Он включил лучевой резак, но не успел поднести его к разметочной линии, как в наушниках задребезжало.
— Джед! — рявкнул Маккензи. — Тебе тихо не сиделось⁈ К главному корпусу, бегом! Будешь объяснять, зачем было нужно облучать комиссию!
Гедимин изумлённо мигнул. «Кто-то засёк луч сканера?» — он озадаченно посмотрел на прибор. «Я думал, „сигму“ вообще никто не замеряет. Тем более — тут, на складах.»
Кенен уже отключил связь, только красный светодиод на передатчике тревожно мигал. Пожав плечами, сармат сложил заготовки в ящик и пошёл к воротам. «Посмотрим, кому там что от меня надо.»
… — Так-так, — «Рузвельт» остановился напротив Гедимина. Кенен Маккензи, сердито покосившись на ремонтника, старательно улыбнулся. Гедимин смотрел мимо экзоскелета, надеясь увидеть мианийского атомщика, но больше никто не появлялся — «Вестингауз» скрылся с глаз, оставив на виду только этот «Рузвельт».
— Ликвидатор? Надеюсь, мы не прервали устранение опасной аварии, — человек говорил ровным голосом, без тени усмешки. — А вы не говорили, что на площадку вызваны ликвидаторы, мистер Маккензи…
Гедимин недовольно сощурился — все внешние мониторы «Рузвельта» были отключены, сармат не видел лица собеседника, хотя знал, что тот его видит, — и это сильно раздражало. Даже сильнее, чем заискивающая улыбка Маккензи.
— У меня не было никаких аварий, мистер Хольт, — отозвался Кенен. — Мы понимаем важность профилактики. Ликвидатор осматривает конструкции на предмет возможных слабых мест. У Кета большой опыт такой работы.
— Не сомневаюсь, — «Рузвельт» по-прежнему стоял напротив Гедимина, и сармату мерещился изучающий взгляд из-за чёрного экрана. — Вы действительно заботитесь о безопасности, раз проверяете даже пустые склады…
— Я калибровал оборудование, — буркнул Гедимин, приподняв правую руку с анализатором на запястье. — Сигма-сканер. Это излучение не опасно.
Кенен скривился и бросил на сармата сердитый взгляд.
— А. Должно быть, неудобно проводить калибровку на коленке посреди пустого ангара, — отозвался Хольт, и Гедимин так и не понял, насмехается он или говорит серьёзно. — Надеюсь, не все ваши техслужбы прячутся по складам?
— У вас будет ещё три дня на проверку наших техслужб, — сказал Кенен. — Я могу вас заверить — ничего подобного больше не случится. Кет, вам всё понятно?
Гедимин ничего не понял, но на всякий случай кивнул — очень уж неприятная у Маккензи была интонация. «Будто хотел бы мне врезать, да боится,» — подумал сармат. «Почему не сказал, что я механик? Зачем вообще было меня прятать? Естественно, „макаки“ насторожились. В самом деле — на кой тут ликвидатор, если нечего ликвидировать⁈»
Кенен, коротким жестом велев сармату оставаться на месте, вышел из загородки вслед за Хольтом. Вернулся он раньше, чем Гедимин, заскучав, достал из кармана чертёж, — не успел сармат отодвинуть пластину скафандра, как Маккензи влетел в загородку и шумно выдохнул в респиратор.
— Джед, твою мать!
— Ну чего⁈ — отозвался Гедимин, раздражённо щурясь.
— Чего тихо не сиделось⁈ — Кенен хлопнул себя по бёдрам и вскинул руки в жесте крайнего возмущения. — Надо же было додуматься — применить к комиссии анализатор! Ты бы ещё пробы взял!
Гедимин на секунду задумался о живой ткани комбинезона, но сообразил, что Маккензи насмехается, и сердито фыркнул.
— Зачем было меня прятать? Сказал бы — «механик, работает». Не пришлось бы оправдываться.
— Умный теск, мать твоя пробирка… — Маккензи поморщился. — Вот что, Джед. Забирай из ангара свои вещички и переезжай до понедельника в «Налвэн». Не бойся, ангар остаётся за тобой, — в понедельник вернёшься. А пока — тут и без тебя забот по горло.
…Один из вагонов-платформ с особым грузом ещё стоял на запасном пути, — Гедимин увидел его вечером, выбираясь со стройплощадки. Поверх брезента выставили защитное поле, рядом топтались двое в пехотной броне расцветки «Сатханги», — судя по всему, до утра с корпусом второго реактора ничего делать не собирались. «Ставят по одному в сутки? Ну, имеет смысл…» — Гедимин скользнул взглядом по подсвеченной «вышке» рельсового крана и пожал плечами. «Торопиться им некуда.»
16 сентября 18 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Вестингауз», мианийцы… Межгалактическая комиссия,' — Гедимин криво ухмыльнулся и, повертев в пальцах готовую деталь, уронил её в омывающий раствор. Работа шла быстро — подобные манипуляции сармат мог выполнять на ощупь — и мысли текли по причудливым руслам, не мешая рукам. «Даже Миану волнуют наши реакторы. Хотя это немного не по их части. Вот если бы Рокка…»
Он, хмыкнув, отправил в контейнер следующую деталь. «А на месте Кенена я бы позвал Куэннов. Тихо, ночью, на праздник… рабочих можно отозвать — предлог найдётся… И пусть Куэнны посмотрят, что Маккензи сделал с их реакторами. Они-то хоть понимают, что это за штуки…»
Гедимин рефлекторно дунул на пальцы и убрал руку от перегретого участка — «стекло» за лишнюю секунду успело накалиться до тёмно-красного свечения. Сармат поставил заготовку на холодный торец и взял следующую. «Не отвлекайся. Маккензи тоже не дурак. Может, Куэнны при виде таких „красот“ голову ему открутят.»
Снаружи постучали — негромко, осторожно; так обычно стучал Айзек, но до окончания его смены было ещё далеко. Гедимин, озадаченно мигнув, подошёл к воротам.
— Атомщик, не пугайся, я не один, — Айзек смущённо усмехнулся и кивнул на сармата в серебристом скафандре; на бронированном рукаве чётко выделялась надпись «Сатханга». — Оск Марци хотел посмотреть, где ты работаешь.
«Из совета „Сатханги“?» — Гедимин скользнул взглядом по серебристой броне, по ярким полоскам на груди, пожал плечами и шагнул в сторону, пропуская пришельцев в ангар. «Не ядерщик. Да и откуда в „Сатханге“ ядерщики?»
— Занят? — Айзек взглянул на обрезки рилкара и смутился ещё больше. — Надо было зайти ближе к вечеру… Ты работай, мы с Оском сильно не помешаем. Только данные прими, я от Гварзы принёс…
Гедимин протянул ему руку с передатчиком, приоткрыв стыковочные слоты, и продолжил разглядывать нашивки на груди Оска. Чужак, не обращая на него внимания, с интересом осматривался в полупустом ангаре.
— Вот как, значит, — пробормотал он и внезапно усмехнулся. — Надо было лучше следить за Маккензи! У нас, оказывается, своё конструкторское бюро. А я об этом узнал только сегодня, и то случайно.
Он протянул Гедимину руку.
— Свой учёный под боком — это здорово. Только я плохо понял, чей ты. Из «Вайтрока», но временно с Маккензи?
Гедимин поморщился.
— Я свой собственный. Тут строят ИЭС — я присматриваю, — буркнул он, настороженно глядя на чужака. «Учёный… Айзек наболтал? Или Маккензи? Как бы меня из ангара не выперли…»
— Атомщик, не надо, — Айзек резким тычком выключил передатчик и слегка придержал Гедимина за руку. Тот удивлённо мигнул — он не только не замахивался, но вообще не двинулся с места, и бояться Айзеку было совершенно нечего.
— Есть хорошая новость, — быстро продолжил сармат, по-прежнему держа Гедимина за локоть. — Твой новый материал. Мы испытывали его, и вот — Кенен Гварза признал, что его можно использовать. Теперь есть официальное заключение — и от нас, и от «Вайтрока».
Гедимин довольно усмехнулся, высвободил руку и сел на ящик, глядя на пришельцев снизу вверх. «Чего-то боятся,» — с удивлением отметил он. «Может, так, когда я „меньше“, им будет спокойнее?»
— Что в заключении? — деловито спросил он. Сейчас его больше занимали новые опыты (и вопрос, где достать шихту), но то, что «новый материал» наконец признали пригодным, тоже радовало. «Что там было проверять столько времени⁈ Когда альнкит из другой галактики передирали, обошлись быстрее.»
— Пригоден для нетокопроводящих элементов, высокая прочность, термостойкость, экранирующие свойства… — Айзек махнул рукой. — Сам знаешь. И к тому же — экономия ценного сырья… это про ипрон и кеззий. Маккензи сказал, что это обязательно нужно добавить. Там ещё экономические выкладки на два листа…
Гедимин фыркнул в респиратор, не удержавшись от смешка. «Маккензи!»
— И что? На этих станциях его ещё успеют применить?
«В активной зоне — уже нет,» — он досадливо сощурился, вспомнив, что корпуса реакторов давно установлены, совмещены с коридорами оттока, и ещё один экран там вешать некуда. «Может, где на излучателях…»
Айзек уткнулся взглядом в пол. Лицо Оска странно дрогнуло — он будто хотел ухмыльнуться, но сдержался.
— Ну что ты, — вздохнул Айзек. — Это же атомные станции. Тут всё утверждают макаки. Ты сечение проводка не поменяешь без согласования, не то что материал реакторного корпуса. Теперь Кенен будет пару месяцев общаться — сначала с «Вестингаузом», потом с ядерным комитетом… может, и до Совбеза дойдёт. Мало ли, вдруг твой рилкар — такая замаскированная взрывчатка…
— Saat has— sulesh, — вырвалось у Гедимина. Он покосился на отложенные заготовки. «Столько возни из-за какого-то рилкара. Из-за простой понятной штуки, безусловно полезной. А я хочу перестроить целый процесс, огромные цеха… Может, отложить… на время? До войны, которую ждёт Маккензи? После неё „макакам“ хотя бы станет не до нас…»
— Да, бюрократия — это неприятно, — Оск осторожно сел на край ящика и посмотрел на Гедимина с явным сочувствием. — Но Маккензи это умеет. Когда твой рилкар пойдёт в производство — вопрос времени, только и всего. Два месяца или четыре, — тебе волноваться уже незачем. А это что за… агрегат?
Он хотел взять одну из заготовок — ту, что со внутренней резьбой под трубки охлаждения, но Айзек ловко хлопнул его по пальцам.
— Да, правда, — что это? Новый эксперимент? — он покосился на ящики, но из них ничего не торчало — Гедимин до сих пор немного опасался, что в ангаре будут рыться «макаки» или охрана гетто, и тайники лишний раз не открывал. — Тут, внутри, пройдёт трубопровод?
Гедимин нехотя кивнул.
— Хочу сделать что-нибудь с этими вашими накопительными цехами. Кидать ра