— А ты сиди, — сказал он Гедимину, засобиравшемуся на улицу. — Можешь даже лечь. Макаке такая травма всю жизнь вспоминалась бы. А от сармата ждут, что через неделю вскочит и побежит.
Гедимин благодарно кивнул — хвататься за мокрые камни дрожащими руками, и правда, не хотелось. «Выйду, когда все набегаются, и осторожно пройдусь. Разминка-то не помешает…»
Загудела вытяжка, потянуло сквозняком, — Ренгер извлёк из консервирующего раствора очередную крысу. Гедимин посмотрел на неё и поморщился. Животное было крупное и вроде не заморенное, но выглядело, даже для сармата-небиолога, уродливым, изувеченным. Гедимин пересчитал конечности, потом — суставы на них, и перевёл взгляд на разинутую пасть — Ренгер как раз копался в ней. Язык у крысы был раздвоенный, и вывернутая нижняя челюсть, похоже, тоже раздваивалась — посередине по всей длине прослеживался двойной загнутый валик.
— Странные нынче крысы, — пробормотал Гедимин, отводя взгляд. Ренгер хмыкнул.
— Слышал когда-нибудь о направленной мутации?
Он повернул тушку крысы набок, прижимая ладонью неестественно длинные конечности.
— Смотри на тазовую кость. Видишь?
Гедимин не был уверен, что смотрит в правильную точку, но на всякий случай неопределённо хмыкнул.
— Крупные особи тёмно-серого окраса, — проговорил Ренгер, аккуратно взрезая шкуру на боку крысы. — Целый тип со сходными деформациями. Удвоение костей от сустава. Иногда — удвоение позвонков. Очень большая голова. Смотри здесь.
Он тронул ланцетом кожу над остекленевшим глазом. Этот труп хорошо сохранился — видимо, попал под газовую атаку; обычно черепа моджисок приносили в лабораторию по частям, и хрупкие органы терялись первыми.
— Очень много кости. У мелких особей здесь и здесь — только хрящ. Тут — полное окостенение. Утолщение черепа, утяжеление челюстей. И…
Ловко отделив голову крысы, Ренгер положил её в поддон и прикрыл плёнкой.
— Надо бы собрать статистику по строению мозга. Явное увеличение в этой части популяции. Но мозги до вскрытия редко доживают.
Он покосился на Гедимина и криво ухмыльнулся.
— Узнал больше, чем хотел?
Гедимин неуверенно покачал головой.
— Много информации… А к чему всё это? Эти изменения? И почему у всех одинаковые?
Ренгер пожал плечами.
— Я же говорю — выглядит как направленная мутация. Может, кто-то со скуки упражняется на крысах…
Гедимину вспомнился Ассархаддон, и он невольно поёжился.
— Но зачем такие упражнения? Не вижу смысла…
Ренгер фыркнул.
— Кто бы говорил, атомщик. Кто бы говорил…
Затылок Гедимина обдало жаром, и сармат сердито сощурился. «Сравнил же, мать его пробирка… Где крысы — и где ирренций⁈»
Дверь громко лязгнула — и с пронзительным скрежетом распахнулась. Гедимин резко развернулся к «идиоту, ломающему створки», но осёкся, увидев на пороге отряд охраны. Первые двое втиснулись в двери одновременно — от этого створки и перекосились.
— Кет? Ступай с нами, — буркнул один из протиснувшихся. — Приказ Гварзы.
— Яд-дро Сатурна… — протянул Ренгер, вытирая руки о подвернувшуюся ветошь. Гедимин застыл на месте, ошалело мигая. «Гварза? Я же сказал ему…»
— Чего встал? Шевелись! — охранник недобро сузил глаза и выразительным жестом положил руку на рукоять шокера.
— Я не пойду, — угрюмо ответил Гедимин. — Передай Гварзе — у меня болит спина. Пусть неделю выждет.
Охранники, переглянувшись, презрительно фыркнули.
— Иди сюда, амбал. Командиру виднее, что там у тебя болит.
Первые двое сарматов шагнули внутрь. За ними маячили ещё четверо. Гедимин досадливо сощурился. «Ну и что мне, в них стрелять⁈»
— Уходите по-хорошему, — попросил он, включая генератор защитного поля. «Не плазмой же по ним…» Охранники с ухмылками взялись за шокеры. Предводитель, сдёрнув оружие с пояса, похлопал им по ладони.
— Не дури, теск. Нас тут шестеро. Не пойдёшь — потащим.
Ренгер молча вытирал руки спиртовыми салфетками, но на этой фразе отложил пачку и шагнул вперёд, недобро щурясь на чужаков.
— Вам же ясно было сказано — с вами никто не пойдёт, — негромко сказал он. — Шестеро? За одним сарматом с больной спиной? У вас определённо мало работы.
Чужаки переглянулись, зафыркали, вся шестёрка ввалилась в комнату, кто-то, будто в шутку, протянул руку к ближайшему плазмомёту.
— Иди сюда, Кет. А ты, потрошитель крыс, сиди тихо. Нам же потом предъявят за твои переломы.
Гедимин, выдохнув сквозь зубы, ухватил сфалт за сопло и широко взмахнул им. Охранники подались назад, но тут же с руганью рассредоточились, похватали со стоек огнемёты и двинулись к сармату. Гедимин изумлённо мигнул. Запоздало заныла спина — сфалт был слишком тяжёл, чтобы махать им, как прутиком. «Вот же дурь, мать моя колба… Ещё и чинить потом…»
Из-за спины ближайшего охранника донёсся протяжный свист. Гедимин увидел, как они оборачиваются — и шарахаются к стенам. Сармат медленно опустил сфалт, морщась от боли в спине, поглядел на дверь и удивлённо мигнул. Дежурный отряд вернулся в штаб незамеченным — с арматурой в руках, в защитном поле с ног до головы.
— Эй, — сказал Скегги, выступая вперёд; Гедимин не видел его лица под тёмным щитком, но казалось, что ликвидатор ухмыляется. — Стволы-то положите. Всё равно не заряжены.
Командир отряда нервно усмехнулся.
— Мы пришли по делу, Скегги. И уже потеряли кучу времени.
— А, — сармат повернулся к Гедимину и слегка наклонил голову. — Понятно. Идите назад, тески. Наш ремонтник не может работать, и никто его не заставит.
Охранник неуверенно хмыкнул.
— Это приказ Гварзы, командира «Вайтрока». А ты пока что не командир.
— В командиры берут нынче тех, кто не понимает простейших слов, — отозвался Скегги. — И мне зазорно туда идти. Нам проводить вас до медчасти, или сами выйдете?
Гедимин перехватил поудобнее сфалт, запоздало покосился на табло — вроде реактору встряхивание не повредило. «А удобная штука для рукопашной,» — мелькнуло в голове. «Только баланс немного поправить…»
Охранник быстро оглянулся на товарищей, пару секунд что-то обдумывал — и резким жестом приказал отступать. Ликвидаторы неторопливо отошли от двери — она, попорченная попыткой взлома, так и не закрылась полностью. Гедимин поморщился. «Умеют тут навалить работы…»
— Полоумки, — бросил Ренгер, глядя на смыкающиеся створки, и тяжело опустился на стул. Скегги поспешно подошёл к нему, положил руку на плечо.
— Хочешь — догоним. Далеко не могли уйти.
Гедимин вернул сфалт на оружейную стойку и подошёл к двери. «Доводчик выбит, пластина деформирована… Гварзу бы заставить это чинить!»
Он подобрал валяющиеся на полу детали и шагнул было за порог, но кто-то легонько хлопнул его по наплечнику.
— Вепуат, иди сюда. Помощь нужна, — сказал Скегги, дождавшись, когда Гедимин обернётся. — Надо же… Явились прямо в штаб. Похоже, слишком давно им не устраивали трёпку.
Гедимин поморщился.
— Я пойду на станцию, как только смогу работать. Что в этом сложного? Гварза вроде не дурак…
Вепуат, пролезший между ним и дверью, насмешливо хмыкнул.
— Да тут и дурак бы понял. Как-то Гварза нездорово к тебе привязался, не находишь?
Скегги, убрав с лица тёмный щиток, задумчиво сощурился.
— Что нездорово, то верно… Оставайся тут на ночь, ремонтник. Твоего коменданта мы предупредим.
Гедимин мигнул.
— Зачем? Думаешь, они ночью опять… Что за бред!
— Да всякое бывает, — без тени удивления отозвался Скегги. — Если Гварзу заклинило, он и на это пойдёт. Оставайся. Матрас постелим, в соседней комнате свободно.
08 апреля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Шестьдесят семь, шестьдесят восемь… Нет, хватит.»
Опустив руки, Гедимин выбрался из-под нависающего обломка перекрытия. Держался тот прочно — сармат каждый раз перед упражнениями проверял его.
«Шестьдесят восемь… Так себе улучшение.»
Он неловко повёл плечом и досадливо поморщился. «Что я там поломал? Почему не срастается?..»
На сегодня упражнения были окончены. Гедимин хотел, не заходя в штаб, нырнуть в лабораторный туннель и проверить, как идёт синтез, но остановился, увидев в дверях Ренгера. Биолог, покинув штаб, растерянно озирался по сторонам.
— Чего там? — спросил Гедимин, подходя ближе. Ренгер поморщился.
— Когда надо, никого не дозовёшься. Чудо, что тогда, с тобой, успели секунда в секунду…
— Дай я помогу, — предложил Гедимин. Ренгер смерил его с головы до ног оценивающим взглядом и неохотно кивнул.
— Пожалуй, переживёшь. Стрельбы не предвидится. Вызов из Стоунфилда. Местная больница.
…Строение, необычно приземистое среди вытянутых кверху высоток, было выкрашено в светло-зелёный и обнесено невысокой оградой, за которой зеленели прямоугольные пятна травы. Гедимин удивлённо хмыкнул, но через секунду понял, что покрытие искусственное. Робот-уборщик, раскидавший по «газонам» шланги для сбора лишней воды, при появлении чужаков медленно отполз с прохода. Двое в бело-зелёных комбинезонах замолчали на полуслове и проводили сарматов опасливыми взглядами. Гедимин с сомнением посмотрел на парадный вход — зеркальные раздвижные створки были рассчитаны на рост филка, ликвидаторам пришлось бы пробираться ползком. Ренгер постучал по его скафандру, указывая на угол дома. Ворота, подходящие для тяжёлой техники, находились в изгибе здания, рядом с блоком мусорных контейнеров. Гедимин по привычке скользнул по ним взглядом, высматривая погрызенные углы, — но нет, сюда крысы не добрались.
В коридоре второго этажа было тихо — Гедимин слышал, как посвистывает вентиляция, и где-то в закрытой комнате гудит стерилизатор. Видимо, в том помещении, откуда к сарматам вышел человек в белом комбинезоне и странной шапочке вместо шлема, — остальные двери, массивные, с отметками биологической и химической опасности, звук пропускали куда хуже.
— Да, я вызывал, — кивнул медик, глядя на Ренгера исподлобья — видимо, неудобно было запрокидывать голову. — И, если что, оплачу из своих. Но эта тварь должна быть по вашей части. Вот вам голограмма.