Ренгер качнул головой, не отвлекаясь от вскрытия, — он уже освободил яйцо из сетки, разложив волокна по направлениям, и теперь пристраивал увеличитель поверх защитного поля.
— Другой состав. Тоже раньше не видел. Возможно, узкоцелевой…
Гедимин судорожно вспоминал, что в справочнике ликвидатора говорилось о размножении пирофор. «Выходит, мы — первые, кто его наблюдает,» — думал он. «До сих пор никто не лазил в такое время в дюны.»
— Тёплое, — сказал Ренгер, взрезая кожистую оболочку, покрытую складками. — Около тридцати градусов.
Яйцо развалилось надвое. В одной из половинок прозрачной дрожащей массы лежал чёрный сгусток размером с фалангу пальца. От него к кожуре тянулись тонкие красноватые тяжи.
— Нет хитина. Металлизированный покров. Сетка… кольца с запасом для роста, — отрывисто сообщал Ренгер, разбирая существо на части. — Нервный узел… периферия… семь пар конечностей, расположены слитно по бокам. Глаза несимметричны…
— Hasu! Там уже и глаза торчат⁈ — Вепуат полез к защитному куполу, но Гедимин успел его перехватить. — Ремонтник, ты видел⁈ Эти твари скоро наружу полезут!
— Эти — не полезут, — бросил Скегги, оглядываясь на сарматов с недобрым прищуром. — Ренгер, тебе много нужно для коллекции?
— Одного экземпляра хватит, — отозвался биолог. — Остальное — в жидкий азот.
При словах «жидкий азот» Гедимину вспомнилась установка, синтезирующая накопитель, отобранная лаборатория, а потом и последний провальный эксперимент, — но, прежде чем он окончательно погрузился в неприятные мысли, его внимание привлёк громкий возглас.
— Что значит — не червяк?
Вепуат, чуть не навалившись грудью на купол, возмущённо смотрел на Ренгера. Тот поморщился.
— Отойди! Генетически — «червяк». Морфологически… Это летающая личинка. Мягкопокровная, с сосущим ротовым аппаратом. Он совмещён с распрыскивателем пироагента. Любопытный организм, — напалмовый комар…
Гедимин мигнул.
— В справочнике они есть? — спросил он, продолжая раскопки в памяти. Ренгер качнул головой.
— Ничего, внесём. До двадцати сантиметров в поперечнике, летающее, пирофорное… Не самая приятная тварь.
— И их там полные холмы, — закончил за него Скегги. Он заметно разволновался, глаза сузились и потемнели.
— Сколько им нужно, чтобы… дозреть? — спросил он, кивнув на остатки яйца. Ренгер уже выбрал образец для коллекции и теперь отделял его от ленты вместе с фрагментом сетки. Оборачиваться он не стал, только шевельнул плечом.
— Неясно. На данной стадии зародыш нежизнеспособен. Скорость развития… надо наблюдать. Гедимин, у тебя образец маркирующего излучения?
— Да. Узнаваемая штука, — ответил ремонтник. — Раздать его всем?
— Скинь мне, Йигис раздаст, — сказал Ренгер. — Хорошо, что узнаваемая.
…Светодиод под экраном мигнул. Вепуат, с присвистом выдохнув сквозь зубы, отметил на карте очередную точку — восьмую за этот день.
— Все пески… вся область ими кишит! — он повернулся к Гедимину, недобро щурясь. — Восемь у нас, к западу и востоку — по пять-шесть на квадрат… Понимаешь, что это было бы⁈ Если бы ты эту дрянь не нашёл…
— Её нашёл ты, — буркнул Гедимин, отодвигаясь в сторону. Волнение Вепуата он понимал, но не одобрял, что обниматься тот кидается со смартом в руке, — прибор мог и не выдержать.
— Всё вычистим, — пообещал Вепуат, быстрым шагом направляясь к ближайшей отмеченной точке. — Ещё один образец, и на базу. Заметил, — в сумерках они будто светятся?
…Дверная створка с треском влетела в паз. Гедимин, растерянно глядя на пришельца, порадовался, что не закрылся на засов — искал бы выломанную скобу по всему коридору…
— Это ты был? — с порога спросил Иджес. Дверная створка, дойдя до упора, с той же силой вылетела обратно и ударила его в плечо, но сармат, хоть и был в комбинезоне, даже не поморщился.
— Что опять? — недовольно спросил Гедимин, поднимаясь с матраса. Теперь он радовался, что не снял скафандр, — с таких вопросов редко начиналось что-то хорошее.
— Червяки, — выдохнул Иджес. — Ты нашёл их гнёзда? И на днях пойдёт зачистка?
Гедимин кивнул. Про зачистку он сказать ничего не мог — Скегги обсуждал что-то с Ренгером, недобро щуря глаза и временами шипя в респиратор, но вслух пока никаких планов не объявлял. Сказать об этом Гедимин, впрочем, не успел — Иджес уже обнял его за плечи и уткнулся лбом в лицевой щиток.
— Давно пора! — он отстранился и широко ухмыльнулся. — Взорвите их всех! Теперь-то, когда вы знаете, откуда они лезут, — теперь мы от них избавимся!
Гедимин мигнул.
— У нас мало взрывчатки, — сказал он. — И она не всегда эффективна. Но почистить холмы надо бы.
Иджес хлопнул его по плечу и ухмыльнулся ещё шире.
— Ты придумаешь что-нибудь, атомщик. В крайнем случае — как тогда, с саранчой… Бомба из гранита, — вот это было настоящее превосходство!
Гедимин мигнул ещё раз.
— Какого гранита? Гранит не взрыва… — начал было он, но заглянул в глаза Иджесу и понял, что разъяснения бесполезны — там горел искрящийся радостный огонь, и не проглядывало ни капли разума.
— Очень надоели, — сказал Иджес, кивнув куда-то за плечо, хотя битумные станции с осаждающими их пирофорами были вовсе не там. — Осточертели. Добейте их. Всех до единого!
17 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Гедимин, проваливаясь по щиколотку, взобрался на песчаный гребень и остановился там, глядя на чёрный шар в паре сотен метров от него. Дрон неподвижно висел в воздухе, погасив бортовые огни.
— Чисто, — сказал Вепуат, поднимаясь на холм; он смотрел только на экран смарта, не обращая внимания на песчаные ручьи из-под ног. Гедимин поймал его за локоть, не дав упасть, разведчик рассеянно хмыкнул и снова уткнулся в смарт.
— Чисто, — повторил он, тыкая в клавиши. Дрон медленно отплыл ещё на полсотни метров к югу и снова повис над дюнами, не подавая видимых сигналов.
— Похоже, мы прошли весь массив, — Вепуат, наконец оторвавшись от смарта, поднял задумчивый взгляд на Гедимина. — Последние четыре квадрата — ни одной кладки.
— Я бы ещё поискал, — Гедимин угрюмо сощурился на проступившие вдалеке деревья. Заснеженный лес казался обманчиво близким, на самом деле до него оставалось километров восемь по колено в рыхлом песке. Холм под ногами едва заметно задрожал, сармат привычным движением сбросил с плеча сфалт, направляя на движущийся источник вибрации, но через несколько метров подземное существо ушло в глубину.
— Поищем, — пообещал Вепуат. — Возможно, массив разорван. Не хотелось бы пропустить десяток кладок… Но мне кажется — мы добрались до границы.
Он ткнул в смарт, запрашивая у дрона температуру воздуха и песка. Гедимин покосился на свои приборы, — там, где он стоял, было плюс два, под ногами — немного больше.
— На окраине минус пять, — сообщил Вепуат. — Песок промёрз. Видно, мощности инкубатора не хватило. Я думаю, искать надо там, где тепло. В промёрзшей зоне с личинками разберутся без нас.
Гедимин кивнул. Вчера он за одни сутки увидел (и подержал в руках) больше яиц пирофор, чем за всю жизнь. Ренгер объявил сбор образцов и к вечеру обложился ими со всех сторон. После работы никто не пошёл в барак — все столпились в главной комнате штаба и наблюдали, как биолог уничтожает образцы разнообразными способами. С утра эксперименты продолжились. Гедимин не всё понимал, но одно было ясно — температура ниже точки замерзания воды убивает личинок за считанные минуты, и процесс необратим.
— Что их понесло плодиться в зиму⁈ — вслух подумал он, вспомнив замёрзшее озеро, иней на стенах — там, где были малейшие бреши в термоизоляции — и ярко-синюю надпись на выезде из города: «Осторожно, экстремальное похолодание!»
— Кто их разберёт, — пожал плечами Вепуат. — Ренгер тоже не понимает. Местная фауна зимой сидит тихо. Может, у них тоже что-то в мозгах сдвинулось — от ирренция и всего такого…
Он притронулся к экрану смарта, проводя на ячеистой схеме горизонтальную черту. Выделенная область загорелась красным. Широкая полоса — три километра в поперечнике — прошла по самому центру песчаного массива, и число красных точек возрастало в разы от краёв к середине.
— Три километра. Бомбить не перебомбить…
…Голографический проектор всё же заработал, хотя, увидев его, Гедимин не сразу опознал устройство — это был рассыпающийся ком деталей и обломков корпуса. Откуда Йигис его выкопал, и почему оно в таком виде, он даже спрашивать не стал, только запомнил на будущее, — у Йигиса доступ к каким-то залежам древних механизмов. Проектор заработал, и теперь трёхмерная карта дюн висела посреди комнаты. Вдоль неё ярко горела область, подсвеченная красным, покрытая крупными светящимися точками, и каждый ликвидатор, сбрасывая данные на телекомп, добавлял к их россыпи ещё десяток. Рядом с картой стоял Скегги и угрюмо щурился, перебирая пальцами огоньки на голограмме.
— Ну так сколько времени у нас в запасе? — спросил он. Ренгер, сгружающий остатки распотрошённой кладки в утилизатор, пожал плечами.
— Мало данных. Скорость формирования зародыша может быть нелинейной… От двух до трёх недель, в лучшем случае — месяц.
Скегги еле слышно помянул спаривание «макак». Сдвинувшиеся к нему ликвидаторы, помрачнев, оглянулись на оружейные стойки.
— Неделя, — сказал Скегги. — До двадцать четвёртого надо с этим покончить. Ещё пять дней на прочёсывание и поиск кладок — и перейдём к делу.
Вепуат привстал из-за стола.
— Три на семь километров… У нас есть столько взрывчатки? Шахтный пиркенит — он для бомб не очень…
Скегги смерил его угрюмым взглядом. Ликвидаторы, оживившиеся было после слова «взрывчатка», озадаченно притихли.
— Никаких бомбёжек, — буркнул Скегги. — Извлекать кладки аккуратно, по одной, и вывозить на берег. Через неделю обещают минус сорок, — самое то…
Ликвидаторы зашевелились, переглядываясь, кто-то разочарованно хмыкнул. Даже Гедимину на секунду стало досадно — со взрывчаткой он мог бы помочь, а вот браться руками за слизистые клубки…