— Значит, балка не сама упала?
Гедимин недовольно сощурился. «Если бы я ещё видел ту балку… На одних догадках далеко не улетишь…»
— Могла, — уклончиво ответил он.
— Иди, — бросил Скегги, тяжело опираясь рукой о край стола, как будто у него не было сил подняться.
…Охранник карцера не посмел открыть рот — Вепуат смотрел на него очень выразительно — только выждал, пока ликвидатор уйдёт, и от души пнул закрытую дверь. Гедимин еле слышно хмыкнул. Сегодня о реакторах не думалось — перед глазами стояло неподвижное лицо Ренгера, в мозгу вертелись слова о рухнувшей балке и двухметровой крысе. «Похоже, разум всё-таки развился. И Ренгер даже об этом узнал. Что он думает сейчас — там, в Пустошах Васка… или биологи попадают куда-то ещё?»
14 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
— Думаешь, эта балка не могла сама упасть?
Вепуат пришёл один, в неурочный час — посреди дня, в полпервого — и с тех пор маячил под дверью, заглядывая в смотровое окошко. Охранник не вмешивался — кажется, за попытку протестовать ему помяли броню или вооружение.
— Могла и сама, — признал Гедимин, угрюмо щурясь. — Только одно… Если они падают — падают сразу. Такая конструкция. И чаще ломаются под давлением сверху. Если свалка не работала, давление не менялось… настолько сильно. Если поменялось, то не от обычных причин…
Он пытался мысленно воспроизвести конструкцию, обломок которой сломал шею Ренгеру, и остро чувствовал, как не хватает хотя бы клочка бумаги. «Чертёж бы… Тяжело соображать на пустом месте!»
— Но там был бы треск или лязг? Можно было увернуться? — с жадным любопытством спросил Вепуат. — Там высокие своды…
Гедимин кивнул.
— Можно. Около секунды на уворот. Хотя бы подставить ногу вместо шеи… Ренгер занят был. Такая большая крыса — долгая возня…
— Вот именно, что занят, — пробормотал Вепуат, задумчиво щурясь. — Как-то всё одно к одному. Такая крыса, выдавленная балка… А какой вес надо, чтобы её стронуть? Там, сверху, катки, бывает, ездят…
— Проще подломать с боков, там такие крепления… — Гедимин, забывшись, прочертил линию пальцем по двери и досадливо поморщился. — Тяжело, но если толпой и с рычагами… у них там ещё верёвки были — могли соорудить систему блоков…
Вепуат невесело хмыкнул.
— Ты всё ещё про крыс — или про австралийских повстанцев?
Гедимин недобро сузил глаза.
— Если там есть норы — я бы их проверил. Несколько самоуничтожающихся дронов с ксолтановыми гранатами… Их можно собрать из движущихся ловушек. Вот только я выйду…
Вепуат хлопнул ладонью по двери, и металл зазвенел.
— Ядовитый газ — в неразведанные ходы⁈ Хорошо, что Скегги не слышит. Ему из-за Ренгера плохо, думать нечем, но ты-то куда⁈
— Ничего не будет от твоего газа, — пробормотал Гедимин, но продолжать рассуждения не стал. «Норы под свалкой…» — он задумчиво сощурился. «Надо бы проверить. Но, боюсь, когда „макаки“ разберут завал, никаких нор мы не найдём. Может, их там уже нет…»
16 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
На краю стола, рядом с оружейной стойкой, лежал незнакомый Гедимину контейнер с написанными от руки крупными буквами «GQ». Содержимое было обёрнуто плёнкой и пористым скирлином, — сармат не сразу докопался до миниатюрных складных опор, модели, собранной им полмесяца назад. Несколько секунд он задумчиво их разглядывал — в конструкцию, пока его не было, внесли мелкие изменения, и он гадал, чья это идея. «Эти узлы смягчат тряску при быстром спуске,» — Гедимин тронул пальцем мелкие детальки. «А это резервный стабилизатор… Приспособление к спуску по тревоге? На раннее предупреждение, значит, можно не рассчитывать…»
— Сарда, — услышал он за спиной голос Вепуата, непривычно тихий и даже оробевший. — Где записи Ренгера по крысам? Я бы почитал их…
— Всё у Скегги, — отозвался филк, перебравшийся за лабораторный стол. Микросканер стоял перед ним, но Сарда за ним не работал — только перебирал пустые приборные стёкла.
— Скегги забрал ещё тогда. И другие записи тоже, — недовольно продолжил филк. — И я сижу без работы. С одной сверкой ДНК. Никому ничего не надо сверить?
— Ещё насверяешься, — мрачно сказал из своего угла Йигис; он, как и все дежурные ликвидаторы, тихо сидел в штабе. Скегги появился с утра, молча кивнул встречным и исчез; Иджес сел за почту и теперь, не найдя новых вызовов, копался в новостной ленте. Гедимин разглядывал опоры и досадливо щурился — хотя на грудь больше не давило, мозг наотрез отказывался включаться. «Интересно, что насчитали те, кому Маккензи отдал модели. Мог бы мне распечатать результат…»
— Атомщик, — робко окликнул его Иджес, увидев, что Гедимин встал. — Тут пишут — вчера северяне запустили двенадцатую ИЭС. Это у них последняя — африканская сеть закончена.
— Да? — Гедимин без особого интереса взглянул на экран; как и следовало ожидать, фотография была мелкая, издалека и очень плохого качества, но даже по ней было видно, что сарматы Северного Союза строят такие же нелепые демаскирующие купола над реакторами. — И что теперь?
Иджес пожал плечами.
— Тут пишут — мол, время покажет. Север хочет развивать их. Много энергии, промышленность, всё такое… Может, ещё понастроят.
— Ты куда? — настороженно спросил Вепуат, глядя, как Гедимин собирает со стола принесённые кем-то листы чистой бумаги и проверяет миниреактор, прежде чем повесить оружие за плечо.
— Вниз, — отозвался ремонтник. «Реактор простоял две недели. Посмотрю, что с ним. Может, при запущенном думать будет легче. Будто замёрзло всё — и руки, и мозги…»
— Там Скегги, — напомнил Вепуат. — Ты не трогай его, слышишь?
Гедимин кивнул.
…Развилку туннелей он проскользнул бесшумно — насколько это было возможно для существа весом в восемьсот килограммов, покрытого семислойной бронёй. В его коридоре было тихо — а через пару секунд он сообразил, что и на развилке стояла странная тишина. Не гудело пламя, не грохотала, взрываясь, плазма, не надрывалась вентиляция, выгоняя наружу раскалённый воздух… «Как будто никого нет,» — подумал Гедимин, зажигая свет в лаборатории. Задев столешницу, он оставил чёткий след на пыльной поверхности, — сюда очень давно не спускались.
Он запустил реактор и несколько минут изучал табло с мелькающими, а потом лениво сменяющимися цифрами. Реакция стабилизировалась не сразу.
«Скоро экспедиция на Равнину,» — Гедимин прислушался к себе, пытаясь понять, отчего ему неспокойно. «Возьму сфалт с собой. Проверить реактор в местных условиях. Хоть что-то… лучше бы собрать экспериментальный альнкит и пронаблюдать года два-три. Но на это явно никто не пойдёт.»
Он остановил реакцию, проверил отстёгивающиеся крепления, — установка легко извлекалась, только без экранирующего слоя. «Там надо будет придумать что-то другое. Рилкар будет растворяться. Проложить ипроном какой-нибудь местный материал. Что-нибудь прочное и относительно ровное. А, и приборы тоже… Ладно, посмотрим на месте.»
Он прислушался к тишине, странной для «рабочего» полигона — за прошедшую четверть часа до лаборатории ни разу не долетело эхо взрыва. Несколько секунд Гедимин колебался, затем, отложив уже ненужные листы и оружие, выбрался в соседний туннель.
У подъёма свет уже погас, но впереди, у испытательной камеры, горел, и сармату хотелось идти на пальцах, но он заставил себя передвигаться неуклюже, громко топая сапогами.
— Эй! — окликнул он, выходя на свет, и растерянно мигнул. В туннеле было пусто. В испытательной камере лежала свежая горка строительного мусора — стрелять по ней было некому.
«Скегги тут нет,» — Гедимин тронул пальцем планку огневого рубежа и увидел белесый налёт. «И, похоже, сегодня не было. Или зашёл и вышел… но точно не стрелял. Сегодня тут никто не стрелял.»
Он погасил свет, вернулся в лабораторию и ещё минуту сидел, прислушиваясь к тишине, но никто не спустился в туннель, и нигде не открылась замаскированная ниша. «Ушёл куда-то. С оружием. В город, что ли? Да нет, зачем? Может, в „Налвэн“ уехал…» Гедимин поймал себя на том, что бесполезные мысли так и бродят по кругу, и досадливо сощурился. «Его дело. Помощи он не просил. Шёл бы ты работать…»
20 декабря 16 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити
Эти мусорные контейнеры никто не взламывал — так машинально отметил про себя Гедимин, обходя решётчатое ограждение. Над откинутой крышкой бака для опасных отходов висел дрон-разведчик; его оператор, Вепуат, стоял чуть поодаль и ждал отчёта. Сквозь прозрачную крышу сочился тусклый свет — уже рассвело, но облака висели низко, плотно, обещая скорый снегопад.
— Ничего живого, — доложил Вепуат, уже без опаски заглядывая в контейнер. Гедимин даже не стал ухмыляться. Инструкция ликвидаторов выглядела иной раз глуповато — как в этом случае, когда единственного дохлого зверька полчаса изучали, как агрессивную колонию радиофагов. Но технику безопасности лучше было соблюсти — даже с этим зверьком.
Тушка лежала на дне контейнера среди выброшенных батареек, рядом с канистрой из-под растворителя, — робот-уборщик подобрал её с утра на обочине и опознал как опасные биологические отходы. Валяясь у шоссе, она успела закоченеть и застряла наискосок, выставив оголённые когтистые лапы. Сквозь прозрачную плёнку упаковки просматривались серые перья, похожие на длинную взъерошенную шерсть, и довольно широкие крылья, чем-то неуловимо отличающиеся от птичьих. Вепуат тронул щупом «клюв» и еле слышно хмыкнул — из-под роговой кромки показались плотные ряды острых зубов.
— Четыре часа утра, — вслух прочитал сармат надпись, пропечатанную на этикетке — робот «пометил» опасную находку датой и временем обнаружения. — Сдохло где-то после двух, между обходами. И сразу в пакете… Удобно, когда за тебя делают твою работу, верно?
Гедимин достал из бака запаянный пакет, будто нарочно подготовленный для погрузки в утилизатор. «Мех» внутри всколыхнулся — его было довольно много, животное, когда не вытягивалось в агонии, было, должно быть, почти круглым, пернатым шаром…