Вепуат еле слышно фыркнул.
— Нет, атомщик. Материк вы пока не раскололи. Аномалия… Пока не было времени как следует её изучить. На территориях сейчас много странного.
Гедимин кивнул — тут спорить было не о чем.
— Рыхлый грунт, — он пропустил песок сквозь пальцы, наблюдая за вытекающими частичками. — Наверное, удобный для роющих существ. Тех же пирофор…
Вепуат издал негромкий смешок.
— Тридцать километров в длину, семь в поперечнике. Ты представляешь, сколько червяков нужно, чтобы это прогреть?.. Нет, пирофоры на западе. Пьют наш битум… или спят — зима всё-таки.
Он снова фыркнул и покачал головой, сжимая пальцы вокруг невидимого шара.
— Здоровенный огненный клубок. Небось, из космоса разглядели бы… Да нет, ничего подобного. На такую стаю никакого битума не хватило бы.
Вепуат ещё долго ухмылялся, но Гедимин полчаса спустя заметил, как напарник косится на экран смарта и тщательно проверяет распределение температуры. Он так и отслеживал нагрев и движение каждые тридцать минут, пока за разведчиками уже в сумерках не прилетел глайдер. Гедимин украдкой проверял его наблюдения своим сканером, — пока что Вепуат был прав, и гигантским клубком пирофор даже не пахло. «Снизу — ни одного червя, а песок горячий. Что-то другое надо искать,» — он запустил щуп на максимальную глубину, надеясь, что в керне попадётся что-нибудь интересное. «Может, бактерии? Какая-нибудь силикатная форма жизни. Чего только ни налезет из порталов…»
04 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Не, ничего. Никаких силикатных бактерий, — качнул головой Вепуат, высматривая что-то на экране телекомпа. — Лаборатория говорит — ничего такого. Биомасса повышена, десять процентов ксеногенной флоры… Иди сюда, тут про твои станции пишут.
Гедимин настороженно сощурился на экран, но тут же успокоился — про аварии в заголовках ничего не было. «Четыре новых энергоблока комплекса „Ураниум-Сити“ выведены на плановую мощность», — говорилось в небольшой статье. «Наблюдатели из Комитета по ядерной безопасности отмечают высокую скорость работ при сохранении стандартов качества. Решение о возможном расширении комплекса „Ураниум-Сити“ пока откладывается, однако представители сарматских гетто Ураниум-Сити заявляют о готовности к новому строительству. Комитет по взаимодействию счёл нужным поощрить сарматов Ураниум-Сити к дальнейшему мирному сосуществованию; отличившиеся инженеры и рабочие гетто получат вознаграждение.»
— Тебя наградят, — заявил Вепуат, уступая место за телекомпом ликвидатору-новичку, пришедшему сдавать тест. — Ты оттуда полгода не вылезал. Только кто ты — инженер или рабочий?
Гедимин досадливо сощурился.
— Я ликвидатор, — буркнул он. — Наблюдатель от отряда Скегги. За это не награждают.
Скегги, обсуждавший что-то с Ренгером среди его трофеев, обернулся и виновато развёл руками.
— Ремонтник, я бы с радостью. Но у меня нет ни ирренция, ни портала к приятелям Маккензи. Хочешь, переведу вас из песков к битумным станциям?
…Ночью шёл снег; утром крупные хлопья падали, но к полудню исчезли. Верхний слой песка намок, но ветер быстро его высушил, и на гребне длинной дюны песчинки снова сыпались из-под ног.
— Плюс четыре, — дежурно сообщил температуру Вепуат, сверившись с показаниями дрона, и отметил данные на сетке. Гедимин, кивнув, взялся за щуп. Он брал много проб с глубины, рассчитывая рано или поздно наткнуться на причину температурной аномалии. Для них даже взяли из штаба отдельную кассету, благо пробирок у Ренгера было много. «Ищи,» — сказал тот, услышав о «раскопках» Гедимина. «Греет снизу? Ищи внизу. В червяков, и правда, не верится, но и свежий вулкан — это чересчур.»
Вепуат уже спустился в низину и копался в сыром песке, покрытом синевато-зелёными пятнами, — от тепла и сырости пробудились какие-то водоросли. Гедимин прошёл несколько шагов вдоль гребня, выбирая место для спуска. Южный склон был крутым, почти отвесным, в отличие от пологого северного, сглаженного ветром с озера; вспомнив предыдущие попытки удержаться на стекающем песке, сармат решил, что проще будет оттолкнуться и аккуратно скатиться. Он открыл напоследок экран сигма-сканера, направил луч вниз — и резко выдохнул в респиратор: в песчаной толще, метрах в трёх под ногами Вепуата, быстро перемещалась длинная полоса ряби.
— Sata! — крикнул Гедимин, накрывая напарника защитным полем. Вепуат, отрезанный от недособранных водорослей и уронивший пробирку, возмущённо вскинулся. Гедимин его не слышал — он уже оттолкнулся и прыгнул вертикально вниз, и теперь летел, стараясь не задевать склоны. Мокрый песок немного смягчил удар и частично расплескался из-под приземлившегося сармата, забрызгав склоны.
— Что? Где? — Вепуат вместе с защитным полем подполз к Гедимину. Тот молча ткнул в экран. Пока он спускался, полоса ряби почти ушла из области сканирования — только «хвост» виднелся на самом краю. Сармат поднял прибор на вытянутой руке, запоздало пожалел, что спустился с гребня, — через пару секунд полоса исчезла.
— Метр в поперечнике, в длину — от пяти до восьми, — прекратив сканирование, он показал Вепуату короткую запись. — Длина переменная. В головной части интенсивность от двух до десяти милликьюгенов. Чистая «сигма»… ЭСТ-излучение. Пульсирует…
Он замолчал и запустил повтор записи. Вепуат, вскрикнув что-то про дрон, схватился за пульт и быстро полез вверх по склону. Гедимин стоял на прежнем месте, глядя на экран. «Эта пульсация… минимальные отличия от „лучевого крыла“,» — думал он, пересчитывая пики и плато воображаемого графика. «Без „омикрона“, на чистой „сигме“… Найти безопасное место и воспроизвести. Это должно быть как-то связано… с самой возможностью движения. Проверить…»
— Гедимин! — крикнул Вепуат, заглядывая в низину. — Оно ушло на юг! Дрон засёк ещё одно, но оно тоже ушло!
— Пирофоры? — Гедимин судорожно вспоминал справочник ликвидатора. Для обнаружения пирофорных червей там советовали отслеживать температуру и вибрацию земли; про «сигму» даже не упоминалось. «Кто ж на червей ходит с дозиметром?» — криво ухмыльнулся он. «Когда стрельба, не до замеров…»
— Короткие для пиро, — донеслось с гребня дюны. — При такой толщине длина обычно под двадцать метров. Огрызки какие-то…
— Или «светит» не всё тело, — Гедимин снова посмотрел, как извивается на экране полоса ряби, то удлиняясь, то укорачиваясь. Длинное кольчатое тело с небольшими конечностями двигалось бы примерно так же, — так плавали за стеклом экзотариума подлёдные черви Энцелада.
— Отожранные тут пиро, что ещё скажешь, — вздохнул Вепуат. — Гедимин, ты соберёшь пробы со дна? Мне уже лучше не спускаться…
Гедимин периодически поглядывал на сканер всё оставшееся время работы; Вепуат не одёргивал его и сам то и дело сверялся с дроном, висящим над дюнами. Пульсирующее излучение появилось ещё один раз, на востоке, и быстро пропало. «Заметили слежку?» — Гедимин невесело хмыкнул. «Если я их вижу, то и они меня… Да нет, бред какой-то. Мало тебе живого реактора, ещё и разумные червяки…»
…Ренгер и Скегги, переглянувшись, дружно пожали плечами. Вепуат, пристально следивший за ними, пока на экране извивалась полоса пульсирующей ряби, сердито фыркнул.
— А что я могу сказать? — Ренгер снова пожал плечами. — Черви ещё и «фонят»? Тем лучше. Отошлю картинку на битумососы, пусть поставят сканеры и наблюдают, — оборудование будет целее…
— Странно, что раньше этого не замечали, — пробормотал Гедимин, вынырнув на секунду из размышлений о непроведённых экспериментах. — Твои панцири вроде не фонят…
Ренгер снял со стены выскобленный и высушенный головной сегмент пирофора и сунул внутрь дозиметр. Гедимин подавил желание сделать то же самое и просто поднёс «щупы» прибора к панцирю. Никакой «сигмы», ни пульсирующей, ни постоянной, на «чучеле» не было.
— «Сигма» — не «омикрон», местность не заражает, — качнул головой Скегги, с удивлением наблюдавший за экспериментом. — Может, «светят» только живые. Или там, в дюнах, вообще не эти черви. Песок они не жрут, а нефти там нет…
Ренгер пожал плечами.
— Приносите образцы. На станции пока ничего слать не буду. Неагрессивные организмы — не по нашей части.
«Седна с ними, с организмами,» — Гедимин досадливо сощурился. «Эта пульсация… Она должна что-то значить. А мне с ней даже залезть некуда. Хоть в дюнах ставь опыты…»
08 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Червяки, — подытожил Вепуат, глядя на монитор, от края до края заполненный уменьшенными «снимками» сигма-сканера. — Полные дюны откормленных пирофор. Шесть особей за три дня, и все длиннее двенадцати метров. Видимо, не там мы качаем битум, — под дюнами еды в разы больше…
Гедимин молча разглядывал «картинки». Большая их часть была получена его сканером, оставшиеся — дроном-разведчиком; некоторые дублировались, и в числе обнаруженных особей сармат не был уверен. Что было известно наверняка, — это всё-таки пирофоры, и это их головные концы «светятся» в сигма-диапазоне. Просканировать головы, разумеется, не удалось, но из-под «кокона» сигма-квантов торчали десятиметровые хвосты, и их кольчатые панцири и своеобразные выросты по бокам опознали все ликвидаторы. «Десятки пирофор под дюнами… Интересно, что „макаки“ собираются делать с этой территорией? Устроить там червивый заповедник?»
— Вообще говоря, — донеслось вдруг из-за стола Ренгера, — нефтеядные пирофоры — не черви. Даже не насекомые. У них совсем другая мускулатура. И сложнейшая дыхательная система. Возможно, несовершенная… но что вообще можно назвать совершенным?
Гедимин от неожиданности хрюкнул в респиратор — Ренгер вообще не был склонен к таким рассуждениям, особенно — из-за червяков.
— У вас, биологов, вечно путаница, — проворчал Вепуат. — Но тебе виднее. На битумокачку напишешь, или мне написать?
— Отослал уже, — отозвался Ренгер. — У них там есть дозиметры. Обещали проверить старые показания.
— А показания надо чистить, — ненадолго оторвавшись от проверки аккумуляторов, недовольно сказал Скегги. — Хотя бы раз в месяц. Кто-нибудь вообще читает инструкции?.. Надо будет, пока затишье, объявить внеплановый рейд по южному берегу. Расслабились без присмотра…