Скогны, примолкнув, подались назад и с опаской следили за сарматом. Гедимин аккуратно, не выпуская жгут из рук, свёл растяжение на нет и протянул «арбалет» владельцу.
— Они могут дать мне образец… насовсем? Надо для опытов.
Айзек покачал головой.
— Они-то дадут, но не хотелось бы их грабить. Я свяжусь со старейшинами Синви. Пусть сделают выварку специально для тебя.
Гедимин недовольно сощурился.
— Когда сделают? Через год?
Айзек поморщился.
— Тут не Земля, атомщик. У них нет синтезных цехов. Экспериментируй пока сам… у тебя же есть немного сырья?
— Считанные миллилитры, — ответил сармат. — С чем экспериментировать? Чья кровь, где Сфен Кислоты?
Айзек тяжело вздохнул.
— Ты же понимаешь, что без серьёзной доработки тут не обойтись…
Он повернулся к перешёптывающимся Скогнам — они заметно встревожились. Айзек сказал что-то — судя по жестам, благодарное — и выпроводил их в шлюзовую камеру. Каждый, как заметил Гедимин, быстро оглядывался через плечо; они притихли, и им, похоже, было не по себе.
— Постоять бы со сканером рядом с их котлами, — тихо заметил Вепуат. — Явно какая-то реакция с катализатором. Может, та кровь — просто наиболее доступный источник… чего-то, что можно добыть другими путями.
Гедимин оглянулся на свои пробирки. «Что из этого может быть в крови живого существа — так, чтобы оно при этом не сдохло?..»
…Гедимин наматывал провод на катушку, когда пол под ногами едва заметно дрогнул. Через пять секунд толчок повторился. Гедимин, отложив катушку, оглянулся на Вепуата — тот поднял взгляд от микросканера и с удивлением посмотрел под ноги. Лабораторию снова встряхнуло, в этот раз сильнее.
— Землетрясение? — Вепуат поднялся из-за стола. — Что тут вообще с текто… А, hasu!
— Что угодно, — прошептал Гедимин, намертво прикрепляя все штативы к столу. Холм мелко дрожал. Сармат бросил взгляд на запястье и увидел, как вспыхивает тревожный светодиод.
— Дроны видят что-то внизу! — Вепуат, подобрав оружие, метнулся к шлюзу. — Что-то движется…
Его слова заглушил гул открывающегося люка. Гедимин успел войти следом, на ходу разглядывая экран дозиметра. Прибор — и, похоже, весь холм — захлёстывали волны сигма-квантов. Стрелка-указатель металась из стороны в сторону, пока сармат, сообразив, не развернул руку так, чтобы она смотрела вниз. Метания прекратились — теперь она мерно раскачивалась, пока не остановилась. Лабораторию встряхнуло с удвоенной силой — и внезапно всё замерло.
— Ядро Сатурна! — донёсся из распахнутого шлюза вопль Вепуата. Гедимин, уже не заботясь о герметичности лаборатории, вылетел наружу, сдёргивая с плеча сфалт, — и сам замер на пороге, во все глаза глядя на гиганта, нависшего над холмом. Пятидесятиметровый змей, будто отлитый из металлизированного рилкара, встал на хвост у обрыва, заглядывая из низины в лагерь. В разбросанных по бронированной морде глазах плескалась переливающаяся ртуть.
— Текк’т, — услышал он собственный голос и судорожно сглотнул — горло сжал спазм. Существо, увидев чужаков, чуть приподнялось, встряхнулось со стеклянным звоном и обрушилось в низину. Над обрывом показались ещё две шипастые головы. Холм едва заметно вздрогнул.
— Яд-дро Сатурна, — прошептал Вепуат, медленно подходя к краю. — Полсотни метров, мать моя пробирка…
Гедимин с кривой ухмылкой поднял руку в приветственном жесте. «Они разумны и не враждебны,» — напомнил он себе — рядом с такими гигантами даже немелкого сармата поневоле брала оторопь. Текк’ты, похоже, понимали разницу размеров — ни к сарматам, ни к их лагерю не приближались, поглядывая издалека. Из полевой кухни высыпали Бронны, сбежались к обрыву, что-то вереща и махая руками, но страха в их голосах Гедимин не слышал. Один змей повернул к ним голову — карлики завопили громче прежнего и сгрудились у самого края, рискуя свалиться в низину. Гедимин бросил под обрыв шар защитного поля, растянул его в полосу, соорудив ограждение, — Бронны даже не заметили, всё их внимание занимали сейчас Текк’ты.
— Союзники, — сказал Гедимин Вепуату, застывшему у обрыва. — Наверное, по делу. Надо Айзека позвать…
— Ага, — вяло отозвался тот. — Айзека. Где, рапторида их сожри, все стражи⁈
Текк’там, видимо, надоело взаимное разглядывание — все три головы снова приподнялись над обрывом и наклонились к сарматам. Их тела зазвенели, зашелестели, как осыпающееся разбитое стекло. Ближайший змей выпустил что-то из пасти — оно упало с пятиметровой высоты с глухим грохотом, и ошалело мигнувший Гедимин увидел каменное бревно. Оно было идеально цилиндрическим, отшлифованным до блеска, — громадный керн трёхметровой длины, взятый из тонкослойного пласта уже знакомой Гедимину породы. Ещё один змей приоткрыл пасть, выронив кусок камня — пять или шесть кривоватых шаров, слепленных вместе. Последний замешкался, и звон и лязг «стеклянной» брони стали почти нестерпимыми — даже сармат схватился за наушники. Змей нехотя поддался на «уговоры» — если это был аналог речи — и аккуратно положил что-то на край обрыва. Это был конгломерат из пары десятков разноцветных каменных комков, каждый размером с кулак. Когда Гедимин, промигавшись, двинулся к нему, Текк’т шарахнулся от обрыва — и, выгнувшись блистающей дугой, ударился головой о землю. Сармат ждал грохота — или треска лопающейся брони — но змей бесшумно нырнул в гравий всеми пятьюдесятью метрами, и лишь кольчатые выступы на хвосте сверкнули на прощание. Гедимин, ошалело мигая, смотрел, как закрывается за Текк’том дыра в земле.
— Эй! Подождите! — услышал он крик Айзека — и ещё пару воплей на непонятном языке. Сармат выбежал к обрыву и остановился, глядя на взлетающие над землёй хвосты. Двое Текк’тов нырнули в недра одновременно, на почтительном расстоянии друг от друга; на секунду Гедимин задумался, как они там, в каменных пластах, будут ориентироваться, но тут же выкинул нелепые мысли из головы.
— Чего не позвали-то⁈ — накинулся Айзек на Вепуата. Тот оказался быстрее Гедимина и уже простукивал трёхметровый керн. Дроны кружили над ним.
— А чего звать? — ответил Вепуат, разглядывая камень. — Образцы — они и есть образцы. Гедимин, чего они там накомковали? Что-то интересное?
— Похоже на то… — Гедимин смотрел на экран сканера. Половину пород, притащенных Текк’тами, он видел впервые.
— Образцы… — покачал головой Айзек. — Геологи нашлись… Хоть бы спросили, откуда они! А, вот тут пометка…
Он обошёл керн и провёл ладонью по его боку. Гедимин, быстро обогнув комковатый валун, проследил за взглядом Айзека и еле слышно хмыкнул. Пометка была выдавлена — именно выдавлена, а не вырезана или выбита — прямо в камне — шесть значков один над другим вдоль гладкой поверхности. «Семь сантиметров в глубину,» — отметил про себя Гедимин. «С запасом.»
— Образцы из Ксолу, — сообщил Айзек, досадливо щурясь. — «Ксолу» — и ни слова более. Кто додумался поручить Текк’там собирать образцы⁈
— Видимо, Кейланна для доставки не нашлось, — сказал Гварза, неведомо как оказавшийся у обрыва — Гедимин даже не заметил, как он подошёл. — На волокуше не наездишься — всё-таки шесть световых часов…
Айзек фыркнул.
— Ладно бы доставка — но собирать-то зачем⁈ У нас тут всё-таки не горный комбинат. Этого даже Гедимину на опыты многовато.
Гедимин молча разглядывал керн. И форму, и пропорции образца, по неизвестной связи полученного от Кайшу, Текк’ты соблюли в точности.
— М-да. Союзники не мелочатся, — Вепуат щёлкнул когтем по камню.
— Им, наверное, сложно переносить мелкие предметы. Ещё проглотишь или вдохнёшь… — пробормотал Гедимин, примеряясь, с какой стороны образца удобнее взять нормальный, соразмерный керн. — Интересно, как они туннели заделывают. Даже следа не осталось…
Айзек тронул его за плечо.
— Атомщик, не отвлекайся. Мы место для станции до сих пор не выбрали. А сидим тут уже неделю. Эта порода — она плотнее или рыхлее тех, что ты уже проверил?
Гедимин пригляделся к слоям на срезе и задумчиво хмыкнул.
— Плотнее тоготской, но рыхлее сэвийской. А самая плотная — отсюда, из-под холма. Как это место называется? Край?
— Дальний Край, — поправил Айзек. — Значит, здесь — прочнейшие пласты?
Гедимин пожал плечами.
— Пласт целиком я не видел. Но порода очень плотная. Тут, видимо, наивысшее давление… только неясно, что давило.
— Давит, — без тени усмешки поправил Айзек. — Всё, что снаружи, атомщик. Миллиарды Метагалактик, спрессованные со всех сторон. Здесь — точка наивысшего давления. Странно было бы, если бы это ни на что не влияло. Так ты уверен в своих словах? Готов подтвердить, что здесь — лучшее место для станции?
Гедимин мигнул.
— Слишком быстро, — буркнул он, недовольно глядя на Айзека. — Я сказал — порода наиболее плотная. Всё остальное ты сам додумал. Про породу могу подтвердить. Про станцию — нет.
Кенен Гварза, до сих пор молча наблюдавший за ними, протяжно вздохнул.
— Вот Маккензи подсунул эксперта, м-мать его пробирка…
— Не лезь к нему! — быстро одёрнул его Айзек. — Идём в лабораторию. Гедимин, проверь новые образцы. Если будет что сказать насчёт пластов — сразу иди к нам!
Гедимин и Вепуат растерянно переглянулись.
— Ну, где-то ж её надо будет поставить, — пробормотал разведчик. — Мне больше интересно, из чего они собрались строить. Мы ещё только начали разбираться с местной химией… да по большому счёту — даже не начали!
Гедимин угрюмо сузил глаза.
— Не построят, так выроют. Будет пещерная станция. Вон, тут у них Текк’ты лепят камень, как глину, — скатают шарик, насверлят дырок…
Он опустился на землю и погрузил бур в каменное бревно поперёк пластов. «Два года,» — пульсировало в мозгу. «У нас на всё два года. Я не хочу ни за что отвечать в этом дурацком, бессмысленном месте. Но придётся.»
…«На чём проверять-то?» — Гедимин в задумчивости перебирал завалявшиеся по карманам железки, осколки металлофрила и неведомо как туда попавшие обломки равнинных минералов и ксеноорганики. Две неподключённые магнитные катушки лежали на столе; одна была намотана на стальной сердечник, другая — на штырь из рэссены. «Друг на друге, что ли? Земные материалы проверять как-то бессмысленно…»