— Мея, — ответил, не задумываясь, Гедимин. — Много канистр меи. И литров пять едкого натра.
…Сюда, под станцию, снаружи не проникал ни один звук. Вентиляция работала непривычно тихо — её гул Гедимин слышал, но куда громче было его собственное дыхание. «Тут без дела сидеть опасно,» — он криво ухмыльнулся, надеясь, что Иджес этого не видит. «Как в той камере депривации. Час-другой — и из стен полезут щупальца…»
— Тридцать килограмм, — доложил Иджес, закрывая холодильник. — А тут — вентиль водопровода. Ну, с чего начнём?
— Я пойду делать прожигатель, — Гедимин с задумчивой улыбкой размял пальцы. — Если Маккензи не соврал, материалы там, у бака. А ты пока потренируйся с дронами. Помнишь же турели на пике Пласкетта?
Иджес поморщился и положил ладонь на прикреплённый к плечу дрон.
— После того, как тебя сдал Маккензи, там, небось, добавили турелей. Зачем сказал не брать торпеды⁈ Теперь и отстреливаться-то нечем…
Гедимин качнул головой.
— Давай без стрельбы. Тихо заглянем, тихо уйдём.
«Под куполами у них, надеюсь, турелей нет,» — думал он, вспоминая устройство ядерного могильника в кратере Пласкетт. «Ещё бы я помнил их координаты…»
…Обсидиана было немного, и тот скверного качества — какие-то осколки, крошево, сплавленное в бесформенный комок и кое-как расплющенное. Гедимин возился с «линзами», норовящими треснуть под пальцами, и с тоской вспоминал массивные булыжники, выкопанные в земле и отлитые в цехах Инженерного блока, — из них можно было вырезать что угодно, любой толщины и формы.
— Ну как? — осторожно спросил Иджес, заглядывая в «лабораторию». Гедимин пристроился для работы в стороне от механизмов, на уложенной плашмя перегородке, из обломков другой соорудил подобие стола и прикрыл защитным полем. Иджес, хоть и в скафандре, близко подходить не стал — остановился в коридоре.
— Почти готово, — ответил Гедимин, закрепляя очередную линзу и откладывая трубку-излучатель в сторону. — Сегодня закончим с прожигателем — и, может быть, подготовим вакуумную сферу.
Иджес поёжился.
— Да, хорошо, что на Луне воздуха нет… Как думаешь, они там не отслеживают пульсации порталов? Неприятно будет поймать ракету в лоб…
Пальцы Гедимина дрогнули, и он поспешно сжал пустую трубку в ладони. Мысль об отслеживании порталов была новой и очень неприятной.
— Посмотрим, — он пожал плечами, стараясь не показывать волнения. — Ты, на всякий случай, близко не стой…
…Излучатель был практически готов (поток сигма-квантов, по крайней мере, исправно пульсировал, выводя на защитном куполе причудливые красные узоры), когда из коридора снова выглянул Иджес.
— Там, у входа, вакуумный насос, — сообщил он. — И триста литров меи. Насос я принёс.
Гедимин растерянно хмыкнул.
— Фланна не видел?.. Мог бы он довезти груз до лаборатории, а не кидать там. Сам, наверное, не в руках нёс…
— Не видел, — отозвался Иджес, поставив насос у стены. — И… он тебе на глаза постарается не попадаться.
Гедимин мигнул.
— А ему я что сделал?
Иджес уставился в пол.
— Когда Маккензи сдал тебя, у нас тут был… было много ругани. Фланн с Амосом сказали — мол, ты из-за своих опытов подставил всю базу. И правильно Маккензи сделал. Ну, я и… — он покосился на свой кулак. — Немного перестарался. С тех пор мы встречались редко.
— Всё равно не понял, при чём тут я, — пробормотал Гедимин, разглядывая детали излучателя. В груди снова заныло. «Ничего не понимаю. То делай, то не делай, — и всегда все недовольны. Подставил я их… Это ничего, что я к ирренцию прикасаться не собирался?»
— Сейчас руки помою, и пойдём за бочкой, — буркнул он, откладывая готовые детали. — Надо спину расправить…
03 сентября 17 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
По куполу защитного поля, невидимому в темноте, ползали тонкие красные нити, складываясь в концентрические узоры, — как будто кто-то очень большой задумчиво прижимал к полусфере пальцы со светящимися папиллярными линиями. Гедимин лежал на спине, положив руки под голову, и машинально следил за перемещением «пальцев» — узоры то расширялись, становясь ярче, то почти растворялись, тускнея, то переползали, сталкиваясь по дороге и сливаясь в новую сложную фигуру.
Свет зажёгся, и все узоры погасли. Иджес еле слышно выругался, глядя на часы, и, поднявшись с матраса, побрёл в угол. Раздалось бульканье, а за ним — плеск.
— Ты мог бы не спешить, — сказал Гедимин, садясь на матрас и открывая флягу с водой. — Я пойду проверять излучатель. Это на полчаса, если не больше.
— Я с тобой, — мрачно отозвался Иджес. — Это был третий сон про ядерный взрыв. Почему их вижу я, а не ты, — не знаю. Но очень утомляет. Пойду потренируюсь доставать дроны из порталов. Может, обгоним турели…
Гедимин сочувственно хмыкнул. Сейчас, когда в комнате горел свет, ползучие разводы сигма-излучения были почти не видны, но в темноте Иджес должен был их заметить. Гедимин не знал, может ли механик по толщине и яркости линий оценить интенсивность квантовых потоков, но надеялся, что не может — или, оценив, сдержит себя и не удерёт обратно в «Вайтрок». «И какого метеороида энергостанцию не экранируют снизу⁈ Умеют же, когда хотят, — так зачем светить на полпланеты⁈» — думал он, отключая защитные поля и выбираясь во временную лабораторию.
Бак, дробилку и всё, что не привинчено к полу, сарматы отодвинули к стене и прикрыли непрозрачным куполом — на случай, если с той стороны портала всё-таки окажется плотная среда. За координатами кратера Пласкетт Гедимин ночью выбирался в сеть — со станции пришлось выйти и отойти на несколько кварталов, чтобы сигма-кванты не забивали канал. Сейчас он покосился на потолок и накрыл вакуумную «линзу» ещё одним слоем защитного поля — так, на всякий случай.
Внутрь «линзы» Гедимин просунул только сопло излучателя, сам забираться не стал — и долго смотрел на датчики давления, убеждаясь, что краткая разгерметизация не нарушила вакуум внутри. «Когда я в последний раз прожигал порталы?» — думал он, пока невидимый луч пульсировал в пустоте, обозначая координаты. «Ещё на Луне, до взрыва…»
Два луча сверкнули, сошлись в одной точке и погасли, оставив её светиться — с каждой миллисекундой ярче, пока точка не растянулась в серебристую мерцающую рамку, за которой была чернота. Сквозь портал шириной в два кулака не было видно ничего — ни звёзд, ни отдалённых галактик, — Гедимин выбрал удачное место, самый глухой и пустой «кусок» чужой вселенной.
— Атомщик, — послышалось за плечом; Иджес подошёл незаметно и теперь с дроном в руках разглядывал открытый портал. — Это что, всё? Ну, в смысле — полная мощность?
Гедимин мигнул.
— Точно, полная, — ответил сам себе Иджес, прикладывая ладонь к защитному полю. — Уже не светится… Я думал, они будут шире. Раньше они больше получались. А сюда дрон с трудом пролезет.
Гедимин перевёл взгляд на излучатель — широкую трубку с подвижным обсидиановым сердечником внутри, более тонкие, набитые ирренцием и снабжённые линзами, по краям. Чертежей у него не было, собирал по памяти, — и вроде бы установка работала, но, видимо, как-то не так.
— Отойди, — попросил он Иджеса, поднося палец к переключателю. Луч снова замерцал, по прозрачным стенкам «линзы» пошли красные волны, потом сверкнуло зелёное — и рядом с чёрным окном в пустоту открылось ещё одно, чуть посветлее. За ним, практически по центру, виднелась размытая двойная спираль — далёкая галактика, похожая на прищуренный глаз.
— Уже закрывается, — заметил Иджес, глядя на первый портал. Он, и правда, начинал сужаться — сначала медленно, потом — быстрее. Гедимин молча смотрел на него, пока края мембраны не соединились. Второй портал, выждав пять секунд, выбросил пучок сигма-квантов и начал закрываться.
— Это ты их заделал? — неуверенно спросил Иджес. — Раньше они подольше держались. Это ты для проверки открыл? Можешь сделать чуточку пошире? Боюсь, дрон застрянет.
Гедимин тяжело качнул головой. Рука дрогнула — на секунду захотелось швырнуть излучатель в стену и уйти в «Вайтрок» — и больше к ирренцию не прикасаться. «Тихо,» — одёрнул он себя. «Не дури. Ты ни при чём. Всё сделано верно.»
— Раньше этого хватало на портал в рост сармата, — он старался говорить спокойно, но голос дрогнул. — Мембрана… Она утолщается. Никто же не проверял её все эти годы. А процесс шёл.
Он выдернул излучатель из защитного поля и тяжело вздохнул.
— Подожди, Иджес. Добавлю ещё пару линз, может, хватит.
— Хорошо, — закивал механик, подавив облегчённый вздох. — Я тут буду, рядом, ладно?..
…Дрон проскользнул сквозь мерцающее кольцо, не задевая края. Гедимин смотрел, как он удаляется, медленно уменьшаясь, — светло-серое пятно на чёрном фоне. Сармат отслеживал излучение портала, держа руку на прожигателе, — дрон терять было нельзя.
— Двадцать девять, тридцать один, тридцать два, — шёпотом отсчитывал секунды Иджес. Гедимин видел, как дрожат его пальцы, и как чрезмерно крепко он сжимает пульт — если бы не вакуум вокруг, был бы слышен хруст прочного корпуса.
— Тридцать девять, сорок один…
Дрон уже превратился в белую точку на чёрном полотнище. Гедимин не мог оценить расстояние, только предполагал, что счёт пошёл на сотни метров. Иджес продолжал считать. Портал не «фонил» — мембрана пока не спешила зарастить повреждения.
— Назад, — вполголоса скомандовал Гедимин. — Хватит.
Иджес, шумно выдохнув в респиратор, вдавил клавиши в пульт. Белая точка в глубине портала дрогнула, меняя направление. Гедимин считал про себя секунды, пока бронированная сфера не закрыла собой весь чёрный проём, и не вывалилась наружу, в ладонь Иджеса. Механик на секунду прижал её к груди. Гедимин быстро отвернулся — глазеть было неловко.
— Закрылось, — сказал он через несколько секунд, проверив дозиметр. — Ещё прогон, или ты готов?
— Готов, — отозвался Иджес, нервно усмехнувшись. — Как-то не по себе. Уже и забыл, как мы работали…
— Если ты не… — начал было Гедимин, но механик сердито фыркнул и ткнул его кулаком в бок.