откинулся назад, блаженно улыбаясь; Гедимин садился осторожно, надеясь, что прочность салона под стать размерам. Под массивным скафандром сидение заскрипело и слегка прогнулось.
— Ну что, доволен? — спросил Кенен, дружески пихнув его в бок. — Реакторы доехали, и это целиком твоя заслуга…
Гедимин показал ему кулак.
— Зачем федералы нанимают тесков? — спросил ремонтник, глядя на мелькающие за окном строения. Кенен ещё успевал проехать по пустому шоссе на полной скорости — посты на перекрёстках уже сворачивались, белые экзоскелеты «Вестингауза» исчезли, скоро должны были открыть движение.
— Что⁈ — Маккензи резко развернулся к Гедимину. — А-а, понятно. Везде рекрутёры… Джед, надеюсь, ты не наделал глупостей?
Сармат поморщился.
— Я не понимаю местных обычаев, — буркнул он. — Ты хочешь, чтобы я нанялся, или нет?
Кенен хлопнул себя по коленям и придвинулся к Гедимину, едва не навалившись на него, когда глайдер свернул за угол.
— Знаешь, что там за работка? — он оскалил зубы в недоброй ухмылке. — Разгребать за макаками их дерьмо. На юге бунты — люди не хотят работать за миску Би-плазмы и рассказы об угрозе с Востока. Посылать против них войска — лишние потери, и в деньгах, и в репутации. А тески… что с нас взять⁈ Мы ведь механизмы, и к тому же — старый враг…
Гедимин ошалело встряхнул головой и услышал звон — шлем неудачно коснулся откидной крыши.
— Макаки нанимают нас убивать макак⁈
— Начинаешь соображать, Джед, — Кенен одобрительно хмыкнул. — Эх, надо было тебе учить общественные науки! Очень способствует… эмиграции с Энцелада. Не вылезай из гетто, слышишь? Тебя там вместе со скафандром сожрут и не подавятся. Мы можем выжить только вместе — и очень, очень осмотрительно!
04 сентября 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
В реактор Гедимин, естественно, влез, — ранним утром, на следующий день после официальной дефектоскопии, когда все, кого это сооружение мало-мальски интересовало, давно его ощупали и о нём забыли. Оба корпуса — и «Сатханга-1», и «Сатханга-2» — освобождённые от опалубки, распорок и заглушек, лежали под брезентом на двух вагонах-платформах, отогнанных на запасные пути. Сармат влез внутрь, обернув ступни и ладони защитным полем, и долго стоял там, глядя на поблескивающий серебристый рилкар. «Стеклянные» стенки, несмотря на полуметровую толщину, десятки проверок и молчащее «чутьё ремонтника», выглядели обманчиво хрупкими. «Сегодня — подъём в первый блок,» — Гедимин бережно тронул «стекло» ладонью. «Что-то мне неспокойно. И крановщики сплошь филки…»
Услышав у платформы знакомый голос, ремонтник изумлённо мигнул и поспешил вылезти, — мимо, по дороге с кем-то переругиваясь, пробегал Кенен Маккензи. «Рано он… А, Седна с ним, — лови, потом разберёшься!»
Гедимин ждал, что Кенен, увидев его, резко сменит направление и ускорит шаг, но ни хватать его за плечо, ни метать вслед «клетку» из защитного поля не пришлось — при виде ремонтника Маккензи сам к нему развернулся и шумно выдохнул:
— Вот ты где! Надо было догадаться…
— Не успел ещё подня… — пробормотал Гедимин, кивнув в сторону крана, замершего над первым энергоблоком, но Кенен, не дослушав, сердито фыркнул и ткнул его кулаком в грудь.
— Джед, а ну брысь с площадки! Чтоб до понедельника близко к энергоблокам не подходил! Сиди в своей конуре — зря я, что ли, тебе её выделил? — и не вылезай до гудка!
Гедимин ошалело мигнул, даже не подумав обидеться — очень уж странно вёл себя Маккензи.
— Мне нужны титановые трубки, — вспомнил он. — И жидкий азот…
Кенен, с присвистом выдохнув в респиратор, выдрал из ежедневника листок и что-то чёркнул.
— На склад! Хоть титановые, хоть метановые, — но чтоб из ангара не вылезал. На площадке «Вестингауз»…
…Через пять минут после «разграбления» склада, когда Гедимин давно сидел в лабораторном ангаре, неприятный гул в ушах наконец прекратился, и сармат, облегчённо вздохнув, посмотрел на трофеи. «С Маккензи общаться — хуже, чем с тварью из реактора. Ничего не сказал, а в черепе звон на полчаса…»
Он развернул сложенный чертёж и, пристроив его на краю ящика, начал вносить изменения. Установка для нового эксперимента за секунду обросла «плотью» — теперь, с трубками и термостойким фрилом, можно было не собирать её из одних защитных полей, а сделать нормальную систему охлаждения и поршни для миниатюрного пресса. «Дело за малым,» — сармат довольно хмыкнул, глядя на листок, прикреплённый к стене. «Достать шихту для расплава…»
Оставив чертёж на стене, он подошёл к воротам ангара и прислушался. Снаружи было тихо — на время установки реакторных корпусов все масштабные, «шумные» работы были прекращены. «Что ты хочешь услышать?» — невесело хмыкнул Гедимин, отходя от двери. «Грохот упавшего реактора?»
Грохота не было — а Гедимин не сомневался, что в случае аварии услышит его и из ангара, и даже с жилого этажа в гетто «Налвэн». Пока всё шло гладко, и сармат, порадовавшись про себя за крановщиков, всех строителей и отдельно Айзека, досадливо сощурился — он, как всегда, всё пропустил. «Ну хоть в этот раз — не по своей вине,» — он вспомнил, как с утра говорил с ним Кенен, и тяжело вздохнул. «Ну, „Вестингауз“ на площадке. Ладно, меня на кране быть не должно, я бы и сам не полез. В ангар-то запихивать на кой⁈»
Он сел рядом с ящиком-верстаком и, разложив необработанные пластины, принялся размечать заготовки. «Сверху — полторы тысячи градусов, снизу — минус сто, излучатель на десять кьюгенов… и поршень для ускорения. Посмотрим, можно ли отливать накопитель, ничего не бросая с башни. Если я правильно понял принцип, — сработает…»
Разметка для термостойких резервуаров была почти окончена, когда из-за стен ангара донёсся шум тяжёлых шагов — мимо проходили два экзоскелета. «Рузвельты»,' — Гедимин, отложив заготовку, прислушался и едва заметно ухмыльнулся. «Пластины хорошо пригнаны. Не лязгают. У „Вестингауза“ всегда было неплохое оборудование…»
«Макаки» шли вдоль ангаров, не спеша переговариваясь между собой. Гедимин с любопытством прислушался — вдруг упомянут энергоблоки? — но слов разобрать не смог и, разочарованно хмыкнув, потянулся за заготовкой, но остановил руку на полпути. Из-за стены долетел резкий звук — то ли протяжный визг, то ли мяуканье на высоких частотах.
Это был не скрежет металла и не «вопль» неисправного механизма, как показалось Гедимину сначала, — мяукающие «фразы» шли в точности между человеческими. «Мианиец,» — сармат, окончательно забыв о работе, поднялся на ноги. «Я слышал такое на Луне. Их речь… И что он тут забыл?»
Гедимин шагнул было к воротам, но остановился, вспомнив наказ Кенена — ни в коем случае не высовываться. За стеной снова заверещали — в этот раз, как показалось сармату, на два голоса.
«Мианийцы в Ураниуме. В составе комиссии „Вестингауза“… мианийские атомщики?» Гедимин беззвучно выругался и развернулся к стене, из-за которой ещё доносились мяукающие звуки. «А Маккензи замуровал меня в ангаре. Потом ещё будет попрекать, что я ничего не знаю…»
Он тронул запястье, включая сигма-сканер, и через долю секунды увидел на экране три движущихся силуэта среди неподвижных ангаров. Два «Рузвельта» шли по краям, между ними плыла накрытая колпаком платформа с высоким гребнем посредине. Мианиец растянулся на нём, как на матрасе, удобно свесив конечности и почти по-сарматски подперев голову длинными пальцами левой «руки». Правая кисть покачивалась в воздухе, вычерчивая сложные жесты. Гедимин разглядел даже складки на огромных ушах — в этот раз они были сложены и прижаты к голове, только иногда края приподнимались, будто мианиец услышал что-то любопытное. Сканирующие лучи отобразили и структуру толстого комбинезона — не простое повторяющееся переплетение волокон, а что-то вроде живой ткани, с какими-то порами, внутренними ходами, точками роста и железами секреции.
«Хватит,» — спохватился Гедимин, выключая сканер. «Так я ему в кишки залезу. Биолог я, что ли?»
Шаги затихли вдалеке; в ангаре снова установилась тишина, и сармат слышал только собственное дыхание. Несколько секунд он разглядывал пустую стену, потом, опомнившись, опять сел рядом с ящиком и подобрал неразмеченную заготовку. «Есть время слоняться по стройке? Значит, корпус уже поставили. Скоро уедут, и я выйду.»