а, отломок некоторое время держался на коре и щепках, пока его не отгрызли окончательно. Длинную часть уволокли — ни её, ни её обломков Гедимин не нашёл.
— И снова пришли издалека, — сказал Вепуат, подзывая дрон, так и не нашедший крысиных лазов. — Всякий раз одно и то же. Все камеры города, видно, ослепли. Ремонтник, это не может быть от облучения? Ну, если узкий пучок послать…
Гедимин покосился на уходящие в небо стены высоток и покачал головой.
— Можно, но непросто. По-моему, чересчур.
Вепуат заглянул в контейнер для опасных отходов и еле слышно хмыкнул.
— Что они надеются тут найти? Каждый раз выгребают подчистую… Это же не ядерный могильник. Ну что сюда могут выкинуть — из этих-то домов⁈
Гедимин подобрал отломок жерди. «Покажу Ренгеру. Тут есть погрызы, пусть рассмотрит получше…»
Вепуат, пересадив дрон с ладони на плечо, в последний раз осмотрел разгромленную помойку и двинулся к оставленному за углом глайдеру. Силуэты, наблюдающие за сарматами из переулка, отступили в сторону; Гедимин заметил, что их стало больше — к двум «макакам», вызвавшим ликвидаторов, присоединились ещё три.
— Опять ничего не сделали, — услышал он сердитый шёпот. — Говорят, это по всему городу — кто-то выворачивает мусорки. Ладно, что стены не размалёвывают…
— А тесков зачем вызвали? — спросил другой голос.
— «Копы» работать не хотят, — ответили ему. — Влепить бы штраф хулиганам, живо поумнели бы. А там на всё ответ — «зовите ликвидаторов»… Вот вызвали — и что⁈
— Уходят, — кто-то из «макак» вытянул шею, провожая сарматов недовольным взглядом. — Верно, ничего не сделали. Зачем приезжали⁈
Фургон открылся, пропуская сарматов внутрь, и гул отодвигающейся крышки люка заглушил перешёптывания. Вепуат вполголоса помянул размножение «макак».
— Размалёвывать стены? — недоумённо повторил Гедимин. Вепуат махнул рукой.
— Ну да. Такое развлечение подросших макак. Пишут всякую чушь…
— «Бей мутантов»? — Гедимин криво ухмыльнулся — воображение рисовало крысу с лапами, измазанными в краске. «Что они написали бы? „Грызи слизь“?..»
— Четвёртый случай, — подытожил Вепуат. — Все в разных районах. И, похоже, были ещё, только нас не вызывали. Не знаю, как у Ренгера со Скегги, но у меня карта не складывается. Какая-то снабжённая жердями сеть по всему городу…
…Солнце давно зашло; вдоль улиц горели огни, подсвечивая снизу чёрный купол, по которому бежала мелкая рябь. Защитное поле преграждало путь ветру, но откуда-то он просачивался, и по свисту в наушниках Гедимин определил, что снаружи — не менее чем буран. Снег выпадал на купол не отдельными кристаллами, а целыми пластами; ветер срывал их, и в небе на долю секунды вспыхивала серебристая полоса. Кажется, этой ночью на Ураниум должен был выпасть весь ноябрьский запас снега. Гедимин посматривал на вспыхивающий купол и думал, что на заснеженных улицах крысы оставят, наконец, следы, — если только роботы-уборщики не успеют вычистить каждый тупик…
Проходя мимо энергостанции, сармат замедлил ход — и, постояв секунду, свернул в проулок. Мачты-энергопередатчики горели высоко в небе, указывая путь. Можно было спокойно подойти к воротам — Гедимина внутрь не пускали, но и отогнать не пытались — но сармат, ещё раз свернув за соседним зданием, бесшумно поднялся на крышу. Отсюда станция смотрелась лучше — подсвеченная снизу, в гирляндах огней, с блестящими куполами энергоблоков. Гедимин сидел на крыше и думал, что одинокая башня градирни неплохо бы её дополнила. «И, опять же, традиции были бы соблюдены. Если можно засунуть реактор под купол, почему нельзя в усечённый конус?»
Мысли были дурацкие, тут сам Гедимин не стал бы спорить — но голова сегодня работала плохо. Выждав ещё пару минут, сармат покосился на запястье — пора идти, или душевая ещё не освободилась? На часы он взглянуть не успел — отвлёкся на тусклый свет из-под пластины над дозиметром.
Внезапно засветившийся дозиметр означал резкое повышение радиационного фона, и Гедимин, открывая его экран, ненадолго забыл, что нужно дышать. Секунду спустя он облегчённо выдохнул в респиратор — повышение было, но всего лишь по «сигме». Резкий скачок через долю секунды сменился спадом, но вдруг излучение снова усилилось, выдав ещё один пик. Гедимин ошалело замигал. «Пульсация по „сигме“⁈»
Он резко поднял пластины на висках, но ничего не почувствовал. Хаотичная пульсация сигма-излучения продолжалась. Гедимин взглянул на стрелку под дозиметром — она раскачивалась при каждом взлёте «сигмы», указывая попеременно то на один энергоблок, то на другой, то вообще на мачты. Сармат впился взглядом в очертания энергостанции. «Знакомая пульсация. Несколько раз такое видел…»
Он в два прыжка спустился с крыши и подошёл к стене станции, не сводя взгляда с дозиметра. «Сигму» излучало всё, от энергоблоков до дронов-наблюдателей над постом охраны, и она непрерывно пульсировала, заставляя цифры на экране прыгать, а стрелку — метаться.
«Очень знакомая пульсация. Не нравится это мне. Надо предупредить их…»
Опустив руку с мерцающим запястьем, он быстро пошёл к проходной.
— Ликвида… — вскинулся было охранник, но, что-то вспомнив, сердито фыркнул. — Кет? Посторонним вход запрещён!
Гедимин качнул головой.
— Здесь пульсирует «сигма». По всей станции. Предупреди смену — это не к добру.
Охранник, растерянно мигнув, переглянулся с товарищами.
— Пуль… что?
Гедимин поднёс к окошку дозиметр и ткнул пальцем в мечущуюся стрелку. Сейчас, когда он вошёл на территорию станции, переменные источники «сигмы» окружили его со всех сторон, и указатель не знал уже, куда развернуться. «Не выдрало бы из корпуса,» — мелькнуло в голове сармата.
— Здесь фонит? — вскинулся другой охранник — соображал он быстрее, но в какую-то странную сторону. — Дай дозиметр! Да не этот, тот, что в руку…
Гедимин пару секунд смотрел, как трое сарматов ищут подходящий прибор. Ему было не по себе.
— Hasu! — вскрикнул охранник. Только что найденный дозиметр выпал из его руки и с треском свалился кому-то под ноги.
— Ну, теперь на списание, — флегматично заметил третий сармат, до сих пор молчавший. — А чего смотреть надо? Вон там, на рамке, должно быть видно, если что.
Он высунулся из окошка, высматривая что-то на рамке дозконтроля, и озадаченно мигнул.
— А что не так-то? Ничего тут не фонит.
Гедимин взглянул на свой дозиметр и мигнул вслед за охранником. Пульсация погасла. Стрелка, больше не раскачиваясь, уверенно указывала на главный корпус — оттуда «сигма» сочилась, растекаясь пятном на полгетто, и тут уже ничего было не сделать. Дозиметр показывал привычный, безопасный, ровный фон — как тысячи раз до этого.
— Чего ты хотел-то? — спросил в спину третий охранник, но Гедимин уже подошёл к воротам, и они открылись. Он задержался у станции ещё на пять минут, но «сигма» больше не вспыхнула — не осталось никаких следов, кроме записи дозиметрии.
«Кипящая „сигма“,» — сармат криво ухмыльнулся, оглянувшись на огни в вышине. «Как тогда, в „Гекате“… и много раз после. Тогда мы обходились поломкой лишнего датчика. Тут разрядку устроил разбитый дозиметр. Небольшая цена за три энергоблока… если только… если только этого люфта хватило…»
25 ноября 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— А? Ну да, вижу… — Скегги слушал Гедимина вполуха, думая о чём-то своём, и на подсунутый под нос дозиметр едва взглянул. — На превышение по ЭСТ-частицам мы не выезжаем. Иджес, долго там ещё?
— Это, может, и не у нас поломка, — ввернул Вепуат, предусмотрительно держащийся от Иджеса подальше. Механик копался в телекомпе и ни на что не реагировал — ещё ночью штаб ликвидаторов остался без внешней связи, и ни один вызов не мог до него дойти. Гедимин скользнул по машине взглядом, убедился, что «железо» в порядке, и устроился за столом, не влезая в чужую работу.
— Может, информаторий сбоит. Или у макак на раздаче антенна упала, — продолжал рассуждать вслух Вепуат, благо никто, кроме Гедимина, его не слушал.
— Всё, контакт есть, — Иджес тяжело поднялся из-за стола, показал Вепуату кулак и сел рядом с Гедимином. Экран телекомпа тут же замигал и покрылся строчками сообщений. Скегги быстро посмотрел их, запустил печать и с усмешкой повернулся к открытой двери соседней комнаты.
— Эйлуэн, Сарда, подъём!
Иджес, начавший было что-то рассказывать, прервался на полуслове. Все сарматы разом повернулись к двери. «У филков первый рейд,» — подумал Гедимин, быстро вспомнив, что ни Эйлуэн, ни Сарда ещё не были на выездных заданиях. «Куда их отправят?»
— Берите разрядники, этого хватит, — сказал Скегги филкам, быстро высунувшимся из-за двери. — В Айви Спрингс проблема с безнадзорными собаками. Десяток крупных агрессивных особей в недострое на юге района. Отстрелять, проверить на ксенофауну, утилизировать. С населением в разговоры не вступать, в конфликты — тем более. Вопросы есть?
Филки, переглянувшись, потянулись за бластерами. Вепуат заёрзал на столе.
— Они вдвоём поедут? Первый же рейд… тем более — на улицах, где люди.
Скегги покосился на него.
— Хорошо. Выезжают четверо. Вепуат и Гедимин сопровождают отряд. Без необходимости не вмешиваются.
…Бронированному глайдеру не позволили подняться из нижнего яруса, и он медленно, от перекрёстка к перекрёстку, полз по улицам разросшегося города. Гедимина подмывало выглянуть в люк и посмотреть, как Айви Спрингс изменился с тех пор, когда был ободранным скалистым массивом с островками уцелевшего леса. Машину вёл Вепуат; двое филков тихо сидели в фургоне.
— Здесь, — объявил сармат, когда глайдер резко затормозил, разворачиваясь на ходу. — Все выходим. Нас, кажется, ждут.
Поперёк дороги лежала раскрашенная в чёрно-жёлтый балка. Дорожное полотно продолжалось и за ней, разветвляясь на будущие переулки и проезды. Поверх выбоин и трещин, оставленных строительной техникой, лежал снег. Слева виднелся неглубокий котлован с расходящимися от него желобами, справа поднимались два этажа начатой новостройки — поставленные друг на друга жилые модули. Вокруг громоздились присыпанные снегом плиты, частично огороженные свалки строительного мусора, уже заваленные сверху пёстрыми обёртками, грузовые контейнеры, крышки от них и мусорные баки без крышек. Поверх балки, «достраивая» баррикаду, кто-то натянул жёлтую ленту. Вместо предупреждающих знаков — «земляные работы» или «биологическая опасность» — на ней висел лист с крупными, по трафарету выписанными буквами: «ЖИВОДЁРЫ». За лентой стояли, низко надвинув капюшоны, шестеро горожан. Один из них держал под мышкой плакат со стилизованным изображением собачьей морды и подписью: «Просят о милосердии». У двоих карманы странно оттопыривались; Гедимин разглядел очертания слабомощных шокеров. Увидев сарматов, люди зашевелились, подходя ближе к ленте. Кто-то, наоборот, подался назад и наклонился к стопке плит, будто что-то высматривая. Гедимин краем глаза увидел отблеск арматурного прута и угрюмо сощурился.