— Так мы можем прямо сейчас начать вывоз, — сказал один из сарматов. — Эти штуки прямо у нас под ногами. Выкопать, привязать к дрону, сбросить на лёд…
Скегги резко качнул головой.
— Тихо, тески. Без самодеятельности. Нам нужно будет сделать всё очень быстро. Ренгер, ты готов к общему сбору?
— Хоть завтра, — сармат вынул руки из стерилизатора и подошёл к карте. — Подготовлю образцы для демонстрации… Проси поддержку с воздуха, Скегги. По глайдеру на километр, и облегчить до предела. Возможно, придётся быстро стрелять на лету.
Скегги медленно наклонил голову и недобро ухмыльнулся.
— Соберём флот… А теперь для всех, — он резко развернулся к ликвидаторам, и те, кто успел сесть, снова поднялись на ноги. — Завтра отлёт с поля на два часа раньше. Учения по атакам из-под земли и особенностям пирофор. Возможно, с «Вайтроком» и новыми гетто.
— Большая работа, — еле слышно прошептал Вепуат за спиной Гедимина. — Общий сбор. Давно такого не было…
Сармат промолчал. Ему было не по себе. «Похоже на войну. Не люблю войну…» — он досадливо поморщился. «Ладно. Главное — не лезть за штурвал. А червяков я видел всяких.»
19 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Как стрелять — так все, а как чинить — так обязательно Гедимин! — пронзительный голос возмущённого Вепуата был слышен издалека. Гедимин, плавно перевернув очередную плиту рилкара, позволил ей встать в подготовленный паз и отошёл на шаг, разглядывая верхние кромки. Без фонаря, прикреплённого к руке, он уже ничего не различал — солнце село ещё в полпятого, учения заканчивались в глубокой темноте, а с обломками сармат провозился ещё полтора часа. «Можно бы лучше, но и так сойдёт,» — решил он, пинком выталкивая кучу мелких осколков на видное место — для утренних роботов-уборщиков. «Завтра всё равно разнесут всё в хлам…»
Голос за полосой препятствий неожиданно стих, а через несколько секунд — не успел ещё Гедимин повесить за спину остывающий сфалт — послышались быстрые шаги.
— Ремонтник! Ты где?
Над полосой препятствий замигал бортовыми огнями дрон-разведчик. Сармат помахал ему рукой.
— Я же говорю — никто работать не хочет, — продолжал возмущаться Вепуат, обходя тёмные развалины. — Ничего, мы вдвоём справимся… Ты что, закончил?
— Пусть лежит так, — отозвался Гедимин, только теперь почувствовав, что отсидел ногу, ушибленную ещё на учениях, да и сфалт — не самый удобный инструмент для аккуратной сварки. «Надо же было так возиться из-за пары плит,» — поморщился он, оглянувшись на восстановленный фрагмент полосы. Сварные швы ещё были заметны — остывающий рилкар в темноте светился багровым. «Увлёкся. А завтра опять раздолбают…»
— Любишь ты возиться с поломанными штуками, — проворчал Вепуат. — Я думал, тебя Скегги заставил. А он сам не знал…
Гедимин пожал плечами.
— Кто-то же должен. Само не срастётся.
Ему не хотелось говорить ни о дурацком ремонте того, что завтра же разрушат, ни о завтрашнем вылете в дюны, — он и влез-то в ремонт, чтобы отвлечься от непонятного, но раздражающего чувства тревоги.
— Червяки… почему они не защищают кладки?
Он сам не заметил, как сказал это вслух, но Вепуат услышал и громко фыркнул.
— Ренгер говорит — странно, что не жрут! Это же червяки, откуда там мозг⁈
— И что там всё-таки греет песок, — продолжал Гедимин, не рассчитывая получить ответ. — Кладки горячие, но небольшие. Для прогрева такого объёма им понадобилось бы…
Вепуат постучал по его скафандру, прерывая расчёты.
— Когда не будет червяков, там можно будет рыться сколько угодно. Тогда всё и выясним. У нас разведка, считай, закончилась пятнадцатого. Нам теперь всё это отрабатывать… Ну ничего, оно того стоит. Если, и вправду, удастся червяков проредить — я буду рад.
Гедимин молча кивнул. Ему по-прежнему было не по себе — вспоминались гигантские тела под слоем песка и фотографии искорёженных, порванных на части нефтевозов. «Надеюсь, Скегги знает, что делает. Не хотелось бы, чтобы дошло до жертв…»
20 января 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Голографическую карту южных дюн вроде бы никто не рассматривал — все разошлись по комнатам и возились со снаряжением, немного пострадавшим на тренировках; Гедимин хотел выключить проектор, но Ренгер, на секунду оторвавшись от препарирования личинки, резко мотнул головой. Карта осталась висеть посреди комнаты, поддерживая в тех, кто её видел, какое-то тревожное оживление.
У окна Вепуат добивался чего-то у Скегги; он говорил тихо и быстро, а командир молча качал головой. Через несколько секунд разведчик, махнув рукой, отошёл и подсел к Гедимину.
— Жаль, что я не в твоём отряде. Скегги говорит — в воздухе я нужнее.
Гедимин пожал плечами.
— Будешь прикрывать меня.
«В воздухе»… На этих словах что-то холодное шевельнулось под рёбрами. Флот воздушного прикрытия уже был собран, практически готов, — Гедимин сам помогал его модицифировать, и именно поэтому ему было не по себе. С глайдеров сняли почти всю броню, оставив под защитой только брюхо; всё остальное, не считая отсека управления, теперь просвечивало насквозь — голые балки со скобами и защитное поле поверх них. «Летучие клетки,» — вспомнил Гедимин и поморщился. «Если выяснится, что черви атакуют сверху…»
— Интересный ротовой аппарат, — заметил в пространство Ренгер, засунув что-то под микроскоп. — Рядом с хоботком уже видны зачатки челюстей. Хочешь посмотреть?
Вепуат зашевелился, поглядывая в дальний угол, и явно собрался отползти подальше. Гедимин поднялся из-за стола — в биологии он понимал немного, но другого случая узнать что-то новое могло и не предоставиться. Ренгер одобрительно кивнул.
— Было бы интересно, — мечтательно проговорил он, глядя в микроскоп, — проследить этот организм в развитии. Метаморфоза из летающей формы в роющую… теперь понятно, откуда полностью развитые глаза.
— А там видно, чем оно излучает? — спросил Гедимин, глядя на непонятный бурый ошмёток на предметном стекле. Ренгер качнул головой.
— Ни на зародыше, ни на взрослом организме я таких органов не нашёл. Возможно, мы плохо понимаем, что искать.
— Ассархаддона было бы не оттащить от этих тварей, — пробормотал Гедимин. Ренгер, впервые оторвавшись от микроскопа, пристально посмотрел на сармата и коротко усмехнулся.
— Звучит так, будто ты жалеешь, что его тут нет.
Гедимин мигнул. «Похоже, опять наболтал лишнего…»
— Ему было бы интересно, — буркнул он, сделав вид, что сосредоточен на ошмётке под микроскопом. — Любил странных тварей.
— В первый раз вижу кого-то, кто говорит об Ассархаддоне с сочувствием, — хмыкнул Ренгер, поворачивая микроскоп к сармату. — Смотри сюда. Центральная часть…
За его спиной загудела, открываясь, дверь, и в комнате внезапно стало тихо. Гедимин, вздрогнув, развернулся к выходу, но тут же досадливо сощурился — на пороге стоял Кенен Маккензи в меховой шубе и шапке.
— Мать моя колба, — пробормотал Ренгер, повернувшись к двери. — Чего тут только ни увидишь…
Кенен растянул губы в улыбке, не уместившейся под респиратором, и медленно, будто смакуя момент, снял шапку.
— Уран и торий! Вижу, мне тут рады…
— Беспредельно, — отозвался Скегги, выходя на середину комнаты и складывая руки на груди. — Что это на тебе? Маскировка под макаку?
Кто-то из ликвидаторов фыркнул, остальные зашевелились, будто выйдя из анабиоза, и из углов снова послышались приглушённые разговоры, стук, скрежет и шарканье. Маккензи улыбнулся шире прежнего. Несколько секунд он шарил взглядом по комнате, удивлённо хмыкая, и наконец уставился на Гедимина.
— А, вот ты где. В компании Ренгера… Заинтересовался биологией?
Гедимин недовольно сощурился.
— На этой неделе он не поедет никуда, — мрачно сказал Скегги. — Все силы нужны здесь, в «Вайтроке».
Маккензи снова улыбнулся и даже на секунду перевёл взгляд на Скегги.
— Я и не собираюсь его увозить. Пользуйся на здоровье. Я лишь пришёл поздравить его с Рождеством. Знаю, поздравления сильно запоздали, — но, Джед, ты понимаешь, какой у меня был месяц. Эти две станции, «Вестингауз», комиссии, совещания…
Он развёл руками.
— Хотел тебя обрадовать, но не сложилось. Сарматам и так неохотно дают сертификаты, но твой случай… проще гору пальцем сдвинуть. Человечество не хочет видеть тебя инженером, Джед. Прости, ничего сделать не смог.
Гедимин изумлённо мигнул.
— Поэтому пришлось найти подарок попроще, — продолжал Кенен, доставая из кармана плоскую упаковку — в таких обычно продавали чипы, микросхемы и съёмные диски. — Для улучшения связи между Энцеладом и Землёй. Сетевой модуль. Всё законно, не бойся… хотя по засекреченным местам лучше не лазить.
Он шагнул было к Гедимину, но, увидев, что Скегги стоит на дороге и не собирается отходить, положил упаковку на стол. Смотрел он при этом куда-то в левый угол, и Гедимин не сразу понял, что Маккензи изучает лабораторный стол Ренгера.
— Что-то интересное у вас там… и много… — пробормотал он, ещё пытаясь натягивать улыбку, но быстро меняясь в лице, и резко перевёл взгляд на висящую в воздухе голограмму. — Интересная карта. Это, случаем, не… южные дюны?
Скегги презрительно хмыкнул.
— Маккензи, иди работать. У тебя там комиссии, совещания…
Кенен, не отвечая, сделал пару шагов влево; его взгляд не отрывался от образцов на столе Ренгера.
— Это ведь кладки огнистых червей? А отчего вдруг… такой интерес к ним?
Он натянуто улыбнулся, но Ренгер всё равно не смотрел на него и вообще делал вид, что Кенена в комнате нет. «Огнистые,» — мелькнуло в голове Гедимина. «Ну и слово, откуда только выкопал… Hasu! Откуда он знает, как выглядят кладки⁈»
— Маккензи, давай-ка отсюда, — миролюбиво предложил Скегги. — У нас общий сбор, но без тебя мы обойдёмся.
Кенен, оторвавшись наконец от «коллекции» Ренгера, повернулся к нему. Гедимин с удивлением смотрел, как под лицевым щитком дрожат веки Маккензи, — что-то сильно его встревожило.