zaa hasu⁈
Гедимин тяжело качнул головой. Внутри что-то всколыхнулось и тут же опало, оставив лишь тоску.
— Завтра. Реакторам нужен отдых. В полседьмого приду, проведу запуск. Без меня никуда не лезть. Тебе — особенно.
— Что⁈ — Гварзу перекосило сильнее прежнего. Маккензи схватил его за руку.
— Да хватит уже! Слышал, что сказал Джед? Станцию нельзя дёргать! Завтра утром мы соберёмся, и всё мирно разрешится. Давайте в шлюз, парни, хватит донимать операторов! Им-то всё это на кой⁈
Гедимин виновато покосился на филков за пультом. «Ещё хорошо держатся. Я бы за такой бардак за спиной уже креслом огрел.»
— Идём, — буркнул он. — Нашивку отдай.
Гварза остался у щита управления — Гедимин боковым взглядом сквозь закрывающиеся ворота видел, как тот стоит неподвижно у мониторов, и его кулаки сжимаются. Кенен, дождавшись, когда шипение пневмозатворов стихнет, облегчённо вздохнул.
— Два психа! Мать моя колба, и это — ведущие атомщики!
— Кусок Би-плазмы он, а не атомщик, — Гедимин поморщился. — «Хранитель» от него о стенки бьётся.
— А я — от вас обоих! — неожиданно рявкнул Маккензи. — Мать моя колба! Сцепились, как два индюка, и где⁈ У пульта управления, миллион метеоритов! У пульта управления атомной станции!
Пневмозатворы снова зашипели — шлюзовая камера открывалась наружу. Гедимин выглянул, вяло удивился отсутствию охраны и, едва перешагнув порог, ткнул Маккензи в плечо.
— Нашивку давай.
— Стой смирно, — буркнул тот, расправляя плотный листок, слегка смявшийся в кулаке. — Сверху места нет, пойдёт нижней. Теперь, Джед, послушай меня. Все сегодня переволновались. Ты — свободный сармат, но к работе сегодня не лезь. Иди в барак, отдышись, искупайся… проспи часов двенадцать! Завтра всё должно пройти быстро, тихо и без единой накладки. Мне «Вестингауз» тут не нужен, мне его в своём гетто хватает.
Гедимин кивнул. Меньше всего ему хотелось начинать новый спор. Под рёбрами ныло, вдоль хребта ныло, кожа, мокрая от испарины, казалась до омерзения грязной. «Искупаться. Хорошая мысль,» — вяло подумал он. «С этого и начну.»
…Комендант тихо сидел в своей комнате, не высунувшись даже на шум воды, и Гедимин, выбравшись из душа, почувствовал что-то вроде благодарности. После пяти циклов «кипяток-лёд» в голове было гулко и пусто. Растянувшись на матрасе, сармат уставился в потолок. «А лучевой гаситель всё-таки работает. Надо будет всучить его… ну, хоть Маккензи, когда Айзек вернётся. Гварза навряд ли возьмёт…»
25 апреля 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Третий блок, отбой.
Гедимин положил коммутатор на пульт и отвернулся от мониторов. Сеть невидимых волокон, чуть тёплых, почти прохладных, плотно обхватывала его виски, сплетаясь на лбу и затылке и периодически стекая на загривок.
— Показатели в норме, — сказал он, глядя мимо неподвижного Гварзы. — Работайте. Следить за «сигмой», дёрнется — живо за мной!
«И Гварзу в реактор не пускайте,» — хотел добавить он, но Маккензи уже всплеснул руками и растянул губы в неестественно широкой улыбке.
— Хорошо сделано, Джед! Очень хорошо. Выпьешь со мной? Когда-то тебе нравился глинтвейн…
При мысли о «мартышечьих» продуктах желудок сармата судорожно сжался.
— Мне ещё работать. Вон, с Гварзой выпей.
Кенен Маккензи цепко ухватил его за локоть на полпути к шлюзу.
— Тогда провожу тебя на работу. Чтоб ничего не случилось по дороге, — он улыбнулся ещё шире. — Ты у нас ценный специалист…
«У Гварзы, похоже, скафандр заклинило,» — думал Гедимин, выглядывая из закрывающейся шлюзовой камеры. Командир «Вайтрока» всё так же стоял посреди помещения, и его кулаки были крепко сжаты. «Сегодня он помалкивал. Уже хорошо. „Хранитель“ почти не дёргался на запуске…»
— Есть дело, — тихо, но отчётливо проговорил Маккензи, повернувшись к нему. — На выходе будет тихое место, и мы поговорим. Не о Гварзе, не волнуйся.
Гедимин мигнул. «Опять работа? „Торий“ выходил на связь? Любопытно…»
Охранники на проходной зашевелились было, когда Маккензи проскочил мимо рамок, но он нетерпеливым жестом приказал открыть неприметную дверь, и они снова замерли, настороженно глядя на Гедимина. Дверца была такой узкой, что ремонтник протискивался боком, зато по высоте вполне ему подходила; за ней оказалось тесное пустое помещение чуть больше спальной комнаты в бараке.
— Звукоизоляция, — довольно хмыкнул Кенен, с размаху хлопнув по задвинутой створке. — И как бы не лучшая на станции.
— Зачем такое помещение? — спросил Гедимин, оглядевшись по сторонам.
— Да мало ли, — пожал плечами Кенен. — Оружейная. Кладовка. Спальня для усталых охранников… Не сбивай меня, Джед. У меня к тебе дело. И… наверное, придётся привлечь этих двоих — Иджеса и Айзека, когда он вернётся. Вместе вы лучше соображаете.
Гедимин заинтересованно хмыкнул. «Иджес? Айзек? Он снова про свою… зарытую ИЭС?»
— Мне нужен проект энергостанции, — чуть понизил голос Маккензи — видимо, в звукоизоляции он был уверен не на сто процентов. — То есть — полный проект, чтобы взять и строить. Два реактора — обычные альнкиты с твоей обновляющей штуковиной. Жилое помещение для персонала и всё, что к нему надо. Станция как станция, в общем. Такое минигетто. Теперь слушай, на какие условия она должна быть рассчитана.
Он на секунду прикрыл глаза и сжал пальцы в кулак, держа руку перед собой.
— Температура — от плюс полутора… лучше — двух тысяч до… эм-м… минус ста, а лучше — с запасом. Расплавленный металл. Кислота и щёлочь. Самые агрессивные среды снаружи. Гравитронный обстрел. Сверхвысокий радиационный фон. Девятибалльное землетрясение, возможно, материковый дрейф. И… да, что-то я точно забыл. Самые экстремальные условия, в общем, всё, на что хватит фантазии. Станция должна выжить. Втянуть мачты, расплющиться, как черепаха под бронеходом, но выжить и работать. Что скажешь?
Гедимин мигнул. «Материковый дрейф?..»
— Этот проект… он для Равнины, верно? — он придвинулся к Маккензи вплотную, заставив того нервно поёжиться.
— Ну с чего ты взя… — Кенен быстро покосился на дверь и нехотя кивнул. — Да, верно. Только сделай одолжение — не ори об этом на всю станцию.
— Сам говорил про звукоизоляцию, — ухмыльнулся ремонтник. Сердце сделало лишний удар. «Энергостанция для Равнины? Куда-то Маккензи опять влез…»
— На Равнине живут Куэнны. На кой им наша примитивная станция? — спросил он, недовольно щурясь. «Я думал, у них и без нас всё построено…»
Маккензи поморщился.
— Вот чего не люблю — когда ты спрашиваешь странное. Никогда не угадаешь, к чему тебе приспичит прицепиться. Это не для Куэннов, Джед. На Равнине и без них полно народу.
Гедимин криво ухмыльнулся, вспомнив волокуши и деревянные бочонки — и нелепо длинные рукава «выдры», путающей ядерный распад с реакцией окисления.
— Кто там ещё? Бронны? Скогны? А им на кой реактор? С их уровнем технологии — пусть себе жгут древесину…
Кенен резко вскинул руку, и респиратор Гедимина загудел от внезапного удара. Сармат ошалело замигал, не сразу почувствовав боль и даже не подумав об ответе.
— Придержи язык! — сердито фыркнул Маккензи. — Работать там будут сарматы. Остальное к делу не относится. Главная идея — предельная живучесть и автономность! Айзек вернётся — устрою вам встречу. Всё!
Он выскользнул в полуоткрытый дверной проём. Когда створка отодвинулась до конца, и Гедимин, растерянно мигая, выбрался наружу, за Кененом уже закрывались ворота станции. «Мать моя пробирка,» — ремонтник тронул респиратор и покачал головой. «Вот Маккензи мне ещё в рыло не давал. Значит, экстремальная энергостанция… Ладно, будем думать.»
…Все разговоры в штабе оборвались, едва Гедимин переступил порог. В полной тишине Вепуат, рассевшийся на столе и задумчиво поглаживающий приклад сфалта, охнул, отдёрнул руку и спрыгнул на пол. Скегги с настороженным прищуром шагнул навстречу пришельцу и устремил взгляд на новую нашивку на тяжёлой броне — две красные полосы, между ними — чёрная.
— Значит, разобрались?
Гедимин досадливо поморщился.
— Гварза сегодня не помнит, чего вчера наобещал. А потом ставит гетто на уши. Тебе Вепуат всё рассказал?
Разведчик, вскинувший было голову, снова уткнулся взглядом в носки сапог.
— Достаточно, — медленно кивнул Скегги. — Но бить охрану… пожалуй, не стоит. Хотя — всем бывает тяжело сдержаться.
Ренгер, отвернувшись от микросканера, выразительно фыркнул.
— Да, из тебя — так себе пример сдержанности. Так чем кончилось, ремонтник? Ты арестован? Переведён на станцию?
Гедимин качнул головой и протянул руку к сфалту. «Показатели снять… А, проку от них, — опыт был позавчера…»
— Я — ликвидатор, — угрюмо ответил он. — И буду работать. Если вызовов нет, я пошёл вниз.
02 мая 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
«Двадцать семь дней… вдвое дольше, чем с ураном,» — Гедимин задумчиво рассматривал выставленную на штатив заготовку, окутанную слабым зеленоватым свечением. Металл, запаянный в прозрачную оболочку, от сотрясения окончательно раскрошился. Неокисленный ирренций был тёмно-серым, темнее, чем ожидал сармат, привыкший к светлым кристаллам оксида, но блестел и светился знакомо. «Месяц вместо четырёх… И что им стоило раньше дать мне эти записи⁈ Раз уж самим не хватило ума…»
В коридоре задребезжало. Гедимин, недовольно щурясь, потянулся за мокрой ветошью — ирренциевой пыли на заготовке не было, но о предосторожностях забывать никогда не стоило.
— Ремонтник, — топтавшийся под дверью Вепуат смущённо заглянул в туннель. — Там опять к тебе.
— Маккензи? — мрачно спросил Гедимин. Вепуат поморщился.
— Да лучше бы Маккензи!
Кенен Гварза, едва перешагнув порог, взялся за придверный рычаг и несколько секунд стоял к Гедимину боком, глядя, как закрываются массивные ворота. Сармат ждал, угрюмо щурясь. «Чего его принесло? К диверсанту… да ещё без охраны…»
— Гедимин Кет, — проговорил Гварза, обернувшись; его радужка оставалась тёмной, и он слегка щурился и почему-то избегал смотреть в глаз