Забрав обе канистры, он скрылся за переборкой. Через пару секунд кто-то наглухо её задвинул. Вепуат еле слышно хмыкнул.
— А хороший опыт, Гедимин. Представляешь — водопровод на таких штуках вместо насосов? Тянет мощно, была бы опора… А давай проверим, далеко ли утягивает? Метров десять хотя бы наберётся?
Гедимин задумчиво посмотрел на катушку. Она была невелика — всего-то дюжина витков в один слой. «Интересно, от чего зависит сила притяжения? Надо бы входящее напряжение повысить. Если, допустим, пробить тонкие скважины и поставить генератор над водоносным пластом…»
— Высота или глубина? — вслух спросил себя Вепуат, уже усевшийся на свободный стол. — Где-то нужно набрать десять метров по вертикали… Ага, знаю. Обрыв! Я внизу с водой, ты — наверху с катушкой. И замерить высоту столба. Только…
Он быстро оглянулся на задвинутую переборку.
— Ты не запомнил, где спускался в прошлый раз? Точно по шагам, чтоб не провалиться?
— Дойду как-нибудь, — рассеянно сказал Гедимин, думая о входящем напряжении и числе витков. «Надо искать закономерности. Это всё — бред, но и у бреда может быть структура. И я ещё не пробовал менять материал проводника. Надо будет поработать с ксеномедью. Наберу только побольше изоляции…»
Вепуат снова оглянулся на переборку и понизил голос.
— Местных надо будет отвлечь. А то работать не дадут.
…До места, отмеченного брошенным с обрыва камешком, оставались считанные метры. Гедимин приостановился, неуверенно «посветил» сканером себе под ноги — ряби не было, только многометровый слой гравия. Сармат шагнул раз, другой — и с облегчённым вздохом остановился над камешком-меткой. «Добрался. С этими рассказами про разломы…» — он невольно поёжился и на всякий случай проверил площадку вокруг своих ступней.
Сверху донёсся тихий свист. Гедимин ответил. Через пару секунд с обрыва свесился Вепуат, обрадованно хмыкнул, и вниз по крутому склону поползло прикрытое защитным полем ведро. Его позаимствовали у Броннов вместе с содержимым; вырезано оно было из того же дерева, что бочки, только, видимо, не из ствола, а из толстой ветки… если у местных деревьев вообще были ветки. Помещалось там литров десять; Гедимин, взглянув на него, на секунду задумался о мышечной силе аборигенов, — любой из них мог в это ведро целиком залезть и там искупаться. Думать ему оставалось недолго — ведро на тросе уже опустилось до уступа, и сармат подхватил его и подёргал верёвку — «трави!»
Вместо плоского дна снизу ведра был конус, удобно втыкающийся в гравий — видимо, Броннам редко попадались ровные поверхности, зато часто — рыхлые и сыпучие. Гедимин убрал защитное поле, по привычке просканировал жидкость и тихонько свистнул — «готов!»
Вепуат снова свесился с обрыва. Он полулежал на ненадёжном, склонном к осыпанию краю. Над обрывом взлетел дрон и повис чуть поодаль.
— Местных не видно, — громким шёпотом сообщил разведчик. — Что-то жарят. Установка готова, только цепь замкнуть.
— Хорошо, — отозвался Гедимин. — Через десять секунд запустишь. Напряжение поднимай с шагом в сто вольт. Реактор не трогать!
— Была охота, — Вепуат обиженно хмыкнул. — Как думаешь, до грунтовых вод оно добьёт?
Гедимин пожал плечами.
— Сканер их особо не видит. То ли глубоко, то ли почти истощились. Начнём с ведра. Tza tatzqa!
— Zaa taikka, — отозвался Вепуат, исчезая за каменной кромкой. Дрон остался висеть над обрывом. Гедимин перевёл взгляд на ведро. Наверху, в полутора десятках метров над ним и чуть в стороне, сейчас лежала «магнитная» катушка, засунутая в контейнер с водой. Сармат мысленно провёл прямую между ведром и местом, куда он сам поставил тот контейнер, прицепленный на клеммы к миниреактору. Получалось, что водяной конус должен упереться под углом в скалу и так повиснуть, — противоестественное зрелище, которое и в «мартышечьих» фильмах редко увидишь.
Гедимин знал, что произойдёт, но всё-таки едва заметно вздрогнул, когда водяной столб выметнулся из ведра на пять метров и застыл, как остекляневший, под заметным наклоном к скале. Сармат придирчиво осмотрел его, сунул внутрь руку, — силе, тянущей кверху жидкость, не было дела до преград, даже покрытых двойным слоем ипрона. Вода облегала руку со всех сторон и настойчиво приподнимала — нужны были усилия, чтобы удерживать её на прежней высоте.
«Двадцать восемь, двадцать девять… Ага, сделано,» — конус рывком вытянулся ещё на пару метров вверх, его основание сузилось и уже не покрывало дно ведра. Гедимин довольно хмыкнул. «И это от сотни вольт. Интересно, вода удержится столбом, или её всё-таки выдернет?»
«Двадцать семь, двадцать восемь…»
Конус снова дрогнул, поднимаясь ещё выше на сужающемся основании. Его вершина почти уже упёрлась в отвесную скалу. Ещё один скачок напряжения — и конус должен был врезаться в каменный пласт, и Гедимин думал, как он поведёт себя дальше — пробьёт скалу, просочится, обогнёт?
Сверху донёсся грохот и плеск, затем — верещание на несколько голосов, потом — хруст гравия. Водяной конус рухнул, расплескавшись по засохшим огнелюбкам и скафандру Гедимина. Сармат помянул про себя спаривание «макак». Опыты, очевидно, не задались.
Абориген скатился к нему — прямо по вертикальному откосу — десяток секунд спустя, когда сармат, подобрав уцелевшее ведро, начал пробираться вдоль обрыва. Бронн остановился перед ним, запрокинул голову, крикнул что-то сердитое и хлопнул Гедимина по ноге, «отодвигая» от крупного камня. Сармат «посветил» сканером, — в считанных сантиметрах от его ступни слой гравия обрывался в белесую рябь. Наверху раздался голос Айзека; говорил он по-Броннски, быстро, отрывисто. Гедимин досадливо сощурился. «Что-то там всерьёз не так. Если уж Айзека вытащили…»
Когда он вслед за Бронном поднялся на плато, Вепуат стоял в кругу аборигенов и недовольно щурился, разобранная установка лежала у его ног, а Айзек стоял напротив и чего-то с нетерпением ждал. Увидев Гедимина, он тяжело вздохнул и шагнул в сторону.
— Забирай своё… приспособление. Вепуат заявил, что не знает, как его выключить.
Гедимин посмотрел на разомкнутую цепь и выловленную из контейнера катушку.
— Выключено всё, — буркнул он, подбирая сфалт и отсоединяя болтающийся кабель. Работать остался только реактор; с ним всё вроде было в порядке.
— Чем вы там занимались, у обрыва? — Айзек недовольно сощурился на Гедимина. — У Броннов повалились бочки, и вытекла вода. Они сильно напуганы. Можно о подобных опытах хотя бы предупреждать заранее?
Гедимин мигнул.
— Бочки?..
…Вода уже утекла, оставив обширное мокрое пятно на россыпи гравия. Упавшую бочку поставили вертикально; что-то выпало из помятых ею в падении корзин, и подобравшийся поближе плоский зверь быстро это дожёвывал. Аборигены разглядывали корзину, обсуждая, как показалось Гедимину, её ремонт. Сармат сунулся было к ним, но Айзек молча ткнул его кулаком в бок и кивнул на лежащие на боку бочки. После «утечки» их вскрыли на просушку; сармат заглянул внутрь и убедился, что и там сохранена естественная структура древесины — Бронны вообще не напрягались с обработкой, если только речь не шла об украшениях.
— Они говорят — вода продавила затычки и текла, не касаясь земли, — перевёл Айзек взволнованные возгласы с волокуши; аборигены сгрудились там, больше не приближаясь к сарматам, и Гедимин не мог понять, рассержены они или напуганы. — Как зелёные ленты на ветру. Они просят говорить, если вы снова начнёте призывать воду или что-то другое. Или хотя бы ставить знаки у жилищ. Тогда они будут затыкать краны надёжнее. Сейчас они поедут в город и пополнят запасы, а пока вам нечем мыться.
Вепуат уткнулся взглядом в землю.
— И правда, глупо вышло, — нехотя признал он. — Мы думали о грунтовых водах, а о бочках забыли. Вроде бы они стояли в отдалении…
— Ну так вода и не дотекла, — буркнул Гедимин, пытаясь по протяжённости мокрых пятен прикинуть длину «зелёных лент». «Любопытное, должно быть, было зрелище. Зря они подняли шум, а не пошли сразу к нам. Мы бы аккуратно переместили катушку и затолкали всю воду обратно…»
Что-то царапало его, не давая покоя, — не только досада из-за сорвавшихся опытов. Что-то странное было в том, что он недавно услышал — и через пару секунд он сообразил и резко развернулся к Айзеку, уже сделавшему пару шагов к лаборатории.
— Стой! Они просят предупреждать… но само это явление их не удивило? Они любовались лентами… Для них нормально, когда кто-то… призывает воду? Они сами так делают?
Он шагнул к Айзеку, протянув руку к его плечу. Тот растерянно мигнул.
— Потише, атомщик. Я за твоими мыслями не успеваю.
— Спроси у Броннов, как они призывают воду, — потребовал сармат, с трудом удерживаясь, чтобы не схватить Айзека за плечо и не толкнуть к притихшим аборигенам. Тот снова мигнул.
— Так ты решил, что… Хм, а ведь и верно, — Айзек резко развернулся к волокуше и быстро заговорил. Притихшие Бронны переглянулись и ответили — не сразу и гораздо тише, чем обычно.
— Они говорят, что призывающие воду есть у Скогнов. У них самих не принято призывать насильно. Это истощает местность. Они говорят, что не станут вмешиваться в наши обычаи. Но у них так не принято. Так делают Скогны…
Старший из аборигенов добавил короткое слово с отчасти знакомыми звуками.
— Да, и нергоны, — кивнул Айзек. — За призывом — к ним. Бронны только ищут и охраняют.
Гедимин ошалело мигнул. Мозг ощутимо перегревался — но знакомого гула изнутри черепа сармат не слышал. «Это не бред. Тут есть смысл… Или мне и вправду пережгло детекторы,» — он криво ухмыльнулся, заставив Айзека податься назад.
— Я мало что понял, но он сказал о «призывающих». Не об устройствах для «призыва». Это свойство… существ? Не механизмов?
Айзек повернулся к Броннам. Кажется, их удивил его вопрос — уши зашевелились, те, кто стоял поодаль, придвинулись ближе.
— Атомщик… — вид у Айзека стал смущённый и даже как будто виноватый. — Вот теперь и я перестал понимать, что происходит. Похоже, они говорят о каком-то виде… ритуалов. Я бы перевёл это как «колдовство»… ты знаешь, что такое колдовство?