— А. Минута в минуту, — Кенен Гварза одобрительно хмыкнул и двинулся к отключённому турникету. — Бумага с собой?
Гедимин удивлённо мигнул. Проходная с настороженной охраной уже осталась позади, и сармат достал листок с расчётными цифрами.
— Примерно так. Как я и говорил — килограмма для начала хватит, — сказал он. Гварза пробежал по цифрам рассеянным взглядом и жестом направил Гедимина по коридору, прикрытому шумоизоляцией. «Лаборатория», — прочитал сармат крупные буквы, чёрные на жёлтом фоне, на массивной двери со свинцовым листом внутри.
— Жди тут, — бросил Кенен, заглядывая в прикрытое пластиной окошко. Пластина опустилась обратно, дверь медленно приоткрылась. Гедимин шагнул в сторону. Ему было не по себе.
Прошло минут десять, прежде чем Гварза вышел в коридор. Рассмотреть контейнеры в его руке Гедимин не успел — ему сразу сунули под нос передатчик.
— Распишись, — велел Кенен. Гедимин, растерянно мигая, прочитал на экране слова «образцы минерального материала» и «радиохимическая экспертиза».
— Экспертиза? Образцы? Но… — пока он формулировал мысли, Кенен одним щелчком закрыл передатчик и сунул сармату в руки четыре контейнера из нейтронностойкого фрила. Взвесив их на ладони, Гедимин слегка отошёл от растерянности — по крайней мере, уран был у него, здесь Гварза не обманул.
— Экспертиза, — подтвердил Кенен с едва заметной ухмылкой. — Ты же ликвидатор?.. Надеюсь, вдвоём со Скегги вы за неделю родите отчёт.
Он прошёл мимо Гедимина, небрежным жестом направив его к выходу. Сармат мигнул.
— Образцы возвращают, — напомнил он, на ходу рассовывая контейнеры по «карманам» брони. — А здесь… навряд ли получится.
Гварза пожал плечами.
— Совсем не обязательно. Ты их перед работой хотя бы просканируй. Чтоб было что писать в отчёте…
…Ренгер покосился на контейнеры, аккуратно поставленные перед ним на стол, едва заметно поморщился и поднял взгляд на Гедимина.
— Сканер, дозиметрия, заключение. Это от тебя. Воды я сам долью. Уран забери, не по моей части.
— Заключение? — Гедимин угрюмо сощурился. — Никогда не умел такие штуки.
— Я биолог, — с лёгким раздражением в голосе напомнил Ренгер. — Образцы минералов не анализирую. Ты о содержимом контейнеров что думаешь?
— Уран как уран, — буркнул ремонтник. В памяти всплывали одна за другой попытки отчитаться «по форме» то перед Константином, то перед Комитетом развития.
— Двести тридцать восьмой, процент обогащения ничтожен, ирренция не содержит, — пробормотал он пришедшие на ум формулировки. Ренгер одобрительно кивнул.
— И ещё возможное использование. И уровень опасности. Иди формулируй. Не знаешь, кстати, с чего Гварза так подобрел?
Гедимин покачал головой.
25 января 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Шуметь в коридоре начали с пяти. Когда Гедимин, доев утренний паёк, выглянул из комнаты, переселенцы уже разбрелись по свободным местам, таща за собой матрасы, только чья-то спина виднелась в конце коридора. Вестибюль — весь, не считая узких проходов между основными дверями — был застелен. На проходящего мимо Гедимина в ликвидаторской броне настороженно смотрели сарматы — полтора десятка Старших, почти все — с красноватой кожей, не считая одного светло-синего марсианина. «И правда, одеты в летнее,» — отметил про себя ремонтник, глядя на обтрёпанные рукава комбинезонов и исцарапанные частой и неумелой чисткой поясные пластины. У многих сарматов на лице или руках виднелись поджившие лучевые ожоги.
Перед входом в штаб ликвидаторов стоял бронированный фургон. Гедимин было вскинулся, начал нащупывать за плечом оставленный на столе сфалт, но глайдер медленно отъехал в сторону транспортного ангара. Из закрывающейся двери выглянул Вепуат, радостно ухмыльнулся при виде Гедимина и жестом позвал его заходить и не вымораживать помещение.
Семеро незнакомых сарматов в поношенном летнем снаряжении стояли у стола. Там лежали вещи, собранные в штабе вчера вечером — фляги, ложки, одеяла, немного одежды. «Переселённые ликвидаторы?» — Гедимин высматривал на их форме хотя бы дозиметры, но, похоже, австралийские «макаки» забрали даже респираторы.
Один из чужаков оглянулся на закрывающуюся дверь, смерил ремонтника изумлённым взглядом и коротко свистнул.
— Реакторная броня!
Остальные обернулись; кто-то криво ухмылялся, но его ухмылка тут же пропала.
— Надо же, — пробормотал он, глядя на Гедимина с непонятной тоской. — Что у вас тут сохранилось… И никаких проблем? Не пытаются изъять?
— К ремонтнику вообще редко лезут, — отозвался Скегги. — Тут у нас спокойно. Не бойтесь, скоро снарядим и вас. Работы много, в штабе сидеть некогда.
Австралиец еле слышно хмыкнул.
— Работы везде много. Нормального скафандра не найдёшь.
Он подобрал со стола респиратор и повертел в руках.
— Хорошие фильтры. У нас были противопылевые…
На его красноватом лице ярко выделялись синие полосы регулярных обморожений — точно по контуру респиратора и какой-то наглазной маски.
— Много вылетов, — перехватил он взгляд Гедимина. — Птицы и хасены. Сверху брать их сподручнее. Но — холодно.
Гедимин молча кивнул. Вспомнилась «Шибальба» — и то, как он впервые увидел пилота в штатном снаряжении.
— Хасены? — оживился Ренгер, до того молча перебиравший что-то на столе. — У вас там гнездовье? А как они с ультрафиолетом?
Ликвидатор поморщился.
— Огромный рассадник. Все горы в тучах. На островах — чуть ли не по земле ходят. Птицы… — он выразительно скривился. — И эта мартышечья охрана природы. Кормовая база… Прикормили — и вот результат.
«Охрана природы… они что, и хасенов охраняют?» — Гедимин вспомнил гигантскую тварь, сожравшую на его глазах самолёт, и невольно поёжился. «Пойду я отсюда. Пока ещё чего-нибудь не узнал.»
…То, что лежало перед ним на лабораторном столе, мало напоминало твэл, — просто серый штырь толщиной в палец и длиной сантиметров тридцать. Гедимин даже не был уверен, стоит ли оборачивать его хоть какой-то оболочкой, но в конце концов сделал тоненький кожух из радиостойкого фрила — достаточно прочный, чтобы вещество, даже распухнув и начав сыпаться, далеко не утекло.
«И опять досталось скафандру…» — сармат, досадливо щурясь, пристроил на место ипроновую пластину, слегка подрезанную сверху. «Надо бы заканчивать разбирать его на куски. Жаль, ипрон больше взять негде…»
Все возможные продукты распада и синтеза Гедимин решил не учитывать — только те, что могли поглощать омикрон-излучение и влиять на процесс: собственно ирренций, тяжёлый изотоп урана и ипрон. То, что лежало теперь у него на столе, по составу примерно соответствовало твэлу, «отгоревшему» в альнките все двадцать лет. Оставалось поместить его под недавно настроенный излучатель — и проверить, пойдёт ли синтез.
«Ага, экран надёжный,» — Гедимин ещё раз проверил непроницаемость кокона из защитного поля. Сармату было не по себе. «Не так уж много там ирренция,» — напомнил он себе, решительно взявшись за переключатель. «А уран так просто не взорвёшь. Attahanqa!»
Ничего не случилось — как обычно, большую часть процессов синтеза и распада пронаблюдать было невозможно. Гедимину оставалось ждать, пока сработает хоть один датчик. Взрываться установка, по крайней мере, не собиралась — и это обнадёживало.
Датчики молчали. Через пять минут Гедимину надоело стоять, и он сел, по-прежнему не упуская установку из виду; ещё через десять он недоумённо хмыкнул и слегка растворил защитное поле, чтобы взглянуть на «твэл». Стержень был на месте, как и излучатель; дозиметр показывал, что сигма-излучение непрерывно пульсирует — и что за десять минут установка не испустила ни одного омикрон-кванта. Гедимин просунул под поле анализатор и сердито сощурился — если состав стержня за прошедшее время изменился на пару атомов, то только из-за процессов распада, и ирренция от этого не прибавилось.
Из коридора донёсся приглушённый стенами и защитными полями грохот. Гедимин оглянулся на дверь. Громыхнуло ещё раз, камень под ногами мягко дрогнул. «Стрельбы,» — подумал сармат, отслеживая взглядом источники шума — их определённо было два. «В туннелях работают с плазмой. Новичкам оружие показывают?»
Он снова повернулся к установке и досадливо сощурился — даже встряска никак на неё не повлияла. Синтез не запустился; можно было выждать ещё час или целые сутки, но чем дольше сармат разглядывал стержень, тем сильнее понимал, что ждать нечего.
«Не сработало,» — думал он, разбирая установку. Стержень лежал на его ладони, и изменения в нём не мог отследить даже анализатор. Сигма-излучение прошло насквозь, ни за что не «зацепившись».
«Ничего не понимаю,» — он включил излучатель, подсунул «щупы» дозиметра под невидимый поток и несколько секунд следил за меняющимися цифрами. «Всё точно по инструкции, до последнего микрокьюгена. Даже от моей розжиговой пульсации процесс уже пошёл бы. Ничего не понимаю…»
Он отложил излучатель и перевёл задумчивый взгляд на стержень. «Если воздействие оказано верно, может, что-то не то с объектом? На облучённом твэле сработало бы?»
В коридорах громыхнуло с удвоенной силой — в этот раз, похоже, демонстрировали объёмный взрыв. Гедимин рассеянно ухмыльнулся. «Эта моя штука всем понравилась. Может, только я на всей планете до неё и додумался.»
Он аккуратно сдвинул пластины брони вдоль бедра и уложил стержень в узкую прямую нишу. «Где-то ошибка. Или я не учёл что-то в составе, или… или начальные условия не те. Надо думать.»
Когда он выбрался на развилку туннелей, грохот уже стих, зато с двух сторон доносились оживлённые голоса, и Гедимин невольно замедлил шаг и прислушался.
— Всё снаряжение — общее, — громко объяснял Скегги. — И броня, и оружие. Что-то кому-то не подходит по размеру, кто-то предпочитает этот ствол, а не тот, — но всё, что для работы, может взять каждый. Да, и плазму, и огнемёт. Тут только один личный ствол — у Гедимина. И скафандр тоже. Можете рискнуть, но я бы не советовал. Он этого сильно не любит.