Отсюда, с высоты третьего этажа, обзор был хороший — при желании можно было заглянуть в «колодец» полуразобранной башни за забором накопительного цеха. Последние огни на башнях погасли неделю назад; сейчас конструкции разбирали, уже не боясь помешать стройке. Последний из новых цехов запустили позавчера; Гедимин видел их все — протяжённые строения, зажатые между выступающими конусами печей. Вдоль стен одного из них размеренно мигали жёлтые светодиоды. Внезапно они погасли, сменившись цепочкой красных, и над зданием встал белесый купол защитного поля.
Уловив боковым зрением что-то, шевельнувшееся на высоте крыши, Гедимин отпустил гребень и мягко, на когтях, соскользнул на тротуар и нырнул в проулок. Оглядываться он не стал, только покосился на передатчик — сразу придёт оповещение, или он успеет добраться до штаба?..
— Опять завод? — встретил его на пороге усталый вопрос Ренгера. Скегги уже ничего не сказал, только выразительно помахал передатчиком. Гедимин недовольно сощурился.
— Они могли бы уже запомнить, что я ничего не трогаю.
— Что там хоть показывают? — спросил Ренгер. — Из-за чего можно рискнуть пожизненной неблагонадёжностью?
Гедимин фыркнул.
— Я всегда неблагонадёжен. Хоть рискуй, хоть не рискуй. А там — моя установка. И она работает.
20 апреля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«А всё-таки — у Иджеса новые пилоты или старые? Никак не могу понять,» — думал Гедимин, досадливо щурясь. Внизу, на дне амфитеатра, участники очередных гонок строились в шеренгу, держа в руках скоростные дроны. Там был и сармат из команды Иджеса; Гедимин при встрече пожал ему руку, но не вспомнил ни имени, ни лица. Теперь ещё прибавились смутные воспоминания, что Иджес хотел сменить пилотов… или не хотел?
По сигналу свистка дроны взвились в воздух, и Иджес навис над трассой, вцепившись в поручень и забыв обо всём вокруг. Гедимин, подавив облегчённый вздох, покосился на сигма-сканер. Теперь, когда Иджес был занят, можно было не изображать интерес и посмотреть, наконец, как продвигаются бурильные работы под энергостанцией.
Сегодня Гедимин пришёл в полном шлеме, с плотно пригнанными пластинами на висках, и, хотя его тянуло то убрать их, то посмотреть на потолок — может, «хранителя» уже видно невооружённым глазом? — он, как мог, сдерживался. Дозиметр показывал сильный, но ровный фон — похоже, существо, если и выглядывало из реактора, ничего интересного не видело. «Тем лучше,» — подумал Гедимин, направляя луч сканера вертикально вниз. «Пусть сидит тихо. Устроит ещё расстабилизацию — а я к станции не успею…»
Сканер не показал ничего. На секунду сармат подумал, что ткнул не туда, или устройство засбоило, но, приглядевшись, опознал черноту, залившую экран. «Плотное поле. Три или четыре купола внахлёст. Полное экранирование, даже „сигме“ не пролезть.»
Он «посветил» сигма-лучом вбок, в угол, поводил по кругу — ничего не изменилось. Где-то внизу стояли стационарные генераторы защитного поля, и сформированные ими купола маскировали и их, и всё пространство ниже первого перекрытия. Котлован исчез.
«Интересно,» — Гедимин, выключив сканер, озадаченно посмотрел себе под ноги. Амфитеатр, оставленный для соревнований дронов, не изменился, но вот под ним явно происходило что-то любопытное. «Хорошая маскировка. Не вглядишься — подумаешь, что сканер упёрся в предел. Много „макак“ будет вглядываться?.. Интересно, что у него там. Очередной подарок от радиофагов? Ну, хоть в этот раз — пусть запоминает инструкции…»
22 апреля 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
На памяти Гедимина это был первый вызов, на который ликвидаторы собирались так стремительно. Едва Вепуат, получивший сигнал, подскочил с места с коротким воплем «Пиро!», как Скегги, не тратя времени на слова, ударил кулаком о кулак — и через две минуты бронированный глайдер, набитый вооружёнными сарматами, уже выезжал из ангара. Гедимин метнулся к двери, едва успев закинуть за спину сфалт, и всё равно прибежал к машине последним. Только его втащили внутрь, глайдер рванулся с места и, не притормаживая, резко повернул налево.
— Двадцать второе апреля, — пробормотал Гедимину в наушник Вепуат и издал нервный смешок. — Первый в этом году червяк. Вот что делает ранняя оттепель!
Ещё через несколько минут глайдер с плеском, хрустом и воем мотора свалился на «брюхо» и крутанулся на воздушной «подушке», с лязгом вбиваясь в дверной проём фургоном вперёд. «Обшивка в клочья,» — только и успел подумать Гедимин, когда люк распахнулся, и его вытолкнули наружу. Осмотреть фургон и оценить повреждения ему не дали — в наушниках глухо рявкнуло, и Вепуат, вцепившись в руку сармата, поволок его куда-то вперёд по затемнённому коридору.
Если бы не Вепуат, Гедимин бы не влез в отсек управления, — там хватило места только первой четвёрке ликвидаторов, остальные столпились в коридоре с плазмомётами наготове. Сармат прижался к стене, думая, хвататься за сфалт или пока повременить — в этом отсеке вроде бы стрелять было не в кого. У древних на вид мониторов, за пультом с крупными, под сарматский палец, кнопками сидели двое операторов, ещё один успел подняться и встречал пришельцев, с опаской щурясь на чёрные скафандры. Гедимин скользнул взглядом по мониторам, судорожно вспоминая признаки приближения пирофор. «Здесь? Нет, температура в норме, вибрация породы… тоже в норме. Здесь? Нет…»
— Где? — спросил Скегги, шагнув навстречу оператору. Тот резко мотнул головой, указывая куда-то вбок.
— Сканер!
«Мать моя колба,» — изумлённо выдохнул Гедимин, разворачиваясь к незамеченному монитору. Его повесили сбоку, но снабдили гуделками и мигалками, — пропустить нужный сигнал было невозможно. Сканеры, показания которых собирались на мониторе, просвечивали битумоносный пласт, и в их «свете» были отчётливо видны полоски ряби — шесть крупных червей-пирофор копошились рядом с битумокачкой.
Скегги шагнул к щиту управления, пару секунд следил за показателями, поворачивая голову то к одному монитору, то к другому, и одобрительно хмыкнул.
— Отпугиватель работает. Добавим мощности.
Он тронул рычажок, и полоски ряби на экране зашевелились, отползая от всасывающих сопел. Гедимин покосился на показания термодатчиков — битумоносная масса оставалась холодной, черви, вспугнутые излучателями инфразвука, не успели её разогреть.
— Давно они тут? — уже спокойно спросил Скегги, внимательно следя за рябью на экране.
— Минут десять… нет, уже двенадцать, — сверился с часами оператор. — Как только тут зарябило, мы сразу вас вызвали. Выходит, зря, — твари сегодня вялые, ближе не подходят…
Скегги усмехнулся.
— Повезло. Вовремя вспугнули. Подпустили бы ближе, где есть пустоты…
Он не договорил, но операторы поняли и так — двое, переглянувшись, поёжились, третий согласно закивал.
— Да! Пока они там, они туда и уползают. А если перед самым соплом, да в испарениях, да после нагрева…
Скегги подвинул рычажок, отгоняя пирофор на границу сканируемого объёма. Одна из них медленно двинулась дальше на север, и полоска ряби пропала.
— Ложная тревога, — прошептал Вепуат, глядя, как черви один за другим уползают подальше от тревожащего их инфразвука. — Обойдётся без стрельбы. Вот бы каждый раз так!
Проводив взглядом последнего червяка, Скегги развернулся к Гедимину. «Вепуат доболтался,» — подумал тот и качнулся вперёд, прикрывая разведчика, — движение Скегги показалось ему угрожающим. Командир ликвидаторов только ухмыльнулся и, положив Гедимину ладонь на плечо, подтолкнул его к операторам.
— Вот этот теск. Его придумка, — он кивнул на монитор, где уже не осталось ничего угрожающего — только пласты битумоносного песка и бегущие по ним волны от работы насосов. — Раннее оповещение… Десять минут выжидаем, если не вернутся — уходим.
Операторы дружно закивали.
— Ложная тревога, — криво ухмыльнулся один из них. — Зря вас выдернули.
Скегги качнул головой.
— Лучше десять ложных, чем один запоздавший. При первой ряби зовите снова. Ясно?
…«И было зачем царапать обшивку?» — Гедимин, досадливо щурясь, наваривал на борта фургона новые щитки взамен полусодранных. Вепуат, вместо того, чтобы спокойно стоять и подавать материал, бродил вокруг и, вздыхая, рассказывал что-то про Иджеса и его обязанности. Отмахиваться Гедимину было нечем, и он только щурился. «Защитное поле выставлять при стыковке. Воротам не повезёт, но фургон будет цел. Вот зачем было лезть в проём⁈ Высадились бы снаружи…»
05 мая 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— В этих местах до чёрта воды! — посетовал Иджес, тяжело опускаясь на ближайший стул и облокачиваясь о столешницу. — В городе незаметно, а чуть высунешься…
Он пошевелил растопыренными пальцами на ступнях, изображая погружение в вязкий грунт. Гедимин сочувственно хмыкнул.
— Что там с фауной? — спросил он, покосившись на пустующий «разделочный стол» Ренгера. Таксидермисту давно не привозили новых образцов — вчера он разглядывал под микроскопом какие-то костяные огрызки, а сегодня, убрав оборудование, устроился у окна со смартом в руках. Над городом шли дожди, кое-как удерживаемые защитным полем; за городом смыло последний снег и остатки озёрного льда. Прогноз обещал ещё много дождей и мало тепла; фауна вынужденно пряталась по норам, «проснулись» только пирофорные черви и гигантские крысы.
— Да какая фауна в такой дождь, — отозвался Иджес; в его голосе чувствовалась досада. — Ты тут, на вызовах, видишь больше, чем мы в лесу. Опять стреляли червяков?
— Крыс, — поправил Гедимин. — Сегодня были крысы. У Скегги и Ренгера. Остальных не взяли.
«И Ренгеру тоже не хватило,» — закончил он про себя, оглянувшись на пустой лабораторный стол. Ни тушки, ни головы Ренгер не привёз — видимо, сегодняшние крысы были слишком мелкими для биологических исследований.
Дежурство Гедимина закончилось давным-давно, он успел сходить в барак и вернуться — в бараке было ещё скучнее. Ликвидаторы с разведки и «расчистки» возвращались в девять, используя световой день до последних минут, и с каждым днём их смена становилась длиннее.